— Ты прав, — примирительно сообщил Генуи. — Измеры обвинили нас в двоевластии. Вторжение объяснили ожидаемой с нашей стороны агрессией. Нас ждут.
— Собрал собор? — спросил Арвил, проявив хоть какие-то эмоции.
Получив от отца сердитый взгляд.
— Нет, Владыка Смерти.
— Что мне там делать?
— Ты мой сын! — нежданно взорвался он, побагровев. — Ты следующий Зеница Единства и король Аравилата! Может, похороны еще устроишь?!
Арвил хранил молчание, безучастно рассматривая за окном в красноватые крыши и серый камень домов.
— Она опасна! И не только для нас. Всегда найдутся те, кто поминает старые времена. Как гной, никогда не переводящийся в ране.
Он перевел на отца отчужденный взгляд, но снова промолчал.
— Неужели ты не понимаешь, что болезнь точит меня, — произнес тот, немного успокаиваясь. — Не знаю, хватит ли сил. Обряд проводился тысячелетия назад. Без нее Лиан удочерит девочку, а ты женишься, когда подрастет. Станешь Зеницей Единства. Этих лет хватит, чтобы овладеть всеми видами, а затем избавиться от измеров.
— Девочку нам вернут?
— Привезут сегодня. Зачем-то понадобилась для собора. Хотя как ребенок может стать защитником единства, когда молоко на губах не обсохло. Измеры совсем выжили из ума.
Он назидательно поглядел на безучастного сына, и добавив:
— Да и ангелы тоже.
В карете повисла тишина. Она быстро катила по залитым дождем улицам, приближаясь к королевскому дворцу, где в его парадной зале их уже ждали.
***
Круглый зал был выполнен в белых и серебристых тонах.
В центре возвышался двадцатисантиметровый круглый подиум. На нем полукругом стояли стулья с высокими спинками, расширяющимися кверху веером. У их изголовья нанесены золотые символы из трех скрещенных кругов, символизирующих три народа: ангелов, измеров и овинговцев.
Зал предназначался для переговоров и последний раз использовался по назначению почти две тысячи лет назад. В нем не было окон, вместо них на потолке простирался прозрачный купол, украшенный ажурной ковкой. В него нельзя было попасть, только переместиться через небольшой круг, утопленный в полу в стороне от подиума.
Среди собравшихся были три ангела, два короля и два наместника, представляющих народы Леса и Огня. Ангелы, старейшины рода, одетые в белые шелковые рясы с капюшонами, с позолоченными металлическими накладками, закрывающими лица и руки. Им не хотелось, чтобы видели их истлевающую сухую плоть. На груди у каждого крепился щит, украшенный гербом в виде двух перекрещенных черных крыльев. Король Аравилата Генуи Одвин и король Смерти, как и наместники, были в традиционных одеждах, говорящих об их статусе.
— Здесь собрались те, кто может решить судьбу Овинги, — провозгласил Старейшина. — Так решите ее.
— Измеры вторглись на территории трех народов и ведут захватнические войны, отравляя земли, нарушают согласие «Пяти народов», благодаря которому нашли приют, — провозгласил Король Смерти, исторически ведущий соборы. — Пора, мои братья и сестры, что-то с этим делать.
— Собор не является правомерным без представителя пятого народа, — произнес король Аравилата, вынужденный присутствовать на нем. И он был прав, без наместника народа воды собор не имел силы.
— Значит, — произнес Старейшина ангелов. — На Овинге остается лишь одна правомерная сила, Зеница Единства. Все присутствующие согласны?
— Как правомерная сила и Зеница Единства, я считаю собор оконченным, — произнес он.
— Овинга нуждается в защите, — возразил наместник народов Огня, девяностолетний старик, одежды которого больше походили на одежды жреца народов Огня, нежели правителя. — Наш народ покинул почти все свои земли. А без гор мы теряем в силе.
— Как Зеница Единства, только я могу решать, когда применять силу! Только если среди нас не найдется представитель народа воды.
Король Аравилата обвел присутствующих властным надменным взглядом. Никто не смел ему указывать.
— Такой представитель есть, — произнес Король Смерти, смотря на короля Аравилата с недовольством и так же властно.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Генуи желчно рассмеялся.
— И кто же? Какая-нибудь полоумная русалка в бадье? Как вы знаете, этого мало!
— Принцесса Аравилата Виера Мар Квитворд.
Ангел кивнул. Генуи откинулся в кресле, с превосходством глядя на Короля Смерти.
— У принцессы есть доказуемое право быть представителем народа воды?
Король Смерти протянув вперед костистую руку в пустующий между присутствующими круг, потер пальцами, рассыпая пыль останков. Ангел провел над нею рукой, и перед присутствующими поплыла объемная иллюзия, в которой драк переполз с плеча русла к Марине.
— Ты знаешь, Таких драков даже в хорошие для народа воды времена было не больше пяти на всю Протейму. Древний обычай гласит: драки власти переходят к тем, кто лучше всех владеет магией воды.
Генуи раздраженно вздохнул и, глянув исподлобья на старого соперника, произнес:
— И где ваш пятый представитель народов Овинги?
— И будущий Зеница Единства тоже, — произнес Король Смерти.
Генуи внимательно посмотрел на него, тот явно что-то замыслил, но ничего не ответил. Отвернулся, предпочитая не думать о том, чего пока не случилось.
Арвил все это время, находясь среди присутствующих молчал. Он знал, что к Марине возвращаются способности, но чтобы вот так за пару дней стать сильнейшим магом. Хотя когда таких всего несколько человек, это совсем не сложно. Он нахмурился, обдумывая услышанное. Что-то тот русал ей показывал, передавал, даже с учетом врожденных способностей подобные вещи не могли обходится без магического вмешательства, о котором тот явно ничего никогда не слышал.
— Значит, нам нужно принять решение, применять ритуал очищения или нет, — произнес Король Смерти.
— Думаю, целесообразнее решить, готовы ли мы терять полукровок, рожденных от союза измеров и мор? — произнес Генуи. — А также новый темный вид магии и вампиров. Они тоже дети Овинги.
— Мы потеряем больше, ничего не делая, — возмутился наместник Леса, он чем-то походил на Двадабра, только был старше.
— Как представитель народов Смерти, могу сказать, что мне дороги все мои дети, — произнес Король Смерти. — А посему, я хотел бы знать причину, по которой измерский народ попирает наше гостеприимство.
— Не вижу в этом никакого смысла, — изрек Генуи. — Нужно ли нам мнение врага?
— Нам тоже хотелось бы знать, — произнес Старейшина ангелов. — История гласит, что в прошлом при применении ритуала, нашего народа тоже коснулось наказание. Как это отразиться ныне?
— Кто за то, чтобы выслушать захватчиков, — предложил Король Смерти, оглядывая синеоким взглядом присутствующих, подняв руку вверх.
Руки подняли наместники Леса и Огня, старейшина ангелов. Наследного принца никто не спрашивал, а король Аравилата воздержался.
— Четыре против одного. Что ж, считаю совет отложенным до прибытия послов измерского народа.
— Послы прибудут завтра, — произнес ангел.
Все встали и по одному, пройдя в круг, покинули помещение.
***
Охранник вывел Марину во внутренний каменный двор таверны, за которым лежал бедный, за гранью нищеты, район. У входа ждала мрачная, закрытая со всех сторон, обшарпанная карета с решетками на окнах.
— Эй, Лай, сегодня что — обед отменен? — спросил сидящий на козлах возничий. — Никого не видно.
— Вместо обеда день измерской ведьмы, — пошутил охранник, открывая дверь, раздевая девушку скользким взглядом.
— Симпатичной ведьмы, — согласился тот, пока мужчина на козлах хихикал.
Марина залезла внутрь и опустилась на деревянную скамью, обтянутую кожей. Карета тронулась.
В голове молоточком стучало «В тюрьму! Меня везут в тюрьму». И эта мысль парализовала и лишала рассудка. Она зажмурилась, сжалась, стараясь справиться с внутренним состоянием бессилия и паники. Конечно, она знала, что так может быть. Возможно. Но она так отчаянно, искренне надеялась на правосудие, на чудо. Что поверила Арвилу. Поверила чужому слову. Поверила, что все будет хорошо. И теперь внутри сжигалась душа, вера в хорошее, выедались отчаяньем все эмоции, оставляя уродливые страхи о скорой кончине.