Читать интересную книгу Сожженные мосты - Александр Маркьянов

Командир поднял глаза от снимков на подчиненных.

— Не рискуйте, — уточнил он задачу.

Понятно…[656]

— Далее. Особое внимание при прорыве вниз, там может быть взрывчатка. Планов здания нет… по обстановке, в общем. Далее…

Второй снимок — их много, спутниковый снимок какой-то улицы и на нем проложена дорога между зданиями.

— Это дорога к зданию местного телерадиоцентра — оттуда ведется трансляция всякого дерьма. Его захват поручен другой группе, но если они не справятся — будет работа и для нас. Особое внимание сюда и сюда.

На снимках были скелеты зданий.

— Они недостроены. Здесь полно так строят — первый этаж, потом, как дети подрастут — второй. Самое то для организации сопротивления — стройки. Вот здесь есть башенный кран, он не в нашем секторе — но с него могут вести огонь и в нашу сторону. Сбор после зачистки ТРЦ — здесь. Он же станет нашим опорным пунктом, его надо будет подготовить к обороне. Вопросы?

— Пределы применения силы? — спросил Татицкий.

— Все кто с оружием — противники. По ним — огонь на поражение. Берегите личный состав, не посылайте его туда, куда можно послать пулю. Все. Поддержка… вызываю я и Уринсон. На всякий случай — Барсук-один, стандартная процедура. И еще… с бортов до зоны высадки не стрелять, даже если по вертолетам будет огневое воздействие. Это — задача канониров, они знают, где можно стрелять, а где — нет.

* * *

В едином строю.

Раньше так атаковали рыцари — в сомкнутом строю, ощетинившись пиками, прикрывшись щитами. Кавалерийский строй — как единое целое, как стальной таран.

Самое безумное было то, что по Ормузскому проливу шли танкеры. Танкеры, твою мать, самые настоящие, они шли, как ни в чем не бывало, грузились в Басре и шли. Конечно, их было намного меньше, потому что ставки на страхование и фрахт были повышены, но они шли, грузились в порту Басра и отправлялись назад, потому что современная цивилизация не может жить без нефти. Почему-то Татицкому пришло в голову, что нефть это все, и ни он не важен, ни его отделение не важно — важна только нефть, важен черный поток, идущий из этой раскаленной на адском огне сковородке. Все — из-за нефти.

Вертолеты наступали единым строем — это были средние транспортные вертолеты Гаккеля, и их было много очень много — казалось, что все небо сдвинулось с места и наступало на портовый город. Их было не меньше сорока — и это только транспортники, не считались боевые машины, идущие авангардом и на флангах стального строя. Поручик сидел в хвосте вертолета, рядом с хвостовой пулеметной турелью — а сбоку у него был иллюминатор. И в этот иллюминатор хорошо было видно лицо такого же десантника, как и он сам, и было видно, что он так же трусит перед боем, как и он сам и всеми силами пытается это скрыть. Поручик подмигнул ему — и рассмотрел, как незнакомый боец подмигнул ему в ответ…

Возьми себя в руки, тряпка…

А потом он увидел, как отдаляется соседний вертолет, как расходится строй… и еще он увидел какую-то красную строчку в воздухе, она пронеслась в промежутке между вертолетами, никого не задев.

И тут он понял, что это стреляли в них.

Гул вертолетных турбин чуть изменился — по левому борту от их М-18 проскочила лежащая на боку, пылающая туша большого корабля — исламисты взяли самый большой корабль, который только был в порту, перегородили им фарватер, но там было мелко, и он не затонул до конца. Тогда они устроили на нем передовую позицию ПВО, но идущие в авангарде боевые вертолеты засекли ее и накрыли ракетами…

Порт — горящие, прыскающие фейерверками искр краны, потому что на краны взобрались гранатометчики, вспышки разрывов на бетоне пирсов, горящая надстройка большого, брошенного сухогруза… в этот момент заработали их стрелки, и бортовой по левому борту, и кормовой, а потом к ним подключился правый… и в десантном отсеке запахло пороховым дымом… все небо было расчерчено этими проклятыми трассами, потому что у мусликов были трассирующие и они били в них, и всех их было не подавить. А они мчались и мчались вперед, огрызаясь огнем на огонь и приближаясь к цели — зданию, которое они никогда до этого не видели, и которое должны были захватить.

Белых — он летел в их вертолете, по команде выпускающего встал, сделал знак — готовность…

То, что было в воздухе — поручик не зампомнил. Просто он ухватился перчатками за трос… на этом вертолете дверь только по одному борту, хвост занят под пулеметную турель, высадка медленная… он схватился за этот проклятый трос, оттолкнулся… и оказался на земле. Только там он понял, что свист, который он слышал — это свистели пули…

— РПГ!

Ударили три автомата, без команды, поручик огляделся — и увидел, как пули выбивают серую пыль с карниза одного из жилых зданий дальше по улице. Неизвестно, был ли там гранатометчик или нет — но если и был, то выстрелить по зависшему вертолету из РПГ он не посмел.

Тут Татицкий вспомнил, что он — еще и командир, комод[657].

— Второе отделение — ко мне! — заорал он.

Перебежками — по улице стреляли, но непонятно откуда, какой-то цвикающий звук рикошетом летящих пуль — собрались около одного из домов, на месте высадки — его отделение, одиннадцать человек и он сам[658].

— Продвигаемся вперед! Не останавливаться, держаться дальше от стен! Пошли!

Впереди, метрах в пятидесяти, на улицу выскочили двое, с оружием — сразу несколько автоматов ударили по ним — и они бросились назад, один пошатнулся — но успел скрыться в проулке. Над головой увесисто и гулко застучал пулемет…

— Побежал, побежал! Вперед!

В суматохе высадки управления особого не было, просто все делали то, на что их нацелили при подготовке операции — скорой и суматошной подготовке надо признать. Они успели — последний скользнул в нужный проулок — и через секунду на улицу, с которой они ушли, выскочил пикап с установленным на нем крупнокалиберным пулеметом, и дал очередь. Не дожидаясь возмездия с вертолетов — юркнул обратно, в бетонный лабиринт улиц…

— Вперед! Продвигаемся вперед!

Соседнюю улицу уже обстреливали, работали снайперы непонятно откуда. Проблема была в том, что канониры на вертолетах не могли установить точно позиции и подавить их огнем. Бабченко, идущий первым, высунулся — и тут же спрятался обратно, а рядом противно цвикнула рикошетом пуля. Пристрелялись.

— Дым плюс пять — и вперед!

Как ни странно — но поручик вдруг успокоился, хотя и обстреливали их самыми настоящими боевыми патронами. Видимо правильно говорят — у каждого человека есть порог страха, его нужно просто преодолеть, а дальше — включатся инстинкты.

Один из бойцов его отделения бросил вперед МДШ — малую дымовую шашку, та плюхнулась в пыль, весело зашипела, исторгая из себя клубы белого, плотного дыма, туманной мути, которая должна была защитить их от снайперов. Плюс пять — значит, нужно подождать пять секунд, не лезть напролом.

Выстрелил снайпер — раз, другой, третий, уже от бессилия — а вместо четвертого выстрела застучали пулеметы с вертолетов. Поймали!

— Вперед!

Он бежал в середине группы, потому что теоретически там безопаснее всего — и он то вопреки всем теориям попал. Еще одна проклятая легковушка — обычная, приземистая машина со срезанным автогеном верхом выскочила из проулка — и басовито застучал пулемет. Дым лишал возможности точной стрельбы стрелка — но и им он явно не помогал.

— Ложись! Сосредоточенный огонь!

Пулеметная пуля фонтаном взрыла асфальт совсем рядом с ним, больно хлестнуло по лицу асфальтовой крошкой — но тут по рискнувшему стрелку ударило сразу три или четыре автомата, плюс пулемет — наощупь, через дым. Те, кто уже занял полиции на другой стороне улицы — могли вести прицельный огонь, потому как там не было дыма — и воспользовались этим сполна. У террористов убило водителя — и с этого момента они были обречены. Точку в деле поставил вертолет — один из канониров навел пулемет, и подвижную огневую точку террористов буквально разорвало на части градом пуль вместе со всеми, кто там находился.

Вскочив, Татицкий перебежал, прикрылся углом дома….

— Потери! — крикнул он.

— Все целы, господин поручик.

Непостижимо уму — под пулемет попали. Не все так страшно, как малюют.

— Пошли!

— Пришли уже, господин поручик! Вон нужное здание! — фельдфебель показал пальцем.

— Осторожнее! Двое вперед, остальные — прикрывают. Окна держать под прицелом!

Самое хреновое — это местные заборы. Из них не выломаешь доску, за ними не укроешься — они из сетки-рабицы и простреливаются насквозь.

Тем не менее — двое из отделения, проделав в заборе дыру кусачками, которые делаются из штык-ножа и его ножен — прорвались вперед, залегли по обе стороны здания. Где-то постреливали, но вяло, только чтобы обозначить присутствие.