Донато, продолжавший похрапывать в углу, на самом деле чутко прислушивался к разговору, который вели между собой Заноби и его помощник.
— Может, подождем до утра, хозяин? — раздался приглушенный голос Ингилезе.
— Нет, нельзя. Нельзя, чтобы кто-то нас увидел рядом с этой девкой. Сейчас перенесем ее в заброшенную кошару, а завтра ее оттуда заберет Хаким. Это ведь, наверное, его люди и напали на нее сегодня утром, а? — Заноби хохотнул. — Не будем лишать нашего дикого татарина его законной добычи. А в награду потребуем только одного — продать опасную красотку в гарем Яшлава. Говорят, бей охоч до юных девственниц. Вот мы и проверим, может ли она принести погибель насильнику.
— А если она просто придумала эту сказку, чтобы нас испугать?
— Это не такая уж сказка, Ингилезе. Здесь, в Таврике, много всяких колдовских мест, где можно встретиться с горными духами. А еще от Симоне я слышал о зельях, которые готовятся из особого корня. Если женщина съест такое зелье, то первый мужчина, который ее возьмет, обязательно погибнет.
— Господи, вот страсти-то какие… — Ингилезе перекрестился. — Значит, девку сейчас связываем и увозим в кошару? А что с этим будем делать? — Он указал на Донато.
— Я бы, конечно, его прикончил, он мне не нравится, — заявил Заноби. — Но этот бродяга нам нужен, чтобы найти Симоне. Да и не хочется из-за него ссориться со знахарем. Ладно, пусть живет. Утром, когда проснется, мы ему скажем, что девка ночью куда-то сбежала.
— Так что прикажете делать? Вязать ее?
— Вяжи. Да заткни рот, чтобы не кричала. — Заноби повернулся к третьему слуге: — Ты тоже иди сюда, помогай.
Когда Ингилезе с веревкой в руках шагнул к занавешенному углу, случилось неожиданное: Донато, мгновенно пробудившийся от сна, вскочил на ноги и ударом меча поразил генуэзца прямо в грудь. Ингилезе упал на пол, корчась в предсмертных судорогах, а Заноби, чуть отступив назад и выхватив из ножен меч, отчаянно завопил:
— Сумасшедший мерзавец!.. Ты убил моего лучшего помощника! Теперь тебе не жить!
С лязгом скрестились клинки двух сильных противников. Марина, вскочив на ноги и прижавшись к стене, с ужасом наблюдала за поединком, от которого зависела ее судьба. А через несколько мгновений опомнился третий слуга и тоже выхватил оружие; теперь двое были против одного, но Донато им не уступал, заслоняя Марину.
— Кто ты такой, что тебе надо? — отражая удары, выкрикивал Заноби. — Почему ты защищаешь эту девку, ради нее рискуешь жизнью? — Бросив взгляд в сторону Марины, он приказал слуге: — Хватай ее и тащи отсюда подальше!
Телохранитель тотчас кинулся выполнять приказ своего господина, но, прежде чем он дотянулся до Марины, девушка, отчаянно завизжав, успела набросить ему на голову занавеску. Тех двух мгновений, что он выпутывался из ткани, хватило, чтобы Донато достал его своим мечом. От полученной раны генуэзец скорчился, выронив кинжал, который Марина тут же подняла.
— Хватай девку, трус! — приказал раненому Заноби, одновременно толкая ногой спящего Ванино: — Вставай, бездельник!
Зажав левой рукой рану на правом боку, генуэзец, словно в беспамятстве, с безумными глазами двинулся на Марину. Когда его правая рука уже коснулась ее плеча, девушка, вскрикнув, наугад взмахнула кинжалом прямо перед собой. Удар пришелся по горлу противника, и он с хриплым стоном упал к ногам Марины, забрызгав своей кровью ее платье. Девушка застыла от ужаса, от сознания, что невольно оказалась убийцей, а ее побелевшие пальцы продолжали судорожно сжимать рукоять кинжала.
Заноби, увидев, что оказался один на один с противником, отступил назад, споткнулся о скамью, упал на пол рядом со спящим Ванино и тут же заслонился его телом от меча Донато. Удар, предназначенный хозяину, пришелся в грудь слуги.
Мгновенной заминки оказалось достаточно, чтобы Заноби, сбив мечом светильник, погасил его и, пользуясь наступившей темнотой, выбежал из дома.
— Дьявол!.. Он не должен уйти живым!.. — пробормотал Донато, бросаясь вслед за генуэзцем.
— Не оставляйте меня здесь одну!.. — вскрикнула Марина.
— Не бойтесь, я сейчас вернусь! — Донато, пошарив рукой возле двери, нащупал свой арбалет.
Он выбежал во двор, где Заноби, отвязав своего коня, уже вскочил в седло. Донато прицелился, но в слабом свете луны сделать это было непросто. Стрела вылетела в тот момент, когда генуэзец, пришпорив коня, помчался прочь со двора. В его прерывистом, хриплом голосе прозвучала угроза:
— Я запомнил тебя, висельник, и расправлюсь с тобой!
Римлянин понял, что промахнулся, и хотел выстрелить еще раз, но в этот миг луна скрылась за облаком и темнота ночи стала непроглядной.
Повернув к дому, Донато почти столкнулся у двери с Мариной, которая кинулась во двор вслед за ним.
— Мне страшно… там кровь, трупы… — она задрожала, стиснув руки на груди. — На мне кровь… я убила одного из них…
— Не бойтесь и не корите себя: вы убили, защищаясь. — Донато взял ее за плечи. — Пойдемте в дом, вам надо успокоиться и выпить вина для бодрости.
— Нет, вначале зажгите светильник, там темно. Я боюсь наткнуться на чей-нибудь труп, — сдавленным голосом пробормотала Марина.
Донато выполнил ее просьбу, и скоро в окне дома засветился огонек. А где-то рядом, со стороны двора, послышались осторожные шаги. Девушка тотчас кинулась в дом и, задыхаясь, воскликнула:
— Там кто-то есть, кто-то подбирается к дому!..
Донато, заслонив собой Марину, шагнул к двери и резким движением распахнул ее. На пороге стоял Симоне.
— Слава Богу, это вы, синьор, — сказал Донато, отводя назад руку, в которой сжимал меч.
Увидев три трупа на окровавленном полу, отшельник ужаснулся:
— Что за бойня здесь произошла?..
— Негодяи напали на эту девушку, — пояснил Донато. — Хотели похитить ее и продать татарам.
Марина вышла из тени на свет, и Симоне, разглядев ее лицо, спросил:
— Кто вы, синьорина, и как здесь оказались?
— Меня зовут Марина, я падчерица покойного Андроника Таги из Кафы, из квартала Айоц-Берд. Вы, может быть, ничего не знаете о нашей семье, но нас хорошо знает аптекарь Эрмирио, которому вы иногда поставляете травы. И ваши сыновья Томазо и Бартоло немного знакомы со мной.
— Падчерица Андроника Таги? — переспросил Симоне. — Это армянский купец, женатый на славянке?
— Да, и я ее дочь, Марина Северская, — подтвердила девушка. — А здесь я оказалась потому, что попала в беду… По дороге из монастыря на наш отряд налетели татары, но мне удалось от них скрыться, потом я добралась до вашего дома, и вот здесь эти бандиты чуть не схватили меня… — взглянув в сторону окровавленных тел, Марина невольно вздрогнула и запнулась.