<Посвящается К. П. П<обедоносцеву>
Он кликнул клич: «Мои народы!Вы все рабы, я – господин,И пусть отсель из рода в родыНад вами будет бог один.
В равнину Дуры[7] вас зову я.Бросайте всяк богов своихИ поклоняйтесь, торжествуя,Сему созданью рук моих».
Толпы несметные кишели;Был слышен мусикийский гром;Жрецы послушно гимны пели,Склонясь пред новым алтарем.
И от Египта до ПамираНа зов сошлись князья земли,И рукотворного КумираВладыкой Жизни нарекли.
Он был велик, тяжел и страшен,С лица как бык, спиной – дракон,Над грудой жертвенною брашенКадильным дымом окружен.
И перед идолом на троне,Держа в руке священный шарИ в семиярусной короне,Явился Небукаднецар.
Он говорил: «Мои народы!Я царь царей, я бог земной.Везде топтал я стяг свободы, —Земля умолкла предо мной.
Но видел я, что дерзновенноДругим молились вы богам,Забыв, что только царь вселеннойМог дать богов своим рабам.
Теперь вам бог дается новый!Его святил мой царский меч,А для ослушников готовыКресты и пламенная печь».
И по равнине диким стономПронесся клич. «Ты бог богов!»,Сливаясь с мусикийским звономИ с гласом трепетных жрецов.
В сей день безумья и позораЯ крепко к господу воззвал,И громче мерзостного хораМой голос в небе прозвучал.
И от высот НахараимаДохнуло бурною зимой,Как пламя жертвенника, зрима,Твердь расступилась надо мной.
И белоснежные метели,Мешаясь с градом и дождем,Корою льдистою оделиРавнину Дурскую кругом.
Он пал в падении великомИ опрокинутый лежал,А от него в смятенье дикомНарод испуганный бежал.
Где жил вчера владыка мира,Я ныне видел пастухов:Они творца того кумираПасли среди его скотов.
Начало ноября 1891
«В час безмолвного заката...»
В час безмолвного закатаОб ушедших вспомяни ты,—Не погибло без возврата,Что с любовью пережито.
Пусть синеющим туманомНочь на землю наступает —Не страшна ночная тьма нам:Сердце день грядущий знает.
Новой славою господнейОзарится свод небесный,И дойдет до преисподнейСветлый благовест воскресный.
<1892>
«Пусть осень ранняя смеется надо мною...»
……………………................................Пусть осень ранняя смеется надо мною,Пусть серебрит мороз мне темя и виски,—С весенним трепетом стою перед тобою,Исполнен радости и молодой тоски.
И с милым образом не хочется расстаться,Довольно мне борьбы, стремлений и потерь.Всю жизнь, с которою так тягостно считаться,Какой-то сказкою считаю я теперь.
Январь 1892
«Был труден долгий путь. Хоть восхищала взоры...»
………………………...........................Был труден долгий путь. Хоть восхищала взорыПорой природы дивной благодать,Но неприступные кругом сдвигались горы,И грудь усталая едва могла дышать.
И вдруг посыпались зарей вечерней розы,Душа почуяла два легкие крыла,И в новую страну неистощимой грезыЛюбовь—волшебница меня перенесла.
Поляна чистая луною серебрится,Деревья стройные недвижимо стоят,И нежных эльфов рой мелькает и кружится,И феи бледные задумчиво скользят.
Январь 1892
«Сказочным чем-то повеяло снова...»
Сказочным чем-то повеяло снова...Ангел иль демон мне в сердце стучится?Форму принять мое чувство боится...О, как бессильно холодное слово!
3 января 1892
«Слов нездешних шепот странный...»
Слов нездешних шепот странный,Аромат японских роз...Фантастичный и туманныйОтголосок вешних грез.
Между 3 и 15 января 1892
По случаю падения из саней вдвоем
Смеялося солнце над нами,И ты, мое солнце, смеялась.Теперь, разделивши паденье,Любовь разделить нам осталось.
От грязи тебя уберег я,Простершись меж ней и тобою:Так, верь мне, от всяческой злобыТебя я, мой ангел, покрою.
У двери меня прогнала ты,Но в сердце моем ты осталась,И так же всё было легко мне,И солнце всё так же смеялось!
26 января 1892
Чем люди живы?
Люди живы божьей лаской,Что на всех незримо льется,Божьим словом, что безмолвноВо вселенной раздается.
Люди живы той любовью,Что одно к другому тянет,Что над смертью торжествуетИ в аду не перестанет.
А когда не слишком смелоИ себя причислить к людям,—Жив я мыслию, что с милойМы навеки вместе будем.
30 января 1892
«Три дня тебя не видел, ангел милый...»
Три дня тебя не видел, ангел милый,—Три вечности томленья впереди!Вселенная мне кажется могилой,И гаснет жизнь в измученной груди,
А я, безумец, пел, что горе пережито,Что поздняя любовь несет одни цветы...Поникло разом всё в душе моей убитой,И крылья вырваны у радужной мечты.
О милая! Всё гордое сознанье,Все гордые слова твой друг отдать готовЗа мимолетный миг хоть одного свиданья,За звук один возлюбленных шагов.
31 января 1892
«Я был велик. Толпа земная...»
Я был велик. Толпа земнаяКишела где-то там в пыли,Один я наверху стоял,Был с богом неба и земли.
И где же горные вершины?Где лучезарный свет и гром?Лежу я здесь, на дне долины,В томленье скорбном и немом.
О, как любовь всё изменила.Я жду, во прахе недвижим,Чтоб чья-то ножка раздавилаМеня с величием моим.
Между 31 января и 3 февраля 1892
«Я смерти не боюсь. Теперь мне жить не надо...»
Я смерти не боюсь. Теперь мне жить не надо,Не нужен я теперь царице дум моих.Ей смертная любовь не принесет отрады,И слов ей не дает мой неуклюжий стих.
Зато мой вечный дух, свободный и могучиК ее груди невидимо прильнет,Навеет в сердце ей рой сладостных созван?И светлой грезою всю душу обовьет.
И ни на миг ее он не оставит,Любовью вечною ее он озарит,Стихию темную святым огнем расплавитИ от земных оков без боли разрешит.
3 февраля 1892
Память
Мчи меня, память, крылом нестареющимВ милую сердцу страну.Вижу ее на пожарище тлеющемВ сумраке зимнем одну.
Горькой тоскою душа разрывается,Жизни там две сожжены,Новое что-то вдали начинаетсяВместо погибшей весны.
Далее, память! Крылом тиховеющимОбраз навей мне иной...Вижу ее на лугу зеленеющемСветлою летней порой.
Солнце играет над дикою Тосною,Берег отвесный высок...Вижу знакомые старые сосны я,Белый сыпучий песок...
Память, довольно! Вся скорбь пережитаяВновь овладела душой,Словно те прежние слезы пролитыеЛьются воскресшей волной.
29 февраля 1892
Имману-Эль
Во тьму веков та ночь уж отступила,Когда, устав от злобы и тревог,Земля в объятьях неба опочилаИ в тишине родился с—нами—бог.
И многое уж невозможно ныне:Цари на небо больше не глядят,И пастыри не слушают в пустыне,Как ангелы про бога говорят.
Но вечное, что в эту ночь открылось,Несокрушимо временем оно,И Слово вновь в душе твоей родилось,Рожденное под яслями давно.
Да! С нами бог,– не там, в шатре лазурном,Не за пределами бесчисленных миров,Не в злом огне и не в дыханье бурном,И не в уснувшей памяти веков.
Он здесь, теперь — средь суеты случайной,В потоке мутном жизненных тревогВладеешь ты всерадостною тайной:Бессильно зло; мы вечны; с нами бог!
11 марта 1892
«Ветер с западной страны...»
Ветер с западной страныСлезы навевает;Плачет небо, стонет лес,Соснами качает.
То из края мертвецовВопли к нам несутся.Сердце слышит и дрожит,Слезы льются, льются.
Ветер с запада утих,Небо улыбнулось,Но из края мертвецовСердце не вернулось.
2 июня 1892
«Потому ль, что сердцу надо...»
Потому ль, что сердцу надоЖить одним, одно любя,Потому ль, что нет отрадыНе отдавшему себя;
Оттого ли, что судьбоюНаши сблизились пути,И с тобой, с тобой одноюМог я счастие найти,—
Оттого ли, потому ли,—Но в тебе, в тебе однойБезвозвратно потонулиСердце, жизнь и разум мой.
Между 9 и 15 июня 1892