— Почему ты так поступаешь? — удивленно уставилась на него, а еще разочарованно, потому что надеялась, что моим посещением этой комнаты воспользовалась бы Зося, чтобы могли поговорить.
— Я не глупец, детка. И у меня тоже есть глаза. Теперь понятно?!
Что он имел в виду, сразу сообразила. Ко мне пришла мысль, что Отто смог, все же, рассмотреть желтый комбинезон Зоси в другом конце зала. От этого расстроилась и успела подумать, что единственный способ пообщаться с союзницей в этом чуждом мире стал невозможен.
— Время пошло. Топай, давай. А я останусь стоять здесь, на страже.
Конечно, мне уже нечего больше было делать в том заведении, но идти туда пришлось, хотя бы для того, чтобы соблюсти конспирацию. Назад вышла минуты через две.
— Рекордное время показала, — похвалил меня Отто. — А теперь едем домой.
— Как скажешь. Только у меня есть вопрос. С боулингом мне теперь все понятно. А у вас кинотеатры есть? Вот бы взглянуть?
— Называется это у нас не так, но да, есть.
— А можно взглянуть? А то это ваше телевидение оставляет желать лучшего.
— Что? Ты и панель научилась включать? И кто тебе разрешил это делать?
— А рабам не полагается смотреть телевизор?
Мы стояли посреди зала с шахтами со скоростными лифтами и ожесточенно мерились взглядами. Первым сдался Отто. Хмыкнул в своей обычной манере и потряс головой, будто ему в ухо вода попала.
— Ладно. Отведу тебя на сеанс. Но что за историю сегодня показывают, не знаю. Пошли.
Затребованное мною развлечение оказалось в этом же здании. Так что ехать никуда не пришлось, идти тоже. Только и надо было, что на другой этаж подняться. Но когда оказались перед дверями в видео зал, выяснилось, что сеанс давно шел. Я подумала, что это был конец: осталась я без зрелища. Ан, нет! Отто провел переговоры с клоном, отвечающим за охрану порядка на этом этаже, и нас пропустили посмотреть хоть часть сеанса.
— Ай! — закричала я сразу же, как только зашла через приоткрытую дверь в смотровой зал.
Закричала и моментально развернулась к входящему следом за мной Отто. Вцепилась в его комбинезон мертвой хваткой и вся прижалась к мужской груди.
— Испугалась? — задышал он мне в макушку и погладил по спине. — Очень натурально все выглядит, правда?
Я осмелела и оторвалась от него, решив еще раз посмотреть на действие на экране. Но с места так и не сдвинулась, опасаясь новой кровожадной сцены.
— И что это за фильм?
— Что-то вроде вашего Тарзана. Романтическая история, одним словом.
— Ничего себе, романтика?! Лев нападает на жертву и загрызает ее.
— Не лев, а тигр. И загрыз он отрицательного героя. Мы с тобой угодили, к сожалению, на концовку фильма. Вот ты теперь ничего и не понимаешь.
Я во все глаза смотрела на вогнутый экран с огромную стену и ощущала себя в центре происходящего действия. Этому способствовало и объемное изображение, и звук, доносящийся из многих колонок вокруг и вся атмосфера зала. Впечатление было ошеломляющим. А тут еще пошла финальная сцена, где двое возлюбленных встретились после многих испытаний. И, как водится, он обнял ее, она его… Тут я точно почувствовала, как меня нежно обняли мужские руки и притянули к своей груди. Прямо, как в фильме. Но там Тарзан целовал свою любимую в губы, а мне ласкали шею. И до меня дошло, что это Отто оказался под впечатлением от фильма.
— Что ты делаешь? — прошептала ему, но отстраниться сил не хватило.
— Поехали домой? — продолжал целовать он мою шею и тихонько поворачивать меня к себе лицом.
— Подожди. Не делай так. Я же пришла в кино. Ты обещал мне…
— Но картина уже кончилась, — нашел он, все же, мои губы. — Сейчас уже свет загорится.
- А ты видел ее ранее, Отто? Ни за что бы не подумала, что смотришь романтические фильмы.
— В прошлом году водил на него Зоську.
И все! Я вздрогнула всем телом. И он не мог не почувствовать этого.
— В чем дело, детка? Что тебя снова напугало? А, а! Эта обезьяна. Она не кровожадная.
— Это хорошо. Это отлично, — уперла кулаки ему в грудь, стараясь увеличить между нами расстояние. — Отто! Кино уже кончилось. Приди в себя. Отто!
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Что ты кричишь? Подумаешь, свет зажгли. У нас целоваться на подобных сеансах нормальное дело. Посмотри, половина посетителей этим сейчас занимается.
— Это их дело. А мне пора убраться отсюда.
Не дожидаясь его реакции на мои слова, повернулась на выход и первой покинула зал. Он шел следом. На лифте поднялись к парковочной площадке и погрузились в машину. Я молчала, и он тоже. У меня на лице ничего нельзя было прочесть кроме глухого спокойствия, у него — то же самое. Не знала, что в тот момент чувствовал он, а я космическое одиночество и саднящую боль в сердце.
— Ничего, — говорила сама себе мысленно. — Недолго уже осталось. Что такое четыре месяца? Пролетят, как четыре дня.
И тут поймала себя на мысли, что хотела поторопить поток времени. Это что же? Жизнь мне не мила стала? Выходило, что так.
— Приехали. Ты ужин приготовишь? Или мне тебе помочь?
— Сам все сделаешь!
— Эй, стой! — остановил меня как раз на пороге своего дома. — Теперь-то, какая муха тебя укусила?
— Никакая. Пусти! Ты снова делаешь мне больно. На запястьях синяки останутся.
— Зачем же ты вырываешься? Просто ответь на вопрос. Что еще случилось? Нет, я совсем ничего не понимаю. Что значит это твое поведение?
— Я устала. Я спать хочу. Я…пусти меня.
Как только его пальцы разжались и выпустили мои руки, так поспешила вглубь дома. Забежала и заметалась. Куда, куда? Куда от него деться? Выбрала комнату Отелло. Снова. Пес был удивлен и, как мне показалось, не очень-то и рад моему вторжению.
— Сумасшедшая! Что ты задумала? — уселся Отти у меня в ногах, когда я улеглась на кровати, свернувшись калачиком. — Тебе надо быть рядом с хозяином, если хочешь жить в этом мире. Только он может тебя защитить. А ты что делаешь? Сама себе подписываешь приговор. Нет, ты безумна, Катя.
— Отстань, пес. Я хочу спать. Не говори больше ничего. Отти! Замолкни! Иначе, я сейчас разревусь.
Он не отстал от меня сразу. Еще попытался вразумить. Но я только закрыла ладонями уши и скорчилась еще больше. Но я ему соврала, спать мне совсем не хотелось. Как и есть, как и думать, как и дышать.
— Скорее бы прошли эти четыре месяца! — подумалось мне, и было в этой мысли какое-то все поглощающее отчаяние. — Скорее бы!
— Что ты бормочешь себе под нос? — это в дверях стоял Отто. — Не надоело лежать в темноте? Не спишь же! Разговаривать не хочешь? Дело твое. Но сейчас вставай, и пойдем ужинать. Я все приготовил. Не весть, что, но старался. Ты идешь?
— Нет. Ужинай без меня.
— Как скажешь.
Он ушел, но быстро вернулся снова.
— Пора ложиться спать. И здесь тебе не место. Ты забыла, что спишь в моей постели? Не строй из себя глухую. Этого я уже не потерплю.
И он попытался взять меня на руки. Что тут произошло! В меня точно дьявол вселился, потому что я бы точно не осмелилась так отчаянно сопротивляться этому сильному мужчине.
— Черт! — выругался Отто и добавил еще какое-то выражение на непонятном мне языке.
Только тут до меня дошло, что я ногой попала ему в лицо и, по всей видимости, повредила губу. И он выпустил меня, трепыхающуюся и извивающуюся снова на кровать в комнате Отелло. Лица я его видеть не могла, так как свет он так и не включал, но испугалась, что он мог бы меня избить от злости, что причинила ему боль. И потом, кто он, и кто я. Наверняка, у них и на этот случай имелись какие-то правила. Что он там говорил недавно? Женщина не может идти против решения ее мужчины. Ей тогда или надо заглаживать свою вину, или получит общественное наказание. А что теперь было положено мне? Внутри меня все завибрировало. В испуге отползла от него в самый дальний угол кровати и вжалась в ее спинку. А еще прижала к груди и к лицу подушку, чтобы им меньше досталось бы от побоев.