Оглядев стоящую на полу немногочисленную обувь ("вся, вся поношена, хоть пока и не разваливается..."), он скользнул в уже изученную-переизученную общую "залу", облетел ее, проформы ради, по углам и оказался, наконец, в "святая святых" - спальне Елены Михайловны. Все, впрочем, было ожидаемо: вдоль длинной стены - широкая супружеская кровать с пышной периной и большими подушками, у короткой стены - одежный шифоньер, а у окна стоит тот агрегат, на который и рассчитывал смышленый попаданец: ножная швейная машинка Зингера! "Лады... - прошелестел он. - Теперь можно и редакцию газеты "Енисей" навестить..."
Редакция его тоже порадовала, своей предсказуемостью: все здесь шустрили (он пробыл в ней и в расположенной по соседству типографии почти до вечера), но результат (газета) получился и в этот раз пресный, скучноватый. Объявлений, в том числе рекламных в ней было довольно много, но совершенно без фотографий - хотя делать качественное фото в те годы уже научились. "Что ж, это еще шанс к получению копеечки... Ладно, надо к Сереже спешить, он, наверно, уж духом пал..."
Новоявленного архивариуса он застал еще на рабочем месте и, не мешкая, проник в мозг. Обоих неслабо тряхнуло, но оба были не в обиде.
"А я решил, что вчера видел сон, - облегченно признался Сергей младший. - Весь день был не в своей тарелке. Вы, вроде, обычно с утра здесь появляетесь?"
"Так точно. Но я весь день провел в редакции "Енисея", вникал в ее дела - с тем, чтобы ты стал их автором"
"Я? Да мне кроме сочинений в гимназии ничего писать еще не приходилось..."
"Лиха беда начало, пообвыкнешь со мною. Попробуем предложить им для печати повесть одного американского писателя о жизни золотоискателей на Аляске - весьма интересное чтиво, зуб даю"
"Чтиво? Эта газета повестей не печатает..."
"А ты их убедишь, что данную повесть будут читать тысячи красноярцев, от мала до велика - но, конечно, не в собственно газете, а в дешевом газетном приложении, страниц на 20-30. При своей дешевизне, доход газете оно принесет ощутимый. И автор публикации, то есть ты, несколько рубликов получит. И так из недели в неделю, по воскресеньям. Лады?"
"Ух, голова кругом. А что это за писатель? Его книга переведена или мне придется переводить самому?"
"Надо будет лишь записывать периодически главы под мою диктовку. Первую из них я уже заучил. Писателя звать Джек Лондон, в твоей России пока неизвестен"
"Но можно ли его печатать, это, вроде, плагиат?"
"Эту книгу он напишет в 1914 г на основе собственных ранних рассказов, которые уже опубликованы в Америке. А возможно, он ее и не напишет, так как мы с тобой с этого дня начнем исподволь менять ход истории, причем не одной России, но и всего мира. Многое пойдет теперь не так и с каждым годом все больше. Надеюсь, что в лучшую сторону. Конечно, встает этическая проблема: можно ли это делать? Мое глубокое убеждение: нужно. А раз так, мелочам вроде газетной версии еще не опубликованной сугубо приключенческой книжки, которых уже написаны тысячи и будут написаны десятки тысяч, нельзя придавать большого значения. Сейчас для нас обоих важно одно: суметь дожить до будущего лета, когда можно будет организовать экспедицию в Северо-Енисейскую тайгу - для того, чтобы перехватить золотую россыпь у потомков, которые открыли бы ее спустя лишь 30 лет. Впрочем, не переживай: золото в обоих случаях окажется в Государственном банке России"
"И все-таки от Вашей инициативы с публикацией нехорошо пахнет. Нельзя ли найти другой способ зарабатывания денег?"
"Конечно можно, уже нашел. Хоть не уверен, что он тебе больше понравится. Время рабочее вроде вышло, пойдем домой?"
"Но что за другой способ?"
"Для этого надо, чтобы ты научился воспринимать из моего сознания зрительные образы. Где по дороге мы можем посидеть и порисовать?".
"Зачем по дороге? Илья Николаевич обычно остается в архиве допоздна и мне, наверное, позволит..."
"Тогда "ноу проблем" как говорят америкосы..."
"Когда я к Вашему сленгу привыкну?"
Елена Михайловна встретила сына встревожено:
- Что случилось, Сереженька, почему ты вернулся позже обычного?
- Прости, мама, пришлось по делу задержаться. У нас многие задерживаются. Впрочем, это ведь ради тебя... Знаешь, на что я в архиве наткнулся? На футуристический журнал двухлетней давности: да, да, в архив поступают и современные документы. Хотя этот журнал, конечно, трудно отнести к документам - непонятно, как он к нам попал. Но оказался необыкновенно интересным...
- Сережа погоди, не части. Мой руки и садись за стол: суп, вроде бы еще теплый. Но уже и не горячий, как ты любишь - сам виноват.
- Так ему и надо, мама, - встряла вреднючая Катенька. - А то он сильно важничает теперь, став архивным грызуном!
- Посмотрим кем ты станешь через пару лет, вертлявая макака... Так вот, этот журнал был выпущен в Петербурге к началу 20 века, небольшим тиражом и весь насыщен представлениями о будущем веке: какова будет архитектура, транспорт, культура, вообще условия жизни и, в частности, мода на мужскую и женскую одежду. Я просто ахнул, это что-то необыкновенное! Да вот лучше посмотри, я многое зарисовал... Журнал этот единственный и мне его на вынос, конечно, не дали...
- Ты попей еще компот с блинами, Варя нам сегодня настряпала, а потом и покажешь.
- Зря ты иронизируешь, это как земля и небо, древность египетская и Эллада!
- Ах ты милый мой, таким восторженным я тебя давно не помню... Так что ты там срисовал?
- А вот давайте тарелки со стола уберем и под абажур эти листики положим: один, а потом другие... Не тяни руки, лисенок, смотри из-за моего плеча, у тебя зрение еще острое!
- Что это за почти голый мужчина? Демонстрирует мужское белье?
- Да, маменька, это трусы - вместо давно опротивевших мне кальсон. Легко, удобно, красиво. И сшить их, мне кажется, легко. Вот вид спереди, сзади и сбоку. Ты-то уж точно справишься.
- Побойся бога, Сережа, это верх неприличия.
- А ходить в белых лосинах, которые ничего не скрывали, раньше считалось прилично? Здесь же под ситцем все скрыто. И кстати, трусы эти - не такой уж футуризм: я еще учась в Питере слышал, что светские люди носят трусы, только никогда их не видывал. А теперь прошу: мама, сшей мне их, пожалуйста. Ситец-то у тебя найдется?
- Подожди, я не пойму, как эти трусы держатся на талии?
- Вроде на тонкой резиновой полоске, сверху обшитой тканью. Впрочем, можно сделать обычный пояс с пуговицей, как у брюк.
- Н-ну, ладно, попробую сострочить. А что там дальше?
- Дальше вот: трусики женские...
- Ой, мамочка, я тоже их хочу! Они из шелка?
- Из шелка, хлопка, льна, чего угодно...
- Катенька, ты-то хоть не сходи с ума, чем плохи тебе саржевые панталоны?
- Плохи, плохи, я теперь вижу! А трусики - такая прелесть... Особенно вот эти: узенькие, облегающие... Из чего они?
- Не знаю. Может, мама поймет?
- Возможно, из трикотажа... Додумались же... Так необычно. И красиво. Но все-таки это чересчур вызывающе, знакомые дамы нас осудят, сравнят с кокотками...
- Мама, на лекциях по философии нас учили, что новое всегда утверждается через отрицание старого. Давай попробуем внедрить это белье, у тебя же школьная подруга, Софья Пантелеевна, - владелица салона модной одежды. Если ты ее заинтересуешь, то сможешь стать модельером салона или даже ее компаньонкой. Тем более, что у меня есть еще новинка...
- Вот эта упряжь?
- Это изобретение, мама, называется бюстгальтер...
Уединившись, наконец, в комнате, реципиент и внедренец расслабились.
"Слава богу, мама загорелась. Теперь не отойдет от машинки, пока не сошьет приемлемые образцы"
"Замечательная у тебя мама, одна на миллион. А ты боялся: не уговорю..."
"Лишь бы модистка эта ее поддержала, выгоду обоюдную поняла..."
"А у нее дочка есть?"
"Есть, еще вреднее Катерины..."
"Ну, какая Катенька вредная, только на язычок иногда, для оживляжа... Вот она этой дочке новинки на себе и покажет. А та потом с маман ликбез проведет..."
"Никак не могу привыкнуть к твоим словечкам: что еще за ликбез?"
"Ликвидация безграмотности: ее лет через 20 социалисты по всей России проводить будут - если мы с тобой не помешаем"
"Двадцать лет еще прожить надо..."
"Мой опыт говорит, что после двадцати твои годы полетят все быстрее и быстрее... Ну, хватит прохлаждаться, тебе сейчас предстоит написать первую главу повести "Смок Беллью". Или всю заботу о семейном благосостоянии ты на материны плечи возложишь?"
"Ладно, сейчас достану бумагу и чернильницу с ручкой. А что за странное название повести: если Беллью сойдет за французскую фамилию, то "смок" - слово английское и означает, вроде бы, дым или курильщик?"
"Смок - это тоже из жаргона, только теннисного, и означает оно "резаный мяч". То есть "крученый", что по смыслу книги ближе: "Крученый Беллью" ! Ну, что, из сознания моего будешь брать или мне просто тебе начитывать?"