— Стоп. — резко обрубил то, что с высокой вероятностью будет против меня. — Что ты видела? Что какая-то дешёвка возомнила, что потеревшись об меня задом при всех, сможет добиться популярности?
— А ты не задумывался, Астахов, почему задом трутся именно об тебя? — желчно произнесла Алиса, пытаясь освободить свой подбородок от моих пальцев.
— Потому что я разрешал. — подумав, ответил я. — Потому что я был свободен и просто брал, что было доступным. Так всегда было и они привыкли…
— Тогда я тебе зачем? — озвучила очевидный вопрос в своей голове. — Зачем такие сложности, Лёнь?
Ответил не сразу. Достаточно долго рассматривал своё отражение в голубых глазах и пытался понять смысл вопроса.
— Хорошее нужно заслужить. — глубоко вздохнув, пришёл к логической мысли, которую не просто выдал мозг, но и подсказало сердце.
Глаза гномихи потемнели и она их закрыла, пряча от меня эмоции.
— Алис, вокруг меня полно этих баб с куриными мозгами, думающих, что им всё можно… Я сам им показал когда-то, что они должны демонстрировать себя вовсю, чтобы мне было легче. Чтобы мне оставалось только выбрать…
Девчонка сморщилась и смерила меня брезгливым взглядом.
— Да, знаю. — согласился я, чувствуя себя каким-то грязным. — Но и ты не даёшь мне шанса показать, что это всё в прошлом. Вылезла одна сучка и ты уже уходишь… — судорожно сглотнул и провёл ладонью по её волосам, успокаивая скорее самого себя.
— Это унизительно, Астахов. Прилюдно макнуть меня в грязь лицом.
— Я не хотел этого, гном… — прижался губами к её голове. — Я же эгоист, Акимова. — улыбнулся и поцеловал её в кончик носа. — Ты теперь моя девушка, значит и моё лицо. Никто не смеет унижать мою красавицу! Ну хочешь, я при всех громко скажу, что если хоть одна курица сделает к нам шаг, то больше не сможет снести ни одно яйцо?
— Что за сравнение, Астахов? — сдвинула брови Алиса. — Я из деревни, но это не значит, что я дура.
— Причём здесь это? Я называю тебя гномом, но это не говорит о том, что ты из пещеры… — и пока девчонка задумчиво хлопала глазами, накрыл её губы своими.
В следующий момент детская ножка с усердием пыталась отдавить мою поистине огромную ногу.
Забавно. Даже щекотно.
Но с белыми кроссовками придётся попрощаться.
— Астахов! — прилетел мне удар в грудь. — Это ничего не меняет!
— Всё меняет. — в голос и с нажимом. — Я ж только что сказал, что тебе верен или ты не услышала?
— Я извинений не услышала. — напрямую и обиженно.
Затих, любуясь сочетанием, которое меня и привлекает в ней.
Маленькая и колючая, но такая взрослая и отзывчивая.
Удивительная.
— Прости меня… — со всей честностью сказал я. — Больше никаких Лиль не будет.
— Лол. — поправила меня девчонка.
— И этих тоже. — фыркнул я, склоняя голову для нового поцелуя. — Только ты.
Мои губы накрыла ладонь, предотвратив прикосновение к женским и я нахмурился.
— Я не резиновая, Астахов, и терпением не отличаюсь. — напряжённо промолвила Алиса. — Ещё одна такая выходка и прощаемся на месте. Это понятно?
Кивнул и для подстраховки пару раз моргнул.
Кажется, у меня получилось. Я снова прощён.
— Поцелуй меня сама, как тогда ночью. — попросил я, облизывая пересохшие губы, притянув внимание Алисы к ним.
— В первый раз когда? — прошептала она, глубоко дыша, но почему-то вздрогнув, растерянно на меня взглянула.
— Именно. — подтвердил я, оттягивая её нижнюю губу.
Вот любит она медлить… Меня уже колбасит от нетерпения, а она всё смотрит и смотрит…
— Ну? — начал подгонять я и девчонка лукаво улыбнулась.
Кажется, просекла, что неспешность меня выводит. Теперь всегда так будет издеваться.
Положив тёплые ладони на мои щёки, Алиса мягко притянула меня к себе и…
— Перебьёшься, Астахов… — горячим дыханием мне в губы. — Тебе уже перепал сегодня поцелуй от Лолы. — и отстранившись от моего зависшего лица, потянулась к ручке двери.
Вот это удар по самолюбию! Вот это сдача.
Уязвила по полной.
— Ладно. — ей вслед, стараясь сделать ровный голос. — Можно и без поцелуев. Пошли в хамам. Там сразу разденешься. — и шлёпнув её по маленькой округлой попке, вышел за ней из подсобки и напоролся взглядом на начальника.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Здравствуйте, Антон Васильевич. А я вот тут пытаюсь девушку свою отговорить становиться уборщицей. — и заметив боковым зрением, как вытянулось лицо Акимовой, добил фразой. — Но она и так поняла это. Аллергия на лице проявилась, видите, какая красная? — и пока директор рассматривал смущённую гномиху, взял её за руку и потянул в противоположную от мужчины сторону. — Ну ладно, сейчас окуну её в бассейн с хлоркой и всё пройдёт. До свидания! — и ускоренным шагом подальше.
Глава 27
АЛИСА.
— Хватит пялиться, Астахов. — не выдержала я. — Ты сам просил выбрать купальник в этом магазине!
— Гном, говоря «купальник» я подразумевал не эти верёвочки… — поддел пальцем лямку бикини на моём бедре.
— Это был единственный подходящий! — огрызнулась я.
Он что, думает, мне самой в кайф ходить почти что голой на людях. Но кто виноват, что все остальные купальники с меня слетали и только эти «верёвочки» обтянули поплотнее.
— Надо было тебя в детский магазин вести… — задумчиво поправил на себе плавки парень.
— Пошёл ты, Астахов! — возмутилась я, открывая дверь в парилку.
— Вся твоя грудь у меня на ладони… — попытался объяснить, но тут же запнулся, увидев мой вид сзади. — То есть, я хотел сказать, что у тебя всё видно…
— А ты не смотри туда и жить станет легче. — борясь со смущением выдала я.
Поморщившись от горячего пара, оглядела помещение и выдохнула от облегчения, что кроме нас здесь никого нет.
Судя по ухмылке Астахова, его это тоже обрадовало. Взяв мою руку, он подвёл меня к мраморному лежаку и молча усадил, располагаясь рядом.
Посидев так минуту, поняла, что отвлечься от тела парня мне не помогает даже разглядывание мозаики на стенах.
О каком расслаблении идёт речь?
Закрыла глаза и решила, что буду отсеивать каждую навязчивую мысль о мышцах Астахова с помощью повторения в голове сегодняшней лекции в универе.
И вроде бы даже что-то начало получаться…
Если бы в один момент не почувствовала, как к моей ноге прикасаются шершавые пальцы и не перекладывают её к себе на колени.
Распахнув глаза, растерянно наблюдала, как Лёня увлечённо поглаживал и растирал мне влажную кожу.
— Что ты делаешь? — подала голос, когда его плавные движения переместились выше моего колена.
— Изучаю. — хрипло ответил Астахов, не отрывая взгляда от моего тела.
— А если кто-то войдёт? — запаниковала я, придумывая хоть какую-нибудь причину остановить эту пытку, выворачивающую меня изнутри. От каждого прикосновения Лёни внизу живота стягивался такой тугой узел, что я кое-как справлялась с желанием свести ноги вместе. Дыхание уже давно сбилось, а ладони изрядно покалывало от намерения дотронуться до напряжённых мужских мышц, что перекатывались на руках от усердного растирания.
Вытерев со лба пот, снова прикрыла глаза, ощущая, что разум поплыл и я начала потихонечку терять над собой контроль.
— Если войдут, то прекращу. — сказал парень, прервавшись на миг, чтобы уложить меня на плитке в полный рост и самому принять удобное положение, где бы его руки смогли с лёгкостью доставать до моего живота и выше.
А?
— Нельзя. — приоткрыла я глаза, чувствуя, что ловкие пальцы Астахова уже нагло пробираются под лиф купальника.
На это парень лишь что-то невнятно прохрипел и принялся сжимать мне кожу на руках.
На время расслабилась, думая, что у Лёнечки есть инстинкт самосохранения и запрет он усвоил.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Поняла, что ошиблась на его счёт, когда массаж рук резко прекратился и в следующий момент я задохнулась от того, что Астахов прикоснулся языком к моей груди и медленно слизал капельку, бегущую по ложбинке вниз.