домашних просто Феля.
Священник покраснел от возмущения.
– Да как так можно дитя языческим именем называть? – вспылил пуще прежнего отец Петр. – Когда родился?
– Двадцать девятого июня.
– Как я и думал – еще и в святой праздник. Не должно в день Петра и Павла иными, нежели апостольскими именами чадо нарекать.
– Что нам теперь делать? – все же зарыдав, спросила мать.
– Крестить Петром. А после сходить в ЗАГС и поменять имя в свидетельстве о рождении.
– Спасибо, спасибо вам, – целуя руку батюшке, сказала мать.
Отец Петр растаял в улыбке. Еще никогда прежде он не был так горд, что наставил заблудшую на путь истинный.
4. Месиво
Впервые детям целого двора на улице Пехотинцев решили устроить праздник и привезти новый сыпучий песок. Ходил даже слух, что его заказали из самого Египта – настоящий, сахарский. Сложно было поверить, что отныне у ребятни будут ровные куличики и отменная каша-малаша. По такому случаю местные даже собрались сделать масштабное открытие с конкурсами, песнями и разрезанием ленты.
День обещал быть жарким. Уже в десять утра все бездомные кошки и собаки попрятались в тени теплотрасс и подвалов. От нещадного зноя замолкали даже птицы. И даже Марина, двадцатитрехлетняя тетя маленького Пети, понимала, что это лучшее время, чтобы приятно провести время со своим молодым человеком среди холодных стен квартиры. Единственной нерешенной проблемой оставался повешенный на нее спиногрыз.
– Петя, пойдешь смотреть на открытие песочницы? – войдя в детскую, обратилась Марина к ребенку.
– Пойдем, – радостно восприняв предложение, ответил Петя.
– Один.
– Мне одному гулять не разрешают.
– Я разрешу. Никто не узнает.
Марина, как и большинство студентов ее возраста, не могла себе позволить отдельное жилье. Приходилось снимать у близких родственников – семьи Ершовых – с подработкой в качестве няни. Отец семейства, Константин Ершов, месяцами пропадал в командировках; мать – работала шестидневку до семи.
– Правда можно одному?
– Конечно, иди одевайся.
– А можно игрушки с собой взять?
– Сколько хочешь.
Марина спустилась на первый этаж с мальчиком на лифте и, подтолкнув его вперед прямо из кабинки, тут же вернулась обратно в квартиру. Не теряя ни минуты, она пригласила по телефону своего парня и спокойно села у окна в ожидании гостя. Спустя пять минут, грязное и заляпанное, оно стало сильно ее раздражать. Терпеть такое оказалось невыносимо, и потому она решила протереть злосчастное стекло.
Взяв тряпку и моющее средство, она распахнула раму и вылезла наружу – с пятнадцатого этажа все дети казались копошащимися насекомыми. Абсолютно точно с ее прогрессирующей близорукостью получилось разглядеть только подъезжающий КамАЗ. Дети стали отходить чуть назад – опрокинулся кузов. Даже с такой высоты получилось расслышать, как какой-то мужик из толпы крикнул, что песок не сахарский. Настоящий, дескать, должен быть красным.
Подошли почетные разрезатели. Марине стало любопытно понаблюдать за процессией. Она подалась чуть вперед, как вдруг почувствовала сильное головокружение.
– Три, – кричали жители с Пехотинцев.
– Два, – вторили им дети.
– Один.
Огромный черный мешок с трескучим хрустом грохнулся на песочницу, проломив все чистые доски. Сахарский песок медленно стал краснеть.
Двор на улице Пехотинцев оглушил крик детей. Родители резко похватали свое потомство и разбежались в разные стороны. Стоять и смотреть остался только маленький Петя. Что некогда было Мариной стало багряным месивом.
5. Нежданная поездка
Каждый год семья Флейманов-Ершовых отмечала поминки деда по-тихому, в узком семейном кругу. Изредка, если и приглашались родственники, то только самые близкие. Мария Павловна, жена усопшего, начинала приготовления за сутки: резала салаты, выпаривала мясо, пекла пятикилограммовые пироги. Если оставалось время, то вдова выдраивала все углы, вылизывала полы, выбивала одеяла и подушки.
Главным украшением стола всегда был портрет Петра Ершова – ветерана и просто хорошего человека. Его несовершённый подвиг, когда он повел свой отряд на борьбу с остатками немецко-фашистских захватчиков под Смоленском уже все забыли, и едва ли нашелся хотя бы один мальчишка во дворе, которому бы это было интересно узнать.
В ту весну гости молчаливо сидели и почти что скучали. Когда пришло время расходиться, Мария Павловна подошла к младшему сыну и шепнула ему на ухо:
– Сережк, довези меня до кладбища.
Сергей Флейман был под водочным градусом, оттого идею матери воспринял без особого энтузиазма.
– Темно сейчас, мам. К тому же я выпил. Может все-таки завтра?
– Нет, сынок. Сейчас надо.
Сын вздохнул, пожал плечами и отправился одеваться. Мать же закуталась в домашний халат, взяла паспорт, деньги и сберкнижку.
Ехать было далеко – до Горного Щита. Сергей терпеть не мог эту трассу до кладбища – темная и разбитая, она всегда была настоящим испытанием для его старенькой «Девятки». Но отказывать матери было неправильно.
– Плохо иметь большую семью, – прохрипела Мария Павловна, наблюдая за мимо проносящимися столбами.
– Почему? – непонимающе спросил сын.
– Хоронить приходится часто.
– Да ладно тебе, ма. Не так уж и часто.
– Женьку жалко. И Маринку жалко, – запричитала мать, пуская по щекам слезы. – Помнишь, какая дружная семья у нас была? Каждую неделю собирались. А сейчас что? Два раза в год, и то на поминки.
Сергей не знал, что ответить на это.
– Представляешь, каково мне жить после смерти Маринки? В постоянном страхе, что мои дети или внуки умрут раньше меня. Не хочу, чтобы так было. Отмучиться бы уже.
Сын виновато пожал плечами. Мать отвернулась к окну и замолчала. Больше они не разговаривали.
Под гулкое тарахтение мотора на Сергея стала накатывать дрема. Он пару раз тряхнул головой, чтобы развеять сон, но данный способ оказался не действенным. Тогда он попытался себя щипать и шлепать по лицу, но и то было тщетным. Вскоре машину повело и выкинуло на фонарный столб.
От сильного столкновения Мария Павловна погибла. Прибывшие на место аварии через полчаса дпсники нашли Сергея рыдающим рядом с машиной. На водителе не было ни царапины.
Через месяц состоялся суд, где неумышленному убийце (и по совместительству водителю в нетрезвом виде) назначили срок – два года.
6. Мухи
В один знойный майский день в целом районе города Екатеринбурга отключили электричество. Обесточено было все: дома, магазины, больницы, школы и даже морг. Последнему приходилось хуже всего – тела начинали раньше времени тлеть и разносить убийственный смрад по всей округе.
По жестокой иронии судьбы семье Ершовых пришлось в этот же день забирать тело усопшей бабушки. Поехали полным составом: отец, мать и сын. В идеале младшего нужно было оставить дома, но, к сожалению, не нашлось никакого варианта с нянькой.
– Постой у машины, пока мы с мамой ходим, – сказал маленькому Пете отец.
Мальчик послушно кивнул и пошел пинать маленькие камушки. От ударов друг об дружку серая щебенка звонко гремела, рикошетила и каталась по пыльному асфальту. Один из камушков отскочил так сильно, что угодил в ногу сидящей у входа в морг старухи.
– Простите, пожалуйста, – подойдя к ней, извинился Петя. Бабка ничего не ответила.
Петя подошел к старухе поближе. Сухая и сморщенная, она вся была закутана в теплые шерстяные платки