Матвеев чуть не хлопнул себя по лбу, увязав воедино этот вызов, невнятную и неправдоподобную информацию, полученную от главврача больницы, и… У него ж жена там работает, медсестрой! Матвеев даже вспотел от нехорошего предчувствия. Медсестра — жена Первого, работает в кардиологическом, так-так… Значит, есть непременно связь между той околесицей, что нес ему вислогубый Шнейдер, и этим срочным, в повышенном тоне, суровым вызовом!
Матвеев щелкнул зажигалкой, прикурил.
Три года он возглавлял Комитет Порядка и Контроля в области. Первый относился к нему неплохо. Советовался по некоторым вопросам. За операцию по аресту и разоружению боевиков «Движения» именно Первый вошел с ходатайством в ЦЕНТР о награждении майора Матвеева орденом «Щит» 1-й степени. И сам вручил его, сказав теплые и душевные слова.
И как он мог забыть, что жена Первого работает в этой богом забытой проклятой горбольнице! И вечно с этой больницей проблемы… В городе она была единственная — государственная. Две кооперативных, одна частная клиника. В этих трех все было в порядке и с персоналом, и с больными, и со смертностью, и с лекарственным дефицитом. Но государственная…
Матвеев встрепенулся, уж слишком затянулась пауза. Внимательно посмотрел на Первого, тот сидел, уткнувшись глазами в стол, задумчиво постукивал обрубленными пальцами по полировке. Наконец поднял голову.
— Три года существует Комитет Порядка и Контроля, так?
Матвеев кивнул, настороженно вслушиваясь в глухой голос Первого.
— Так. — Первый усмехнулся. — Создан он был на база КГБ, дискредитировавшего себя в глазах народа. Но по сути, майор, я не говорю по функции, по сути разве это не одно и то же? Итак?
Первый встал, легко понес свое многопудовое тело по кабинету.
— Государственная безопасность! Читай — Порядок и Контроль. Двое суток в городе, который находится всего в трехстах километрах от областного центра, вовсю идут кривотолки, сплетни, домыслы и таинственные слухи. Вы об этом, как я понял, ничего не знаете. Следовательно, ни о каком контроле речи быть не может. В городе активизировались неформальные силы, группы, объединения. На столе у меня листовки, и не одна, — проследив взгляд Матвеева, Первый недовольно нахмурился. — Потом посмотрите. Продолжаю — ни о каком порядке говорить тоже не приходится. Итак? За что вы получаете деньги от правительства, Матвеев?
Первый остановился напротив Матвеева, смотрел тяжело и внимательно. В наступившей тишине неожиданно звонко икнул Шнейдер. Матвеев вздрогнул, а Первый усмехнулся, перевел взгляд на главврача, пошевелил бровями.
— Поскольку председатель КПК области не компетентен в вопросе, который мы собираемся обсудить, я прошу вас, Исаак Захарович, проинформировать нас. По возможности кратко, доходчиво и… — Первый засмеялся. — Без терминологии!
Шнейдер, давно и терпеливо дожидавшийся своей очереди, поспешно выдернул папку, расшнуровал тесемки, раскрыл. Говорил он торопливо, прибрызгивая слюной.
— Долина Мария Григорьевна, 25 лет. — Шнейдер поискал глазами. — Не замужем, детей нет. Работает… Работает… Ага! Манекенщица городского дома моделей «Астра». Поступила с диагнозом: «Сердечно-сосудистая недостаточность II степени, гипотония, хронический бронхит с астматическим компонентом…»
— Короче. Что там произошло?
Шнейдер усиленно закивал головой, затравленно покосился на молчаливого, насупившегося Матвеева, быстрее зашелестел бумагами.
— Смерть наступила от острой сердечной недостаточности и вследствие этого развившегося отека легких. Скончалась вввв… В четыре утра, вот! — Шнейдер почему-то торжествующе засмеялся, победно оглядел собеседников, словно был безмерно рад кончине этой Долиной М. Г. именно в четыре утра и ни минутой раньше или позже. — Была доставлена в морг при больнице в семь утра санитарами Мухиным и Потемкиным. Вскрытие намечалось…
— Подождите.
Первый задумчиво смотрел в окно, поглаживая висок пальцем. Матвеев почти в упор рассматривал его широкую спину, не без злорадства отметив рыжий волос, прилипший к пиджаку.
— Где она сейчас, эта ваша Магдолина?
— Какая «Магдолина»? — изумленно переспросил Шнейдер, еще больше оттопырив губу и выкатив глаза на Первого.
— Вы прочитали «М. Г. Долина», я не ошибся?
Секунду Шнейдер потрясенно смотрел в спину Первого, потом шумно сглотнул слюну, наклонился, сверившись с бумагой, поднял голову и кивнул. Словно увидев этот кивок, Первый тихо рассмеялся.
— Ну вот! А этот ваш дежурный врач не мог ошибиться? Они не живую в морг спихнули, а? — Первый круто развернулся, стоял, покачиваясь с носка на пятку, улыбался.
— Исключено! — отчаянно замотал головой главврач. — Абсолютно! Во-первых, Долиной занималась реанимационная бригада — это трое опытных специалистов, во-вторых, дежурный врач Варакин работает у нас уже семнадцать лет и зарекомендовал себя как…
Первый сморщился словно от зубной боли, махнул рукой. Шнейдер умолк. С недоумением слушавший разговор Матвеев достал очередную сигарету, забыв спросить разрешения, прикурил.
— Итак, что мы имеем? Матвеев, слушайте внимательно! Труп, или как вы его там посчитаете, неважно, в семь утра оказался в морге. В девять на работу приходит некто Смагин, работник этого морга, инвалид II группы. Я правильно излагаю, Исаак Захарович?
Шнейдер поспешно кивнул, поерзал на стуле.
— Дальше. В 11 часов 30 минут вошедшие в помещение морга патологоанатом Снечкин, дежурный врач Варакин и… — Первый на секунду запнулся, тяжело посмотрел на Матвеева, — и медсестра Симонова, то есть моя жена, увидели на полу прозекторской лежавшего с разбитой головой в луже крови Смагина, оживший труп Долиной и трупы, находившиеся там и ранее. Так?
— Просто живую! — наклонившись вперед, быстро и горячо выговорил Шнейдер.
— Что?
— Я говорю, просто живую, а не оживший труп, а свидетелей оказалось много, медперсонал, больные и… После этого данный факт или вымысел стал обрастать слухами.
— Там еще голубь был. Не забыли? — Шнейдер странно побледнел, смотрел почти не мигая на Первого, подавшись всем телом вперед. — Он, Смагин Кешка, значит, как эту… Долину поднял, так и говорит, мол, подождите, там голубь упал. И принародно, значит, дохлого голубя в руки взял, и он… Полетел, вот что!
Шнейдер говорил все тише, странно дергая головой, бессмысленно улыбался. Первый быстро посмотрел на него, нажал кнопку звонка.
— Быстро врача! — сказал он вошедшей секретарше.
Екатерина Бурова вскинула выщипанные бровки и мгновенно исчезла. Очнувшийся Матвеев придержал сползающего со стула главврача, опрокинул его к себе на колени, подвинувшись вместе со стулом. Первый подал ему стакан воды. Матвеев набрал в рот холодной воды, сильно прыснул ею в посиневшее лицо Шнейдера, удовлетворенно хмыкнул, когда тот открыл глаза.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});