Читать интересную книгу Стража - Сергей Радин

Мимо магазина прошла молодая женщина с малышом. Она шла странно: покачиваясь и в то же время плавно, — и Вадим сообразил, что её качает звуковыми волнами. У малыша было точно такое же лицо, как у матери, — сосредоточенно бледное, и шёл он морща бровки и нос — прислушиваясь к чему-то. Неужели слышал?..

В волновой шелест резко вошёл новый звук, сухой, хрустящий. Вадим обернулся: на асфальте валялся разодранный пакет из-под чипсов, его-то и тронуло с места невесть откуда взявшимся ветерком.

— Пустая бутылка справа, — за спиной сказал Денис, внезапно охрипший, и закашлялся.

Пустая, с полуоборванной этикеткой бутылка из-под какого-то газированного напитка медленно катилась по дороге. Медленно, но с ускорением. И если сначала катилась бесшумно, то новая скорость заставила её подпрыгивать, гулко, пустотно постукивая.

Мусор, вроде нехотя, но всё более и более оживляясь, задвигался повсюду: лакированно сияющие сигаретные пачки, какие-то почерневшие слипшиеся бумажки, крышки разной формы и величины, яркие, блестящие даже в тусклом свете из-за нависшего облачного марева рваные упаковки, мертвенно-серые от времени листья и трава — всё это лениво, будто просыпаясь с трудом, шаталось, двигалось, кружилось, влекомое неведомой силой.

— Я не помню, чтобы подобное происходило хоть однажды. — Денис говорил словно про себя и всякий раз лихорадочно дёргался на новый звук.

— Может, это не Шептун, — безнадёжно предположил Вадим.

Ниро оскалился и зарычал на окурок, который прямо перед его носом взлетел в воздух и закружил, слегка вздрагивая, точно подвешенный на пружинке или кольце, которые быстро вращались.

Пляшущий в воздухе окурок привлёк внимание не только Ниро. Вадим и Денис присели перед ним на корточках, зачарованно следя за вращением. А потом Вадим бездумно протянул левую руку схватить вонючую бумажку и остановить её механическое движение.

Кожа на ладони, от запястья до безымянного пальца, вдруг горячо лопнула. Из пореза нетерпеливо хлынула кровь. Отдёрнуть руку и вскочить, вынуть меч и дважды ударить в центр круга, описываемого окурком (Денис всполошённо упал с корточек на задницу и быстро-быстро — "Слишком много движений", — раздражённо подумал Вадим — раскорякой, как паук вверх тормашками, уполз из досягаемости Вадимова оружия) — даже не верилось, что это он, Вадим, развил такой темп… Но от оценки действий лучше пока воздержаться. Не до того.

Крестообразный удар был как по воздуху — не встретил и намёка на сопротивление. Однако окурок упал и больше не шевелился. Зато вокруг него и на него вдруг зашлёпали густые, желтовато-зелёные капли. Ниро, не подходя к ним, осторожно поморщил носом, брезгливо чихнул. А капли стронулись с места, потянулись к дороге. Вадим было примерился ещё раз ударить невидимку, но опустил меч: невидим и невидим, а вдруг только опять ранишь его? Он представил, как бесконечно кромсает невидимое существо, не в силах поразить насмерть, но продолжая идти по следам — аналогу человеческой крови, — и его затошнило от безысходности… Среди долгих именно сейчас размышлений о воображаемом бесплодном преследовании внезапно затесалась юркая мыслишка, от которой вспотела ладонь правой руки, а кровь на левой, показалось, засочилось сильнее: "А посмотреть на невидимку без очков? Ну, сдвинь окуляры на нос — секунда, только одна-единственная секундочка и — будешь точно знать, куда бить! Не в холостую! Ну!"

— И думать не смей! — сказал с асфальта Денис. Он неловко повернулся встать на колени, затем поднялся на ноги.

— Почему?

Вадим знал, о чём говорит Денис, но сейчас хотелось услышать что-то разумное, доказательное, хотелось услышать со стороны, что колебание, а не решительное действие — правильно. И он всё ещё шагал за раненым невидимкой, медленно, но как привязанный. Несколько торопливо шлёпающих желтовато-зелёных капель — один шаг Вадима.

— Мы не знаем, что будет, если ты снимешь очки. Лучше не рисковать.

— Смотрел же до этого.

— Зверь ещё спал.

— Ты сам сказал, что он спит и сейчас.

— Но накормленный и готовый проснуться в любое время.

Вадим чуть обогнал невидимку и стоял теперь, смотрел, как жидкость капает мимо него. Ниро шёл с другой стороны цепочки и всё пытался обнюхать капли, но фыркал и мотал головой: кажется, запах был ещё тот.

Занятый преследованием, Вадим не сразу обратил внимание, что тоже оставляет кровавую цепочку. Машинально он держал левую руку полусогнутой, чуть в стороне от себя, а ладонь — ковшиком, как будто это могло унять кровь. Время от времени "ковшик" переполнялся, и тогда уже на землю летела не капля за каплей, а распластанная от движения в воздухе струйка.

Как только он вспомнил о порезе, как только осознал, что его кровь всё ещё идёт, он даже подумать не успел, что сделает в следующий миг. Но взглянул на руку и резко встряхнул кровь на место, где, предположительно, сейчас находился невидимка.

Асфальт полыхнул ослепительно-алой вспышкой, в которой на мгновение почти графически обозначились контуры чего-то, шевелящего множеством конечностей.

Пламя бесшумного взрыва, странно прохладное и даже чем-то приятное, если бы не едкий химический запах, просуществовало недолго: взвилось, секунды две мощно и яростно переливалось тревожно-закатными красками и — опало. На асфальте остались суховатые, словно тонкая бумага, ошметья сгоревшего неведомого существа, которые, остывая, шевелились.

— Не мытьём, так катаньем, — констатировал Денис. — А если бы Ниро нос обжёг? Ты хоть подумал о последствиях, когда приступал к опытам, экспериментатор?

Вместо ответа Вадим спросил:

— Зверь может управлять телом, в котором сидит?

— Не знаю, — пожал плечами Денис и — замер. — Ты хочешь сказать…

— Да. Я и не думал брызгать на него кровью. О том, чтобы снять очки, — да, была такая мысль. Но о крови… Нет.

— Покажи руку.

— Показывать уже нечего. Пореза почти нет. То, что осталось, как царапина.

— Покажи.

Даже под ещё не просохшей кровью видно было, что края раны затянуло. И если на самой коже смазанные пятна блестели — свежие, то на "царапине", как выразился Вадим, кровь быстро сохла, темнея.

— Последний Вадим — он был импульсивен?

— Ты говоришь обо мне в прошедшем времени?

— Тебе пора привыкнуть к мысли, что ты не Вадим — отдельная личность, а Вадим-концентрат из трёх личностей. Вадим с концентратом восприятия мира от трёх эпох. Третий, нынешний Вадим, что-то добавил к первым двум. Если я первых двух, в общем-то, помню, то третий — это нечто для меня непредсказуемое, поскольку он оказался запасным вариантом.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});