— Да, отец, он был очень расстроенный.
— А ты позвони ему сейчас сам.
— Зачем?
— У него для тебя есть новости от мамы.
— Что ты несешь?
— Ничего, а потом перезвони мне.
Маринка знала, что свекровь всегда хватала трубку первой, к тому же сейчас они звонка от сына не ждали.
Сергей перезвонил минут через десять. Маринке было смешно.
— Ну, как мама?
— Ее отпустили, но это ничего не значит.
— Значит, Сережа, это значит, что твоя мама врет. С реанимации не отпускают через пять минут, к тому же, сколько ей ехать от больницы до дома? Ты, Сережа, в командировку с любовницей поехал? Она у тебя молодая, красивая, да?
— Опять ты несешь бред! Опять ревность, ты меня задолбала уже!
— Ну, что ты, Сережа, это мне твоя мама сказала. Ты знаешь, она ей очень понравилась, не то, что я. А наши с тобой дети, выблядки, в Турцию не поедут. Я сегодня сообщу им эту радостную новость. А, знаешь, мама сказала, что твоя любовница родит тебе сына, ты наверно, сейчас оторвался от такого важного дела. Мальчика сделать трудней, ешь побольше мяса, получиться мальчик.
И Маринка бросила трубку на рычаг. Телефон тут же зазвонил снова. Она выдернула его из розетки.
— Все-таки есть на свете справедливость, — подумала Маринка. Какое счастье, что ей в голову пришла такая хорошая мысль о звонке маме. Пусть он теперь подергается в своей командировке! Не все же ей дергаться.
Ну, все прекрасно, в школу идти не надо, буду писать дальше.
Не успела она дойти до середины комнаты, как опять позвонили в дверь.
— Господи, кого это черт несет, может, русичка вернулась? — думала Маринка, открывая дверь.
— Светка? Ты? Какими судьбами, я рада тебя видеть. Ох, как ты шикарно выглядишь.
— Конечно, только от косметолога. Вот зашла тебя просветить насчет наших благоверных.
— Ты знаешь, меня сегодня уже свекровь просветила. Он в командировке с молодой любовницей. И твой с ним?
— Сейчас решается судьба одного очень важного контракта, по которому наши мужья получат по миллиону на брата. Между прочим, подписание его они ждут не дома, а в Сочи. Они собрались его там и отмечать.
— Ну и что, у них и раньше были контракты, помнишь, в прошлом году?
— Дура, ты что, меня не слышишь? Я говорю про миллион долларов! Так сказал мой муженек. А если учесть, что он все время пытается утаить от меня денежки, я думаю, они получат по два. Фима слышал, речь шла именно о такой сумме.
— Фима? Кто это?
— Ты, что сбрендила, как кто? — Один из их охранников.
— Это такой здоровый, так у него же одна извилина. Он, что тебе что-то рассказывает?
— Не что-то, а практически все. Конечно, я и с ним трахаюсь. Ты сама понимаешь, для этого дела не важно, сколько у него извилин, чем меньше, тем легче с ним договориться. Мне нужен был человек около мужа, так вот, это самый надежный вариант. Я теперь знаю каждый его шаг, а поскольку твой муж постоянно с моим, так я все знаю про них обоих.
— Значит, зря я Сережу обидела, вечно эта старая мымра, его мамочка, что-нибудь придумает, что бы поссорить нас.
— Ну, это не совсем так. Любовницу твой муж с собой не взял, он взял их ровно пять. И у моего столько же. Представляешь, твой изменяет не только тебе, но и своей любовнице. Она его затрахала совсем, замуж за него хочет. Они сняли валютных проституток, самых дорогих, они им обходятся по тысяче долларов в день, плюс кормежка, отель и остальные развлекухи. Кроме того, две из них — целки.
— Где же они таких взяли в наше-то время?
— Да в той же конторе, где и остальных. Знаешь, сколько сейчас стоит целку сделать? Всего двести долларов. Господи, хоть самой такую контору открывай. Самый прибыльный бизнес. Наши там как цари: одна пятки чешет, другая массаж шеи, а еще две — лесбийский танец исполняют. Потом у них групповуха. Целок пока не трогают, так как их для начала морально развращают.
— Может, поедем и накроем их?
— Дура, какая же ты дура! Ну, чего ты добьешься? Думаешь, он сразу гулять перестанет?
— Свет, ну что же делать? Я сегодня всю ночь проплакала. Знаешь, даже мысли о самоубийстве на ум приходили.
— Ну да. А кто о девчонках думать будет? Сколько тебе было, когда твой папаша с Настей сошелся? Кажется двенадцать, почти столько же и твоей Насте. И кто твоему папочке нужен стал? Вспомни свое детство, кто о тебе думал? Мужику дети не нужны. Они их не рожают, только вид делают, что любят, чтобы женщине угодить, которая от него рожает.
— Свет, ну не все же такие, есть же нормальные мужики.
— Да есть, но не про нашу честь. Я в своей жизни таких не встречала. И папаша мой, гад, мать бросил, к молодой ушел, после того как соки все из нее выжал. Знаешь, как я их всех ненавижу. Сегодня мы с тобой гуляем.
— Ой, знаешь, я вечером договорилась с Маргаритой встретиться.
— Так отмени, горит что ли. Мы с тобой сегодня идем в гости к моему Димочке на день рождение. Если я тебя сегодня не вытащу ты совсем тут загнешься. Позвони Марго прямо сейчас, завтра встретитесь.
Как только Маринка включила телефон, как тот пронзительно зазвенел.
— Не трогай, Свет, это наверно Сережа.
— Ты что, сдурела, на фиг ему звонить, когда он так занят, не до тебя ему. Он же знает, что приедет домой, виноватое лицо сделает, и простишь ты ему все на свете.
Маринка все-таки взяла трубку.
— Алло. Ой, Маргарита, это ты? А я только тебе звонить собралась.
— Маринка, знаешь, я сегодня не могу к тебе прийти, звонила тебе целый день, чтобы сказать, да тебя дома не было. Степа билеты достал на балет в Большой театр. Давай встретимся завтра.
Маринка обрадовалась, теперь ничего Матрене объяснять не надо.
— Ладно, хорошо. До завтра.
— Вот видишь, как складывается все удачно. Вот ты знаешь, кому я завидую, так это Марго. Я однажды, ее Степочку охмурить хотела, так знаешь, что он мне сказал? — Я жене не изменяю. Гордо так сказал. А посмотри на Марго, рост — метр с кепкой, а морда…
— Слушай, Свет, — перебила ее Маринка, — ты при мне Маргариту не обсуждай, она мне ближе, чем сестра родная. Если бы ты знала, через что она прошла, я думаю, она это счастье всей своей жизнью заслужила.
— Да ладно, не кипятись. Давай лучше посмотрим, что ты оденешь.
Маринка подвела ее к шкафу. Светка начала скрупулезно изучать каждую тряпку.
— Марин, тут нет ни одной порядочной вещи, покажи белье. Господи, тебе совершенно нечего одеть! Как же ты ходишь?
— А куда мне ходить? В школу да в сад.
— У тебя деньги есть?
— Да, Сережа оставил мне с девчонками на жизнь.
— Посмотри сколько.
— Здесь триста долларов.
— Вот жмот. Сам штук десять спустит, а тебя в черном теле держит. Триста долларов, что на это купишь. Где ты все это дерьмо берешь?