Князь гневно глянул опричь.
— Кто мне скажет, чего с ним?
— Чует что-то, — глубокомысленно сказал один из кметей, такой же мальчишка, как и князь.
— Вестимо! — бешено фыркнул князь, ожёг парня взглядом. — А что чует-то?
— А эвон, — коротко сказал пестун Брень, указывая плетью на опушку. И кмети тут же умолкли.
В тени деревьев, в чапыжнике — не вдруг и увидишь — стоял огромный медведь. Лесной хозяин. Священный зверь самого Владыки Зверья Велеса.
Стоял на задних лапах, тихо урчал, неотрывно глядя в сторону людей. Не двигался с места. Словно ждал чего-то.
Молодой кметь рванул из налучья лук.
— Покинь! — прошипел Всеслав неожиданно сам для себя — его словно накрыла чья-то могучая воля, он понял — стрелять сейчас нельзя ни в коем случае. — Оставь лук, Несмеяне!
Парень замер. Сквозь храп коней слышно было только, как стало чуть громче сопение медведя. Зверь не двигался.
Ждал.
Всеслав спешился, бросил поводья Несмеяну.
Шагнул навстречь зверю.
— Княже! — закричал парень шёпотом.
— Смолкни, — коротко велел кметю Брень, толкнув кулаком в бок, и Несмеян тут же умолк, как отрезало — дух перехватило от несильного вроде бы удара дружинного старшого и княжьего пестуна. Ишь чего выдумал, кмете, — князю перечить. Видано ль?
Дружина сгрудилась за спиной — два десятка неробких парней и мужей, бывавших уже и в походах и в боях, стояли словно испуганные дети, глядя в спину своего господина, который походил вплотную к чудищу.
Так, словно делал это каждый день — спокойно и уверенно.
Так, словно знал, что делает правильно.
А может и знал. Князья всегда ведают верное решение. А как только перестают ведать, так и князьями быть перестают.
Всеслав приблизился к медведю сажени на полторы, остановился, глядя в глаза зверю. Лесной Хозяин бурой глыбой навис над головой, маленькие глазки глядели пристально, мерцая тусклым багровым огоньком.
На несколько мгновений для князя перестало существовать всё — и княжество, и Полоцк, и смятённые кмети позади. Всего на несколько мгновений. Потом зверь, фыркнув, словно отгоняя муху, мотнул головой в сторону от леса, к северу, коротко рявкнул, пал на четыре лапы и мгновенно скрылся в чаще — бесшумно, словно призрак.
Князь, вздрогнув, очнулся.
Медведь исчез, словно наваждение. За спиной нарастал конский топот — кмети уже скакали к нему, испуганные и обрадованные.
— Да ты что ж, княже? — недовольно бросил Брень. — Разве ж так можно?! Что я матушке-княгине-то скажу?
— Угомонись, наставниче, — устало бросил Всеслав. — Надо так было…
— Да почто? — непонимающе переспросил гридень.
— Не простой это медведь был, — бросил князь, прыгая в седло. — Совсем не простой.
Кмети молчали. Вестимо, не простой.
— Чего-то он хотел… — задумчиво сказал князь, подбирая поводья. Конь слушался без слова. — То ль про меня понять чего-то, то ль мне что-то сказать…
— Кто — он? — не поняв, удивился Брень. — Медведь-то?!
— Почто — медведь? — возразил Всеслав вяло. — Сам Велес, вестимо…
Он осёкся, глянул в северную сторону.
— А… там — что?
Несмеян ответил, чуть морщась:
— Межа близко, Всеслав Брячиславич. Новгородская межа…
Пестун Брень ожёг парня косым взглядом, но тот и сам уже съёжился, что опять высунулся наперёд гридня.
— Ну? — со злой весёлостью бросил Всеслав. — И где ж она, Несмеяне?..
Не любили в Полоцке новогородцев. Хорошо сидел в памяти полоцкий погром, хоть и минуло с того мало не сто лет. Хоть и вдосталь отмстили полочане Новгороду при Брячиславе-князе за Владимиров погром, ан после того Ярослав побил их на Судоме — и долг мести опять возрос. И князь Всеслав, истый кривич и полочанин, исключением не был — преклоняясь перед памятью деда Изяслава, прабабки Рогнеды и пращура Рогволода, новогородцев не любил.
— За тем вон колком, — Несмеян указал на небольшой берёзовый лесок. — Там за ним речка… так и зовётся — Межа…
Всеслав криво усмехнулся.
— А ну-ка… поглядим на неё.
И уже приближаясь к колку, Всеслав почуял вдруг в воздухе нечто странное. Князь ещё не успел понять, ЧТО именно, как Несмеян за спиной сказал:
— Дымом пахнет, княже.
Пахло дымом, но не так, как пахнет от доброго костра охотников альбо рыбаков. Не было и тягучего духа гари, как от огня углежогов альбо дегтярей. Пахло горелым дубом, тянуло чуть сладковатым запахом горелой плоти. А над деревьями уже вставал тягуче-чёрный столб дыма — горело что-то за межой, в новогородский волости.
Всеслав колебался всего мгновение — в конце концов, там, на Новогородчине живут такие же кривичи, как и его полочане! Толкнул коня каблуками и бросил его вскачь. А дружина с радостным гиком сорвалась следом, горяча коней — каждому люба молодецкая скачка, да и руки потешить мечом, коль доведётся, князю славы да чести себе добыть!
Речка Межа оказалась ручьём в три сажени шириной, не больше. Небось и в глубину не больше сажени будет, а то меньше, — успел подумать Всеслав. И тут же с другого берега раздался пронзительный женский крик.
От ближней опушки к берегу речки бежала женщина — в белой одежде. Разглядеть пока что можно было плохо, но для того, чтоб понять, что не простая жёнка бежит, не надо было обладать ястребиными глазами альбо семью пядями во лбу.
Следом, весело гогоча, скакало с десяток конных — с весёлым присвистом, размахивая плетями. Окольчуженные, с новогородским знаменом на щитах.
Десяток молодых здоровых лбов, пригодных на что-то иное, более достойное, чем погоня на конях за женщиной.
Всеслав скрипнул зубами, коротким кивком дал своим разрешение. И пала тишина, нарушаемая только конским фырком да скрипом натягиваемых тетив.
А преследователи ничего и никого не видели опричь своей уходящей добычи. Досадно, коль сорвётся потеха.
Передний на скаку вскинул сулицу, целя в ноги жертве. В ноги, чтоб живой схватить беглянку.
Потешиться, силушку молодецкую побаловать.
Всеслав коснулся натянутой тетивой подбородка, шевельнул рукой, выцеливая, поймал острым жалом стрелы цель, задержал дыхание и отпустил тетиву. Стрела змеино свистнула и отыскала добычу. И пронзительный вопль вмиг нарушил всё веселье новогородских кметей.
Девушка — теперь ясно было видно, как длинная коса бьёт её по спине — не оглядывалась. В несколько вздохов, подаренных Всеславом, она достигла Межи и, не раздумывая ни мига, бросилась в воду.
Речка и впрямь оказалась мелкой — даже и сажени не было. Девушка шла через реку всего лишь по грудь в воде.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});