Карло Модесто, даже когда ему принесли контракт, не верил, что фирма не обманет его с местом уже после того, как оборудование будет готово. Его делали на заказ, а не брали из серийных решений, поэтому он жалел деньги и силы.
***
– Сеньор Винчи, проходите, – сказала Палома Синьоре, которая сидела за секретарским столом.
Она выключила коммуникатор и перевела шифр электронного замка на разрешение. Теперь Антонио Винчи, которого она пригласила, мог подниматься в офис ITAET CD наверху.
Он впервые появился в Турине, поэтому Палома встречала его сама, чтобы немного посмотреть на него лично, а потом передать шефу по инженерным работам. Его документы были уже там, об этом она позаботилась сразу после того, как получила указание пригласить его и Федерико Дилано. Он прибыл первым, Дилано задерживался на несколько дней из-за того, что в Риме ему нужно было закончить работу. Антонио работал в Милане, там было меньше заказов. Поиск оборудования на космической свалке давал возможность сделать бюро более прибыльным, но для того, чтобы раскидать часть конструкции по разным бюро, нужно было немного поработать вместе. Привычка быть в одном коллективе учит отбрасывать все ненужное и вовремя выступать с предложениями. Сейчас один из самых перспективных инженеров приехал, чтобы увести в Милан свою часть работ по электронной начинке ловца брошенных устройств, которая потом станет частью сорока первых сетей.
Антонио Винчи показался ей моложавым мужчиной, казавшимся немного старше своих лет. Еще до встречи она изучила его дело. Без личной встречи он произвел на нее впечатление человека, который не покажет вида, даже если у него случится сердечный приступ. Сейчас он приехал сюда по делам и сразу же показал, что готов позаботиться обо всем как зрелый инженер.
– Синьор Модесто хочет еще что-то мне сказать лично?
– Нет, пока устраивайтесь. Вы разбираетесь в радиационной защите?
– Я прежде всего инженер по электронным устройствам, – Антонио немного запнулся. Потом продолжил. – Если вы нуждаетесь в устройстве, которое проверит радиационный фон и передаст нужные данные в общую систему – я сделаю вам его.
– Прекрасно, что вы так хорошо разбираетесь в технике, – кивнула в ответ Палома.
***
Дилано прибыл еще на день позже, чем рассчитывали в Турине. Инструктаж уже начался, но для каждого из будущих руководителей направления не жалели времени.
– Почему мы идем на низкую орбиту?
– Над экватором уже почти триста лет находится самая большая земная свалка космического мусора. Это не какие-то камни из рода никому не нужных пород. Там летают спутники, которые остановились из-за какой-то мелкой поломки.
– Многие из них остановились слишком давно.
– Не все. Одна деталь и почти целая конструкция всего остального. Не забывайте, что на постройку всего этого ушли миллиарды евро.
– Почему там так редко бывают раскопки?
– Иногда не пускают военные. Вы ведь знаете, у них право полного вето. Но чаще всех останавливает страх за собственное оборудование. Не забывайте о скорости, которую там набирает каждая горошина. Она может оставить вас без спутника, на запуск которого потребовались годы и сотни тысяч.
– Нам сейчас повезло с поездкой на орбиту. Русские запускают несколько кораблей, на которых готовы перевозить в невесомости все талантливое. Контракты были заключены почти тайно. Нам повезло, что нас пригласили посредники.
– Нам повезло на инженеров. Их магниты сумеют вытянуть из космической свалки немало хороших блоков для оборудования. Оборудование почти готово, но нужны будут дополнительные испытания.
– Я жду этого часа. Орбитальные работы престижны. Все больше людей на Земле испытывает к ним интерес. Они почти заменяют космические игры.
– Как и сетевое образование.
– Да, согласен. Но они дали жизнь, в которой самой красивой частью является внутренняя культура. Интересная, умная, приятная. Она и привлекает покупателей.
Космический мусор копился на орбите еще со времен первых полетов. Большинство брошенных спутников давно оставалось не по всему пространству над Землей. Космические течения отнесли обломки на высоту от двухсот до двух тысяч километров, большинство из них летало над экватором. Те, что были ниже, уже притягивались гравитацией планеты. Выше по орбите их уносило в пространство. Свалки были и в Солнечной системе, на них можно было найти разбитое оборудование, но там всегда было намного больше желающих захватить его почти сразу после поломки. Контракты заключались еще на Земле, поэтому большинство обломков на Поясе астероидов не только получали новых владельцев почти сразу после того, как старые расписывались в договоре на утилизацию. Иногда новые владельцы перепродавали их или летели к ним годами на самых скромных моторах, похожих на земные детские игрушки.
– Мы не будет бросать проект. Не забывайте, что наши инженеры получают доставку на орбиту с компенсацией из казны России только за то, что мы сделаем лазерный двигатель. Его принцип работы – сжечь мусор так, чтобы он дал нужную реактивную тягу.
– Мы можем попробовать сделать несколько небольших спутников с магнитами. Они поймают мусор на орбите пониже и отправят его уже за пределы гравитационного поля Земли. Там материалы заберут корабли класса невесомость-невесомость.
– То есть, почти без моторов и топлива. Заманчиво.
– Русские ставят условие: компенсация доставки за конструкцию обогревателя для целого астероида с заводом. Или генератора энергии. Двигатели они ценят меньше.
– Попробуем уговорить их.
– Мы можем не рисковать, рассказывая о наших технических планах, а сразу же делать мотор для перевода чьих-то чужих обогревателей. Рассчитаем стандартный состав пыли на самых распространенных породах. Проверим то, что идет в отходы при очистке астероида от радиации. А всю конструкцию привяжем к этим параметрам.
– На ядерных двигателях давно летают. Их заправляют пылью, собранной шахтерами.
– Мы поищем материал, который никому не нужен.
– Не забывайте, что в космическом пространстве само вещество – редкость.
– Зато приходится преодолевать сопротивление, которое меньше, чем дыхание младенца, из-за которого случайно переместилось лежащее около него перышко.
Уже перед началом работы он дал своим техникам возможность ознакомиться с квотами эффективности. Они показывали, как мало техников готовы заниматься поиском и транспортировкой спутников. Там же, как подчеркнул инструктор из Турина, можно увидеть: системы обогрева астероидов еще даже не появились в списках.
Сами программы по эффективности давно стали частью обычного быта почти любого, кто намеревался открывать собственное дело. Когда-то экономисты представили в правительство расчеты, в которых вычислили каждый шаг человека, который живет и работает. Конечно, речь шла не обо всех людях. Для примера они взяли самые распространенные группы профессий по производству товаров для потребительской корзины и средние значения по рынку. Расчеты показали, что огромное количество товаров производятся только для того, чтобы разорить владельца, а еще больше людей, которые в них нуждаются, умирают от голода и бедности. Когда они подробно разложили количество товара, нормы потребления, цены на утилизацию и пособия нищим, их почти не слушали. Но ученые сделали новые исследования. Теперь статистику проводили, учитывая саму жизнь людей.
Индустриализация дает самые высокие прибыли. При уходе в сельскохозяйственное производство прибыли падают в десять, даже в сто раз. Поэтому теперь они подробно расписали стандарты жизни инженеров, от цен на образование и стоимость заводов по производству упаковки для молока и грузовиков для перевозимого мяса, до воспроизводства самих инженеров. Они брали среднее число талантливых, считали, чем они занимаются, насколько устают и как от работы на индустриальном производстве во многих поколениях снижается желание бунтовать или просто менять профессию на менее производительную. Они даже посчитали, как таким образом возрастает преступность в среде обнищавших людей, почти не сталкивающихся с заводской культурой интеллигентной жизни.
Статистика данных по бунтам, забастовкам и голосованию произвела впечатление на правительство, которое равнодушно взирало на графики потери прибылей в самых невероятных размерах. Так в итоге был принят закон об эффективности. Появился международный список, для своей страны его готовили правительства. Население имело свободный доступ к этому порталу. На нем, как раньше в подсчетах ООН по валовому доходу населения, можно было увидеть, как много людей занимаются тем или иным бизнесом. Международное право рекомендовало отметку 10% сверх существующей необходимости. Население планеты принимало новую систему с восторгом. По порталу можно было определить, в какой стране производится слишком мало обуви или продуктов питания, чтобы начинать свое дело именно в этой области. Там же было несложно разобраться, когда производителей на рынке оказывалось слишком много. Новые бизнесмены или правительственные заводы уже шли туда, где у них были перспективы на благосостояние. Мир наполнялся достатком и ощущением выхода из дикарского состояния.