Подозревает, зараза.
- Ещё увидимся, - говорю и отключаюсь.
Когда-то мы с Динаром вместе в учебке служили. Целый год он на верху спал, а я внизу.
Но потом нас разделили. Меня в горячую точку отправили, как я того и добивался. А его туда не отправили.
Откладываю телефон и смотрю за окно.
Солнце уже садится за горизонт.
Целый день убил на эти цифры. Я как грёбанный бухгалтер высчитывал каждую копеечку.
Мои люди должны знать, за что рисковали жизнями на войне со Старым.
Грабь награбленное. Девиз всех бандитов ещё со времён Робин Гуда. Он забирал добро у богачей - а я у бандитов.
На роль смотрителя этого борделя Леван предложил Айвара. Сказал, что тот высказывал свои беспокойства. Теперь Айвар и его люди получат крупную подачку и на какое-то время успокоятся.
Откидываюсь в кресле. С каждым часом, проведённым в дали от неё всё больше хочется бросить дела и поехать обратно. Именно поэтому я не еду. Оттягиваю этот момент сколько могу. Непонятная привязанность к той, что должна лишь послужить моим целям, пугает.
Впервые в жизни задумался над значением этого слова. Привязанность. Она и правда будто связывает душу. Заключает в невидимые оковы. И каждый новый шаг по, казалось бы, привычному, заранее подготовленному пути даётся с трудом. В голове всё чаще возникают запретные мысли и сомнения.
Бросить всё. Сбежать. Наплевать на цели. Наплевать на то, что я с таким трудом строил все эти годы....
Усмехаюсь. Нет. Этого не будет.
Я давно уже не владею своей жизнью. Отдал её Палачу. И теперь пути назад нет.
- Босс, ты готов? - так задумался, что не слышал стук в дверь.
Поднимаю взгляд. Передо мной стоит Леван
- Да, - рассеянно отвечаю я. - Сейчас иду.
Леван кивает и идёт к двери. А у меня по телу проходит дрожь нетерпения. Каких-то сорок минут, и я увижу её.
Я будто долбанный работник офиса после трудового дня спешу вернуться к семье.
Блядь.
Одёргиваю себя. Мне ни к чему это счастье взаймы. Нужно быть реалистом.
- Кстати, - уже около двери Леван оборачивается. - Я сегодня общался с нужными людьми. Всё устроено.
Я молчу, хотя прекрасно понимаю, о чём он говорит.
- Завтра вы можете с ним увидеться, - продолжает Леван.
- Хорошо, - наконец выдавливаю из себя я.
- Думаю, она будет рада, - лицо помощника становится злорадным. - Сперва.
Сцепляю челюсти до хруста в зубах.
- Скажете ей сегодня? - интересуется он.
- Нет, - стараюсь говорить холодно и ровно. - Пусть узнает завтра.
- Пацана тоже лучше взять, - говорит Леван. - Для пущего эффекта.
- Да, - киваю я и отворачиваюсь. - Пора семье воссоединиться.
Глава 27
Дамир
Шестнадцать лет назад
Вдыхаю пропитанный дымом воздух.
Глаза отчего-то начинают слезиться. На губах всё ещё остался вкус её блеска для губ. Вишнёвый.
- Ты знаешь? - голос Лиды тихий. Я с трудом различаю его в гуле других голосов. - Ты знаешь...
Её щёки становятся неестественно красными, и она отводит в сторону печальный взгляд.
- Лида... - хочу сказать что-то ободряющее, но не знаю, что подойдёт лучше.
Я тоже люблю её. Но совсем не так, как она.
Я люблю её как сестру. Как близкого человека... Лида для меня семья... И мне охренно больно разочаровывать её.
На минуту я даже забываю про ссору с Андреем... забываю про свою патологическую жажду мести... Смотрю на неё. Кажется, будто все люди в мире исчезли. И есть только мы. Две израненных, страдающих души.
Невыносимо осознавать, что причиной её страданий являюсь я.
Когда я дал ей надежду? Был ли такой момент?
Быстро прокручиваю многочисленные воспоминания из нашего детства и юности.
Все те вечера вдвоём... игры... то, как Лида ждала меня после школы, чтобы вместе пойти домой... то, как она смотрела... Чёрт. Уже тогда. Всё началось уже тогда...
- Послушай, - говорю я, а руки застывают в сантиметре от её кожи. Я теперь даже дотронуться до неё боюсь. - Если я когда-то вёл себя неподобающе... или дал ложную надежду...
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Тщательно подбираю слова, внезапно резко трезвея. Однако, несмотря на мои попытки говорить мягко, во взгляде сестры сверкают молнии.
- Да не смотри ты на меня так! - взрывается она. Вижу, как маленькие ладошки девушки сжимаются в кулаки.
- Как? - поднимаю брови я.
- С жалостью! - продолжает она на повышенных тонах. - Будто я... побитая собака!
Былая нежность в её взгляде сменяется ненавистью.
- Лида, - начинаю в свою защиту я. - Ты... ты не собака, ты моя сестра... и ты ещё маленькая... наверное сама не понимаешь, что говоришь...
Хочу дать ей место к отступлению. Если сейчас она ухватится за мои слова… если скажет, что просто сказала что-то не то…
Но Лида и не думает воспользоваться этим шансом.
- Я? Маленькая?! - кажется, что каждое моё слово только усугубляет положение. - Мне восемнадцать, Амир! Я всего на год тебя младше!
Она дышит так часто, будто вот-вот взорвётся.
- В этом дело, да? - зло цедит она. - Ты считаешь, что я неопытная и ничего не знаю? Не такая размалёванная красотка, как твои многочисленные подружки?! Знаешь, Амир... я так долго носила в себе эти чувства! Так долго думала, что дело во мне! Что я ненормальная, раз запала на сводного брата! Но сейчас... - она обводит меня поражённым взглядом. - Я вдруг поняла, что дело не во мне. Дело в тебе!
- Ты... ты о чём? - непонимающе спрашиваю я.
- О том, что ты так зациклился на своей мести, что другим чувствам не позволяешь проникать в сердце! - Лида говорит так громко, что окружающие начинают с удивлением оглядываться на нас. – Ты никак не можешь пережить смерть матери! Поэтому закрылся на все пуговицы от окружающего мира! Отгородился толстой стеной – к тебе не пробиться! Но как ты не понимаешь! Твою мать не вернуть! И если ты не можешь никого полюбить из-за того, что боишься новой боли, то это твои проблемы, а не мои!
Смотрю в её раскрасневшееся лицо и чуть ли не теряю дар речи.
- Не приплетай сюда мою мать, - чувствую, как внутри всё начинает наполняться привычным гневом. – Ты не знаешь, о чём говоришь! Всю жизнь жила как у Христа за пазухой с отцом и матерью! У тебя никогда никто не умирал!
- Ой, - она закатывает влажные от слёз глаза. – Только не надо притворяться обиженным жизнью мальчиком, Амир! Моя семья взяла тебя! И родители любили тебя как своего! Тебе было мало их любви?
- Нет, - цежу я сквозь зубы.
- Тогда почему ты так стремишься к саморазрушению? – Лида смотрит на меня с непониманием. – Тебе не надо на войну, - внезапно она берёт меня за руку и пожимает её. – Останься тут. Со мной. Вместе мы могли бы построить что-то… что-то хорошее… свою семью… такую же, как у моих родителей…
- Ты ничего не понимаешь! – гнев не даёт мне держать себя в руках. – Я не хочу ничего строить!
- Со мной? – обречённо уточняет она.
- Ни с кем! – с жаром заявляю я.
Лида отпускает мою руку. Обречённо смотрит ещё несколько секунд, а потом её губы начинают дрожать всё сильнее, а на глаза наворачиваются всё новые и новые слёзы.
- Иди ты к чёрту!! – выкрикивает она в истерике, потом быстро разворачивается и, не прекращая громко всхлипывать, бежит обратно в квартиру.
У меня в груди всё до боли сжимается.
Чувствую себя погано. Хочется догнать её, но я просто не представляю, что такого могу сказать, чтобы её успокоить.
- Погоди… - глупо кричу ей в спину я. – Лида, подожди!
Иду за ней обратно в квартиру и замечаю, как она, расталкивая толпу танцующих, скрывается за дверью ванной комнаты.
Тащусь следом.
Стучу.
- Лида, открой, - опираюсь лбом о дверь.
- Убирайся! – кричит в ответ она. – Не хочу тебя видеть!
Я сажусь на пол рядом с дверью.
Не знаю, что делать.
Тоска гложет изнутри. Чёрт. Всё должно было быть не так… Не нужно было брать её с собой…