возвращать то единственное, что позволяло в столь непростые «времена перемен» оберегать себя и свою семью от мигом сформировавшихся банд мародеров.
И в первую очередь Мадрид, естественно, обратился к Парижу, как того требовал подписанный годом ранее двусторонний договор об обязательном выкупе у Франции оружия и боеприпасов не менее чем на 40 миллионов франков. На тот момент еще золотых. Именно по этой причине уже совсем скоро франко-испанскую границу пересекли в общей сложности 152 тонны золота изъятые из подвалов Банка Испании. Пересекли и чуть ли не мгновенно оказались «заморожены» во исполнение властями Франции взятых на себя 15 августа обязательств о невмешательстве в дела Испании. Как и властями Великобритании, чьим не самым рядовым гражданам принадлежало безумно огромное количество предприятий, шахт, портов, железных дорог и всего прочего на территории этого южно-европейского государства. В их памяти всё еще были свежи воспоминания о понесенных ими потерях на территории нынешнего СССР, так что прихода к власти коммунистов и в Испании тоже, они уж точно не желали. Но эти смогли «заморозить», а после вовсе «потерять» всего чуть более 9 тонн испанского золота. Вишенкой же на приготовленном ими для испанцев торте стало создание 9 сентября 1936 года «Комитета по невмешательству в дела Испании», со временем вобравшего в себя 27 стран, который занимался исключительно выставлением преград для республиканских властей и старательно не замечал действий входивших в него среди прочих Германии с Италией. В общем, уже незнамо в который раз за историю человечества двойные стандарты вступили в силу, и лишь СССР с Мексикой заявили о своем неприятии этих самых «стандартов». Впрочем, заявили не просто из солидарности с испанским правительством. Дело было в другом — уже к 9 августа, почти за неделю до получения окончательного отказа в помощи со стороны Парижа, испанцы совершенно отчаялись получить хоть что-нибудь от прочих европейских стран. И в адрес представителей СССР прозвучал призыв, общий смысл которого сводился к одному — «мы согласны на всё, только помогите чем можете».
При этом произошедший в Испании мятеж на самом деле, что называется, зашёл в кассу лично для Сталина и всех, кто придерживался именно его курса. Ведь восстание испанских военных, мгновенно обозначенное в советской прессе «Военно-фашистским заговором», оказалось практически подарком в преддверии будущего суда как раз над многочисленными собственными бывшими краскомами, обвиняемыми в подготовке чего-то схожего. Теперь, тыкая в сторону Испании пальцем, можно было громогласно объявлять с любой трибуны, что лишь прозорливость лично товарища Сталина, а также партии и правительства смогли уберечь СССР от подобной беды. И, не будь дураками, объявляли да тыкали, тем самым настраивая собственное население на нужный лад не только в плане взращивания ненависти к внутренним врагам, но и в плане насаждения понимания в необходимости организации всей возможной помощи «испанским братьям и сестрам». Правда, одновременно с этим приходилось учитывать официальную позицию СССР, отказавшегося от всяческого продвижения мировой революции каким-либо насильственным путем и перешедшего к взращиванию настоящих коммунистов во всех прочих странах исключительно демонстрацией собственного примера. Отчего посылать в Испанию части Красной Армии не представлялось возможным совершенно. Чего нельзя было сказать о добровольцах-интернационалистах! Но и тут не обошлось без очень такой немаленькой ложки дегтя в гипотетической бочке меда. Точнее без двух ложек, имена которым были: Италия и Германия.
Заняв сторону мятежников, уже к 1 августа они успели поставить тем свыше трех десятков новейших трехмоторных тяжелых самолетов, которые впоследствии смогли прогнать из Гибралтарского пролива испанские корабли, команды которых сохранили верность правительству. Тем самым они открыли водный путь в метрополию активно бьющим копытами землю колониальным частям. Да, при этом, и немцам, и итальянцам, приходилось пополнять ряды своих фаворитов, что личным составом, что техникой с вооружением, что всеми потребными ресурсами, исключительно посредством морских и воздушных перевозок. Однако у них при этом имелись два немаловажных преимущества перед тем же СССР: Королевские военно-морские силы Италии и Португалия.
Первые на голову превосходили всё, что мог бы наскрести по сусекам только приступивший к возрождению своих военно-морских сил Советский Союз. Причем возрождавший эти самые силы как раз при помощи итальянских специалистов и частично даже на итальянских верфях. Во всяком случае, в скором времени ожидалась закладка новейшего лидера эскадренных миноносцев ВМС РККА, головного корабля целой серии из дюжины вымпелов[1], не где-нибудь, а именно в Италии. Да и большая часть советских танков бегала на итальянских подшипниках, поскольку немецкие и шведские оказались недоступны по политическим мотивам. Так что ссориться двум странам — было не резон. Задыхающаяся уже которое десятилетие кряду экономика Италии, как всегда, нуждалась в любых приходящих извне деньгах. А Союзу позарез требовались современные технологии.
Правительству же Португалии ну очень сильно не понравилось озвученное республиканскими властями Испании намерение превратить соседа в еще одну часть своего государства через организацию у того социалистической революции. Так что вся портовая и дорожная инфраструктура Португалии мгновенно оказалась предоставлена в распоряжение сторонников восстания, стоило только от тех поступить соответствующему запросу. И что опять же было немаловажно, Португалия, в отличие от Испании, не оказалась объявлена правительствами ведущих европейских стран территорией закрытой для поставок и транзита вооружения. Стало быть, и следующие в неё суда не могли подвергаться досмотру, либо же аресту.
Вот на фоне такой международной обстановки и в преддверии ряда иных событий, во второй половине августа, сразу после завершения суда над выявленными политическими и военными врагами народа, прошло заседание Политбюро ЦК ВКП(б), на котором, среди прочего, фактически решалась судьба Испании. Прошло отнюдь не в полном составе, поскольку тот же Сталин, по уже сложившейся традиции, на период с августа по октябрь покидал Москву, уезжая восстанавливать здоровье на юга. В этом году он проживал на своей даче в Сочи, откуда и слал многочисленные телеграммы по всем обсуждаемым вопросам. Именно туда и был доставлен из «чекистских застенков» Александр Геркан, которого вот уже свыше трех месяцев трясли по поводу его возможного участия в военно-фашистском заговоре и убийстве начальника АБТУ РККА. Правда, стоило отметить, что трясли без огонька и даже относительно вежливо. Во всяком случае, тех полных отчаяния и боли криков, что доносились из-за дверей прочих кабинетов, где допрашивали иных «несознательных граждан» и мимо которых краскома ежедневно водили на допросы, выбить из него не пытались. Да, старались давить морально и закидывать всевозможными фактами, большей частью — откровенно нелепыми. Пару-тройку раз даже съездили по зубами для большей острастки. Но более руки не распускали. Видимо имели сверху соответствующий приказ — «прессануть», но не калечить.