Вольдемар не мог припомнить, когда Рэне рассказал об этом. Ему казалось, что он всегда думал так и всегда в нем было тайное знание. Правда, смутно помнилось, как он однажды проснулся словно от какого-то толчка и увидел у изголовья Рэне. Тот что-то бормотал тихо и вкрадчиво, и лунные тени метались на бронзовом лице его. Но виделось ли то на самом деле или только во сне, Вольдемар не знал, хотя чувствовал, что с каждым днем накапливается в голове неведомое знание и крепнет в сердце странная и пугающая вера. Он не мог сопротивляться ей, но и принять ее не хотел. Посему и не желал думать об этом, сопоставлять, анализировать, предпринимать какие-то действия. А знание меж тем росло и опасная вера крепла.
Он стал посещать таинственную лабораторию парфюмера, изредка помогал ему в ученых занятиях, когда дело касалось таких тонких вещей, как многократная перегонка или фильтрование.
В этот день Рэне ни разу не навестил его, и Вольдемар решил спуститься в уже знакомый ему подвал сам. Он закрыл створки окна, подкрепился хлебом и сыром, запил все это бокалом бургундского. Потом взял свечу и прошел к винтовой лестнице.
Он застал парфюмера склонившимся над вспоротым брюхом большого белого барана. Вспененная кровь стекала по желобу в каменном полу. Сквозь круглое отверстие желоба просвечивала мутно-янтарная вода Сены. Рэне был в одной рубашке с засученными рукавами. И хотя руки его были обагрены бараньей кровью, на белом полотне нельзя было заметить ни малейшего пятнышка. Точным и быстрым движением Рэне отделил какой-то орган, стряхнул кровь и отбежал к светильнику.
— Что вы делаете, дорогой мэтр? — спросил удивленный кавалер.
— Гаруспиции. Гадание на внутренностях жертвенных животных. На манер древних римлян, — не оборачиваясь, ответил Рэне и поднес темно-лиловый комок к самым глазам. — Это для королевы-матери. Я сейчас закончу.
Он бросил почку в отверстие и прошел к умывальнику. Тщательно намылил руки ароматичным мылом, которое обычно приготовлял сам, и попросил кавалера полить ему воды.
— Здесь будут сейчас убирать, — сказал он, неторопливо вытирая каждый палец. — Подымемся лучше в библиотеку.
— И это гадание дает что-нибудь? — спросил Вольдемар, устраиваясь в очень неудобном флорентийском кресле.
— Не всегда, — Рэне взял очиненное перо и что-то записал в маленькую книжечку, которую носил на тонкой золотой цепочке. — Вряд ли смогу сказать завтра ее величеству что-нибудь определенное. Халдейские мудрецы советуют гадать на человеческом мозге. Но, сами понимаете, не так просто достать необходимый материал…
«Мы имеем обширную коллекцию черепов почти всех рас и народов. Лишь черепов евреев наука имеет в своем распоряжении очень немного, и поэтому их исследование не может дать надежных результатов. Война в большевистской России дает нам теперь возможность устранить этот недостаток.
Практическое проведение беспрепятственного получения и отбора черепного материала наиболее целесообразно осуществить в форме указания вермахту о немедленной передаче всех еврейско-большевистских комиссаров живьем полевой полиции. Полевая полиция, в свою очередь, получает специальное указание непрерывно сообщать определенному учреждению о наличии и местопребывании этих пленных евреев и как следует охранять их до прибытия специального уполномоченного. Уполномоченный по обеспечению материала (молодой врач из вермахта или же полевой полиции или студент-медик, снабженный личным автомобилем с шофером) должен произвести заранее установленную серию фотографических снимков и антропологических измерений и по возможности установить происхождение, дату рождения и другие личные данные.
После произведенного затем умерщвления еврея, голова которого повреждаться не должна, он отделяет голову от туловища и посылает ее к месту назначения в специально для этой цели изготовленной и хорошо закрывающейся жестяной банке, наполненной консервирующей жидкостью. На основании изучения фотографий, размеров и прочих данных головы и, наконец, черепа там могут затем начаться сравнительные анатомические исследования, исследования расовой принадлежности, патологических явлений формы черепа, формы и объема мозга и многого другого.
Наиболее подходящим местом для сохранения и изучения приобретенного таким образом черепного материала мог бы быть в соответствии со своим назначением и задачами новый Страсбургский имперский университет».
(Запись в лабораторной тетради: из донесения ординатора-анатома Страсбургского университета, профессора доктора медицины Августа Хирта рейхсфюреру СС. Флюктуация.)
1. «Если мы хотим создать нашу великую Германскую империю, провозглашал Гитлер, — мы должны прежде всего вытеснить и истребить славянские народы — русских, поляков, чехов, словаков, болгар, украинцев, белорусов… Наша миссия заключается в том, чтобы подчинить другие народы. Германский народ призван дать миру новый класс господ».
2. «Живут ли другие народы в благоденствии, или издыхают они от голода, интересует меня лишь в той мере, в какой они нужны как рабы для нашей культуры. В ином смысле это меня не интересует. Погибнут ли от изнурения при создании противотанкового рва 10 тысяч русских женщин или нет — интересует меня лишь в том отношении, готовы ли для Германии противотанковые рвы…»
(Выступление Гиммлера перед руководителями СС 4 октября 1943 года.)
3. «Войска имеют право и обязаны применять в этой борьбе любые средства, без ограничения, также против женщин и детей, если это только способствует успеху».
(Из совершенно секретной директивы верховного командования вермахта от 16 декабря 1942 года.)
Речь, таким образом, шла о тотальном интернациональном геноциде. Геноцид этот носил ярко выраженный политический характер.
4. «Большевизм является смертельным врагом национал-социалистской Германии. Это враг не только военный, но и политический, в смысле разрушительного влияния, на народы.
Поэтому большевистский солдат потерял всякое право на обращение с ним как с честным солдатом, согласно Женевскому договору.
Особые условия Восточного похода требуют беспощадных и энергичных действий при малейшем намеке на сопротивление, в особенности по отношению к большевистским активистам, политрукам и пр…
Особые мероприятия должны быть свободны от бюрократических и административных влияний, и их нужно проводить с чувством ответственности и долга.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});