Читать интересную книгу Формула смерти - Андрей Воронин

– А записи?

– Записи – пустяк, вам их вернут. Только зря вы погорячились, нервишки сдали, что ли? Старый друг ни в чем не был виноват.

– О чем вы? – спросил Сергей Борисович, уже понимая, что шантажист имеет в виду убийство Викентия Павловича Смехова.

– Вы прекрасно понимаете, о чем я. Значит, в девять на второй лавочке в том же сквере, вас это, надеюсь, устроит?

– Вполне.

– Будем считать, что мы договорились, – и в трубке пошли гудки.

Звонок вновь был сделан из телефона-автомата, очень быстрый, короткий звонок. Генерал Потапчук получил информацию тотчас. Руководство операцией взял на себя лично, задействовал самых лучших людей.

Без десяти девять в теплом плаще с зонтиком, хотя дождя не было, полковник Комов вышел из подъезда и прямо на крыльце зябко поежился. Он уже второй день не выходил из дому, жадно вдохнул свежий воздух и тут же на крыльце закурил. Сигарета долго не зажигалась, спички ломались в пальцах.

«Что это я так нервничаю? Спокойнее, спокойнее, – сам себе сказал Комов, – каждый мой шаг контролируют, а вокруг будут находиться сотрудники ФСБ. Так что мне ничего не угрожает».

Он посмотрел в темное глубокое небо, слегка подсвеченное заревом огромного мегаполиса, глянул на машину у забора, и ему показалось, что за стеклом мелькнула тень и качнулась грязная шторка в окне «Техпомощи».

«Вокруг меня мои бывшие коллеги».

Полковнику Комову и самому часто приходилось участвовать в подобных операциях. Это было давно – пять или десять лет назад. В последнее время он занимался аналитической работой и в оперативных действиях не участвовал. Но как они проводятся, знал прекрасно.

Он неторопливо проследовал вдоль дома, осмотрел свою машину. Подошел к ней, прикоснулся рукой к капоту.

«Что это со мной? – тут же задумался Сергей Борисович. – Как будто иду в больницу на сложную операцию, прощаюсь с родственниками и дорогими мне вещами. К черту подобные мысли, все-таки я кадровый чекист и должен иметь выдержку. А я разнервничался.., хотя, может, это и неплохо, я вынужден изображать человека испуганного, всего боящегося, так что мое сегодняшнее поведение адекватно подобной ситуации. Меня шантажируют, значит, я и должен бояться».

Когда он сворачивал за угол к арке, на него надвинулись двое парней в коротких кожаных куртках и вязаных шапках на головах:

– Извини, приятель, – грубым басом бросил широкоплечий верзила, загораживая дорогу Комову, – закурить у тебя не найдется?

Сердце у полковника Комова дрогнуло:

«Неужели?»

– Да, найдется, – сказал он, вытягивая из кармана пачку.

– Я и ему возьму, ладно? Спасибо, – мужчина вытащил из пачки две сигареты, крякнул и подмигнул Комову.

Сергей Борисович пошел быстрее, эта встреча его подстегнула. Он почти бежал. Со стороны полковник был похож на человека, спешащего в аптеку: аптека вот-вот закроется, а дома у ребенка высокая температура, и надо успеть купить нужное лекарство.

Возле сквера Комов приостановился, тяжело и прерывисто дышал. Он, естественно, не мог видеть, как двух мужчин в кожанках четверо сотрудников ФСБ прижали к стене, обыскали, защелкнули на запястьях браслеты наручников, а затем затолкали в машину на заднее сиденье, машина выехала из двора дома, где жил полковник Комов, через другую арку.

В шесть часов вечера в соседнем квартале от сквера появились «Жигули» шестой модели с тонированными стеклами. Машина уже была несколько раз перекрашена, ее крылья хранили следы дорожно-транспортных происшествий, передний бампер висел кривовато, весь во вмятинах. Из «Жигулей» выбрался пожилой мужчина в тяжелых роговых очках. На нем был темный плащ, шею опоясывал броский клетчатый шарф.

С заднего сиденья мужчина взял скрипичный футляр, захлопнул дверцу, подергал ее, а затем, взглянув на часы, неторопливо вышел на улицу и, прихрамывая, двинулся по тротуару. Седая бородка, кепка, плащ, шарф, ботинки, тонкие кожаные перчатки… Выглядел он как пожилой репетитор, дающий уроки игры на скрипке отпрыскам состоятельных москвичей. Мужчина шел неторопливо, словно бы никуда и не спешил.

Он подошел к четырехэтажному дому, посмотрел на номера квартир, написанные над входной дверью, приложил к замку электронный ключ. Домофон ответил дебильным механическим голосом: «Дверь открыта, входите, пожалуйста». Оглянувшись по сторонам и переложив футляр под мышку, мужчина вошел в подъезд, быстро взбежал на последний этаж. Из кармана плаща вытащил ключ на белой тесьме, открыл замок, потянул на себя тяжелую низкую дверь с металлической табличкой, на которой виднелись остатки полуистертой надписи: «Ключ от чердачного помещения хранится в квартире 28». Проник на чердак. В его руках появился фонарик, маленький, узкий, черного цвета, обыкновенный китайский фонарик, какие продаются в каждом киоске, торгующем ширпотребом – жвачкой, плейерами, напитками, шоколадками и сигаретами. Посветил под ноги, поднял кусок пыльного бруса и при его помощи закрыл чердачную дверь изнутри, уперев брус в дверь.

Дернул за ручку – закрыто надежно. Уже без света он прошел в глубину чердака, темную, пропахшую голубиным пометом и сырой пылью. Он обходил всевозможный хлам, ни за что не цепляясь, беззвучно приблизился к слуховому окошку. Выглянул. Перед ним как на ладони был виден сквер. Шесть передних лавочек просматривались прекрасно. Даже не воспользовавшись плоскогубцами, мужчина вытащил из слухового окошка квадрат нижнего стекла, аккуратно отставил его в сторону. Положил на старый кухонный шкафчик, валявшийся рядом, черный футляр, щелкнул замочками.

Заворковали, захлопали крыльями голуби. Мужчина втянул голову в плечи. Взял фонарик, посветил в дальний темный угол: на него смотрели две зеленые точки, два ярких зеленых пятна.

– Чтоб ты сдох! – пробурчал про себя пришелец и махнул на бездомного кота рукой, будто швырял что-то.

Кот, шипя, прыгнул и растворился в темноте. По хлопанью голубиных крыльев мужчина мог проследить, в каком направлении двинулся кот.

В футляре лежала снайперская винтовка. Мужчина быстро и уверенно, не снимая перчаток, собрал ее, установил оптический прицел и аккуратно прислонил винтовку к стене. Взглянул на циферблат часов, на зеленоватые цифры, удовлетворенно хмыкнул. Времени у него было хоть отбавляй. Он обошел чердак, убедился, что никого, кроме него, нет, блокировал изнутри все двери. Действовал он однообразно – двери подпер обломками досок, в изобилии валявшихся на чердаке.

Мужчина вернулся к окошку, достал из, кармана плаща пачку «Ротманса», закурил, пряча огонек в кулаке, и сквозь стекло неподвижным взглядом смотрел на улицу, изучая сквер. Вторая от входа в сквер скамейка, у которой должна появиться жертва, была от него метрах в ста пятидесяти. Для опытного стрелка, для винтовки с хорошей оптикой это не расстояние.

«Хлопну и спокойно уйду», – подумал он, разглядывая людей в сквере.

Молодые парочки поеживались от холода. Парни и девушки жались друг к дружке. Голосов мужчина не слышал, слишком далеко находилось слуховое чердачное окно, но по поведению молодежи он мог догадаться, что ребятам весело. Затем мужчина перевел взгляд на автомобили, припаркованные неподалеку от сквера. В одном из них сидел человек и курил, боковое стекло было опущено. Сидевший иногда бросал взгляды на сквер.

«Наверное, бабу ожидает, – подумал Тимур. – Хорошо ему, появится женщина, и автомобиль уедет. А мне здесь еще сидеть и ждать».

Тимур жадно затягивался дымом. При каждой затяжке он сгибался, чтобы не выдать себя разгоравшимся огоньком, за пыльным стеклом увидеть его было просто-напросто невозможно.

Он опять посмотрел на часы, раздавил сигарету, окурок спрятал в пачку.

– Вот так, – буркнул сам себе под нос.

Кожа под накладной бородкой зудела. Тимуру нестерпимо захотелось сорвать бороду, усы и поскрести гладко выбритый подбородок. Но делать этого он не стал, кроме меткого выстрела ему еще предстояло уйти так, чтобы никто его не заметил. Подобные операции Тимур проворачивал не впервые, работал всегда один, напарников не брал. Он любил полагаться лишь на себя самого, не доверял никому.

Однажды он уже прокололся с напарником и только чудом спасся. Это произошло три года тому назад в Ростове. Тимуру предстояло убрать помощника губернатора. На дело он пошел со своим дальним родственником. Напарник остался ждать в машине, а Тимур спрятался в подвале. Помощник губернатора должен был зайти в банк. Все шло тогда по плану. Ровно в девять пятнадцать прозвучал телефонный звонок, Тимуру сообщили, что объект выехал. Тимур дослал патрон в патронник, прижал приклад к плечу. Автомобиль помощника губернатора появился в девять двадцать пять, минута в минуту, именно так и рассчитывал Тимур. Помощник губернатора всегда сидел рядом с водителем. Подобное явление – привычка русских начальников. На Западе всякий уважающий себя бизнесмен никогда не сядет на переднее сиденье, а русские чиновники и бизнесмены непременно норовят устроиться рядом с водителем, хотя это самое плохое и опасное место.