Команды начали уже испытывать недостаток в продовольствии, когда господин решил наконец бросить якоря в небольшой бухте, напротив которой виднелось селение.
Местные жители, находившиеся в этот момент на берегу и явно не ожидавшие нас, тотчас опрометью пустились бежать. И, если бы не Аотак, мы бы, конечно, их не догнали. Но гуанаханец хитро пустился им наперерез по воде и, еще не добежав до них, принялся громко убеждать их, что люди с кораблей добры, что индейцы всюду оставались ими довольны и что и здесь кубинцы, кроме добра и подарков, от белых ничего не увидят. Каково же было наше ликование, когда двое индейцев, войдя в воду, взяли Аотака за руки и повели его в один из ближних домов. Отсутствовал Аотак так долго, что мы уже начали беспокоиться. Но вот юноша снова появился на берегу и стал нам подавать какие-то знаки. Вслед за этим к кораблям подплыло шестнадцать каноэ. Индейцы привезли рыбу, овощи, пряжу и свои изделия из тростника. Плоды, овощи и рыбу, столь необходимые нам, адмирал распорядился выменять на бубенчики, цепочки или четки, причем предупредил, что давать индейцам в обмен на их продукты нужно только такие вещицы, какие им очень нравятся.
Ни хлопковой пряжи, ни хлопковой ткани, ни других изделий господин не велел брать, чтобы дать понять местным жителям, что нам нужно только «нукай» — золото. Боюсь, однако, что в этой стране золото называется иначе и что местные жители индейцев наших не поняли.
На следующий день господин отправил небольшой отряд на разведку в глубь страны. Брать в поход поровну индейцев и белых он счел теперь за излишнее: кубинцы как будто уже перестали нас бояться.
Мы с Орниччо, синьор Марио и Аотак также приняли участие в этой разведке.
Жилища индейцев, когда мы приблизились к их деревне, поразили нас своими размерами. Как ни многодетны были их обитатели, но, судя по размерам, здесь помещалось по нескольку семейств сразу.
Дома были расположены правильными рядами, напоминающими улицы. Еще издали мы заметили кинувшихся нам навстречу собак и уже искали глазами, где бы выломать для защиты от них палки. Но из хижины вышел человек и прикрикнул на собак. Если бы не голые люди, таинственный лес рядом и одуряющий запах неизвестных в Европе цветов, можно было бы вообразить, что мы находимся в итальянской или испанской деревне.
К нашему удивлению, приблизившись к хижине, мы убедились, что собаки здесь не лают. Они бросались на нас с разинутыми пастями, но лая их мы так и не услышали ни в этот, ни в последующие дни.
На составленной мной карте эту деревню мы назвали «Деревня нелающих собак». Этих животных индейцы откармливают, и мясо их здесь ценится наряду с мясом ящерицы игуаны. Последние достигают четырех — пяти футов и считаются здесь большим лакомством. По этому поводу мы с Орниччо много смеялись, так как наши богобоязненные палосцы и уэльвцы никак не могли прийти к решению, считать ли мясо игуаны скоромным или постным блюдом.
Жилища индейцев поразили нас своей чистотой. Они состояли из крыши на четырех высоких столбах. Между столбами привешены уже виденные нами гамаки индейцев. Мне очень понравились эти висячие постели: они занимают мало места и удобны для переноски.
У хижины стояли несколько туземцев. Увидев нас, они упали на колени и знаками показывали, что считают нас прибывшими с неба.
К нашему удивлению, дыхание, которое вылетало из их ртов, висело в воздухе, как дым или пар, — его можно было видеть.
В первую минуту мы были так поражены этим, что не обратили внимания на трубочки свернутых листьев — табакос, которые они держали в руках. Впоследствии оказалось, что индейцы зажигают эти трубочки с одного конца и берут другой конец в рот, вдыхая дым зажженных листьев. Потом они снова выпускают дым в воздух.
Есть ли это особый религиозный обряд или что-либо другое, мы так и не могли узнать, но мы видели на острове и женщин, которые держали зажженные трубочки во рту.
Ни в одной из хижин мы не видели золота. Не носили его и здешние индейцы ни в ушах, ни в носу. У одного красивого горбоносого старика мы заметили пластинку кованого серебра, подвешенную к носу. Старик охотно объяснил, что серебро здесь добывается из земли, но не в их краях, а где-то там, и он показал рукой на северо-восток.
Этот и еще другой старик рассказали нам, что оттуда, с северо-востока, приплывают люди на кораблях. Страна та гораздо богаче Кубы. Синьор Марио показал индейцам жемчуг и золото, что адмирал дал ему с собой в дорогу, и спросил, видел ли кто тут эти драгоценности. Теперь уже не только старики, но и молодые мужчины стали кивать головами. И золото и жемчуг родятся в стране, где обитают свирепые люди. Их властитель ходит в одежде и на руках носит золотые браслеты.
Адмирал предполагает вытащить на сушу все три каравеллы, так как они очень нуждаются в ремонте. Поначалу решено было одновременно на сушу их не вытаскивать, а из предосторожности, пока идет ремонт одного корабля, два других оставлять на воде. Однако, по размышлении, господин пришел к мысли, что здешних индейцев нечего опасаться.
У северо-восточного берега Кубы мы простояли около двух недель, заканчивая ремонт. Затем господин повел корабль на северо-запад, и здесь мы попали в целую группу островов.
ГЛАВА XV,
которая начинается радостью, а заканчивается печалью
Гребите, матросы,Земля перед вами.В руках адмиралаКастильское знамя.
Гребите, матросы,И через мигМы пролетимЭти несколько лиг.
Как ярких цветовОживленные стаи,Навстречу пришельцамЛетят попугаи,
Сгибаются пальмыПод грузом плодов,И ветер доноситДыханье цветов.
Гребите, матросы,И, честное слово,Сейчас вы достигнетеРая земного!
Роr CastillaЕ роr LeonNuevo MundoHello Colon!
Эту песню, которую мы сложили вместе с моим другом, мы пели втроем: я, Орниччо и Аотак, который за месяц выучил больше сотни испанских слов, чем пристыдил даже меня, так как вначале я не показывал таких блестящих успехов. Правда, песенку Аотак поет, не понимая ее смысла, а просто по свойственной его народу музыкальности. Мы шли втроем по воде, наклоняясь и разглядывая дно. Вода была так прозрачна, что мы ясно видели песок и камешки, а изредка — глупую перепуганную рыбку. Иногда на дне можно было заметить волнистые следы, похожие на отпечаток пера, — это легкое прибрежное волнение оставило их на песке. Мы очень внимательно разглядывали дно под нашими ногами, так как Аотак, купаясь здесь сегодня утром, потерял цепочку, подаренную ему Орниччо. Бедный малый так горевал, что мы вдвоем взялись помогать ему в поисках.