ты никогда не ездила на нем, но я как раз хочу научить тебя.
— У меня нет велосипеда.
— Уже есть, — улыбается Сергей.
— Сереж, я не думаю… — качаю головой.
— Погоди, не отказывайся. — Он подходит ближе, и в мой нос вторгается такой знакомый и любимый аромат его туалетной воды. Сергей облизывает губы, прикусывает нижнюю, будто решаясь что-то сказать. Это выглядит странно, учитывая, что я привыкла к уверенному в себе Сергею, который всегда знает, что и кому сказать. — Все эти два дня я много думал о нас. Даже если ты уже ничего не чувствуешь… не любишь меня… позволь хотя бы оставаться в твоей жизни. Быть рядом, если буду нужен. Быть твоим… блядь, — выдыхает он и усмехается. — Это даже в моей голове звучит по-идиотски, но все же… быть твоим другом, да.
— Моим другом? — не удерживаюсь от удивленной улыбки.
— Да, — он кивает. — Другом. Хотя бы им. Я не могу совсем потерять тебя, понимаешь? — слегка севшим голосом произносит он. — И я очень хочу научить тебя кататься на велосипеде, — добавляет бодрее. — Для этого и нужны друзья, правда?
— Наверное, — задумчиво отвечаю я. — У меня никогда не было друзей.
— Теперь есть, — улыбается Сергей. — И я буду учить тебя кататься на велосипеде.
Я колеблюсь не больше пяти секунд. Сейчас все мои тяжелые размышления как-то отошли на второй план. Я просто хочу научиться ездить на велосипеде и провести время с Сергеем. Я еще не простила его, и не уверена, что когда-нибудь смогу вернуться в романтические отношения с ним. Но просто провести время вместе… Я так долго и тяжело страдаю, что мне хочется хотя бы пару часов побыть в иллюзии, что жить легко и приятно. И что в моей жизни нет страданий.
Какая же я, вероятно, дура, раз так легко поддаюсь и сажусь в машину Сергея, чтобы поехать за город. Но прямо сейчас я так отчаянно нуждаюсь в простых радостях!
Глава 38
— Только не отпускай! — выкрикиваю, виляя по широкой асфальтовой дороге.
Восторг смешивается со страхом упасть и что-нибудь сломать себе. Сергей смеется, но произносит абсолютно серьезно:
— Ни за что. Обещаю. Крути педали! Давай же, Саш! Дави на педали!
Я давлю и… велосипед едет. Только вот руки так и норовят все время свернуть в сторону, и я снова виляю и пищу.
— Все! Отпускай! — кричу я.
— Точно? Уверена? — спрашивает Сергей, который уже бежит за мной, потому что я набрала скорость.
— Точно! Отпускай!
Через несколько секунд я быстро оборачиваюсь, чтобы увидеть стоящего на дороге Сергея, от которого я стремительно удаляюсь. А потом поворачиваюсь лицом к дороге и восторженно пищу, потому что я еду на велосипеде! Сама! Это просто потрясающее ощущение! Оказывается все было так просто!
Только вот… Каким тормозом Сергей сказал не пользоваться? Я начинаю хмуриться, пытаясь вспомнить. Сказал, лучше не трогать передний. А какой из них передний? Я по очереди смотрю на рычаги тормозов и вижу краем глаза, что приближаюсь к концу дорожки. Надо остановиться… но как? Когда понимаю, что на попытку вспомнить уже нет времени, просто выбираю один и резко нажимаю его.
Велосипед становится, как вкопанный, а меня по инерции несет вперед, и я перелетаю через руль и приземляюсь на левый бок. Руку простреливает адской болью, и я сжимаюсь и стону. Из глаз тут же брызгают слезы.
Сергей подъезжает ко мне и бросает свой велосипед прямо на проезжей части велодорожки. Присаживается и пытается взять меня за руку, но я вскрикиваю.
— Саш, что такое? Где болит? — взволнованно спрашивает он.
— Рука, — стону и начинаю рыдать. — Так сильно болит рука.
— Вот черт, — шипит он. — Давай подниматься, нам надо в больницу.
— Что случилось? — водитель Сергея тут же оказывается рядом.
— Саша повредила руку, — бросает ему Сергей. — Я везу ее в больницу, а ты набери Славику, пусть заберет тебя вместе с велосипедами.
— Ладно.
— Так, давай, моя малышка, — произносит Сергей тихо и поднимает меня на руки. Я стону, прижимаясь к нему левым боком, и кладу больную руку на живот. Стону, зажмурившись, а он успокаивает меня, пока несет к машине. — Тише. Сейчас приедем в больницу, убедимся, что это не перелом, тебе выпишут обезболивающее, и поедем домой.
— Не хочу в больницу, — плачу я.
— Я помню, как сильно ты их не любишь, но нужно убедиться, что это не…
— Перелом, — констатирует врач спустя час и кивает медсестре. — Нужно накладывать гипс.
Закусив губу, я терплю, пока мне накладывают гипс, а потом дают массу рекомендаций, которые я практически не слушаю. Обессиленная страданиями и болью, я уже едва соображаю. Сергей выслушивает врача, а потом ведет меня к машине, по дороге задержавшись у аптеки, чтобы купить прописанные врачом обезболивающие.
Усадив меня в машину, Сергей вручает мне гематоген.
— Зачем?
— Для поднятия настроения, — он легонько пожимает плечами и закрывает дверь.
Когда Сергей привозит меня домой, на улице уже темно. Он помогает мне расположиться на диване и укрывает ноги пледом, когда меня начинает знобить.
— У тебя здесь есть вообще еда? — спрашивает он, инспектируя мой холодильник.
— Есть арнаутка в кастрюльке.
— Только каша? — он выглядывает из-за дверцы холодильника. Я хочу пожать плечами, но рука болит от кончиков пальцев до самой шеи, так что такое простое движение мне сейчас недоступно, поэтому я просто киваю. — Понял.
Сергей заказывает нам ужин из ресторана, а потом садится рядом и обнимает. Аккуратно, так, чтобы не зацепить больную руку.
— Это я во всем виноват. Надо было не отпускать тебя.
— Нет, я просто забыла, с какой стороны передний тормоз, который ты говорил не нажимать.
— Сниму его с велосипеда к чертям, — цедит он недовольно. — Чтобы в следующий раз ты могла нажать только на один рычаг.
— В следующий раз? — я шокировано смотрю на него. — Я больше никогда не сяду на эту машину смерти.
— Глупости, — улыбается Сергей. — Рука заживет, и ты сама снова захочешь.
— Ну это вряд ли, — качаю головой в неверии.
Мы ужинаем под комедию по телевизору, потом я выпиваю обезболивающие и сама не замечаю, как засыпаю. А просыпаюсь, когда чувствую, как Сергей располагается за моей спиной и аккуратно обнимает меня. Я перестаю дышать, не понимая, что делать дальше. Надо бы отодвинуться, прогнать его, но… у меня не хватает на это смелости. И мне настолько жаль себя, что я решаю малодушно насладиться близостью мужа хотя бы этой ночью.
Утром я чувствую, как горячая рука накрывает мою грудь и легонько сжимает ее, пока мне в попку упирается свидетельство