прямую угрозу своему владычеству. И с той поры, как Россия начала искать выход из Черного в Средиземное море, а ее эскадры стали появляться в этом море, русские моряки сделались для Англии неприятелем номер один. Тем более что после уничтожения французской морской силы русские заняли следующее за англичанами место.
Все дипломатические и военные попытки решить вопрос о проливах наталкивались на энергичное сопротивление Англии, не останавливавшейся перед угрозой объявления нам войны, как это имело место во время нашей войны с Турцией в 1877–1878 годах и даже перед нападением на нас в 1854–1856 годах, как об этом упоминалось выше.
После значительного ослабления русской морской вооруженной силы в войне с Японией неприятелем номер один для Англии сделалась Германия, которая в начале XX века стала серьезно угрожать английскому владычеству на морях. Вследствие этого Англия вынуждена была временно отказаться от своей традиционной враждебной политики по отношению к России и пойти на сближение, дабы совместными усилиями с ней и Францией остановить рост немецкой морской силы, что в конце концов и привело к Первой мировой войне.
Чтобы закрепить союзные обязательства России во время войны, Англия вразрез своей традиционной антирусской политике пошла даже на то, чтобы признать письменным договором права России на проливы, ибо столь велика оказалась мощь и опасность Германии, выявившаяся в самом начале войны.
Однако, заключая в 1915 году этот договор, Англия собиралась нарушить его при первой же возможности, вследствие чего она и попыталась путем форсирования Дарданелл и появления ее флота раньше нашего у Константинополя поставить Россию перед свершившимся фактом захвата проливов английским флотом.
Попытка эта, как известно, не удалась. Но лишь только Россия была революцией повержена в прах и потеряла для Англии всякую военную ценность в борьбе с Германией, она не только расторгла этот договор, но и на созванных после войны конференциях в Лозанне и Монтрё настояла на том, чтобы при решении вопроса о проливах была принята и международным договором узаконена самая невыгодная и опасная для России форма.
И даже несмотря на то, что советская Россия победоносно закончила Вторую мировую войну в союзе с Англией, создав в государствах-сателлитах на Балканах отличную базу для военного решения вопроса о проливах (каковой императорская Россия не располагала во время Первой мировой войны), ей все же не удалось изменить в свою пользу невыгодное для нее решение вопроса о проливах, принятое на вышеупомянутых конференциях. А при первой попытке нажима советской России на Турцию в этом направлении последняя была решительно поддержана всеми великими державами и ответила России категорическим отказом.
Включением же ныне Турции в Атлантический пакт[22]выход из Черного моря в Средиземное закрыт для России гигантской силой всех двенадцати держав, этот пакт составляющих[23].
* * *
Вступая в Первую мировую войну, Россия никаких личных эгоистических целей, кроме защиты Сербии, не имела.
Однако в 1915 году, когда стало очевидно, что война будет сопряжена с громадными, доселе небывалыми жертвами, русское правительство не могло не поставить для оправдания этих жертв перед народом целью войны решение вопроса о черноморских проливах.
Желание России решить этот вопрос было признано ее союзниками, правда скрепя сердце, и оформлено специальным соглашением, заключенным в конце 1915 года.
Готовя материал для заключения этого соглашения, министр иностранных дел С.Д. Сазонов обратился осенью 1915 года к Верховному командованию с просьбой высказать свой взгляд на то, какая форма решения вопроса о проливах является с военной точки зрения наиболее желательной и выгодной для России.
В связи с этим в штабе Верховного главнокомандующего была составлена обширная записка, в которой рассматривались все возможные формы решения этого вопроса, причем они были классифицированы в порядке их выгодности и приемлемости для России.
В составлении этой записки приняли участие: генерал-квартирмейстер Ю.Н. Данилов, начальник дипломатической канцелярии Н.А. Базили и автор настоящих воспоминаний.
Так как по своему существу вопрос этот прежде всего морской, Сазонов предварительно долго совещался с нами, моряками штаба Верховного главнокомандующего, и заключения этих совещаний были положены в основание упомянутой записки.
Во время совещаний нельзя было не заметить, с какими трудностями были для Сазонова сопряжены переговоры по этому вопросу с союзниками и с каким недоверием он к ним относился, а также с какой тревогой он смотрел на будущее России в тот момент, когда решался вопрос о смене великого князя Николая Николаевича.
В составленной нами после этих совещаний записке все формы решения вопроса о проливах были сведены в три группы.
В первой содержались самые выгодные формы решения, предусматривавшие установление в том или ином виде владения России проливами. Эта группа должна была послужить базой для соглашений и переговоров на конференции в случае успешного для России окончания войны.
Во вторую группу вошли приемлемые формы решения, предусматривавшие установление контроля России над проливами. Эта группа являлась основой для мирных переговоров в случае неопределенного окончания войны.
Третью группу составляли неприемлемые и опасные для России формы решения вопроса. Причем указывалось, что в случае неуспешного исхода войны Россия должна настаивать на сохранении status quo в проливах, то есть на сохранении над ними турецкой власти, ни в коем случае не соглашаясь на применение форм решения, перечисленных в этой, особо опасной для России, группе.
Говоря подробнее – в первую группу входили все формы завладения или длительной оккупации нами проливов. Различие между формами этой группы состояло лишь в величине территорий по обеим сторонам проливов, которые должны были отойти под власть России.
Формы были довольно многочисленны, ибо в 1915 году, когда составлялась записка, нельзя было предвидеть ряд факторов, которые могли бы оказать косвенное влияние на решение этого вопроса, а именно: удастся ли после войны окончательно вытеснить Турцию из Европы; останется ли Константинополь столицей Турции и следует или нет включить его в зону российских владений; в какой мере придется удовлетворить притязания Греции на северный берег Мраморного моря и т. д.
Однако все формы решения вопроса, приведенные в этой группе, обеспечивали столь прочное господство России над проливами, что проникновение в Черное море во время войны, даже для самых мощных противников России, было бы невозможным. При этом непременным условием являлся переход во власть России островов Лемнос, Самофракия, Имброс и Тенедос в Эгейском море, с которых контролируются морские пути, ведущие из Средиземного моря к Дарданеллам. Владение этими островами исключало бы возможность для противника блокады проливов со стороны Средиземного моря и обеспечивало бы нам морскую связь Черного моря с бассейном Средиземного моря.
Соглашение, заключенное Сазоновым в 1915 году с нашими