хмуриться, ведь он спас свою невесту из лап злодея. Правда Вера еще не знала, что она невеста, а злодей остался жив. Да и само спасение не выглядело особенно героическим.
Наконец, Олег решительно подошел к Вере.
- Вера Александровна, - торжественно начал он, - я уже давно люблю вас, и прошу стать моей женой!
- Олег Иванович, - ответила Вера, - вы же понимаете, где я только что была. Я не по доброй воле попала в постель к этому лохматому чудищу, но ведь со скалы не бросилась, а могла бы. И застрелить его могла бы. Вы меня извините, Олег Иванович, но сейчас нет в моем сердце ни любви, ни ненависти, пустота одна. Если я сейчас выйду за вас замуж, это волосатое чудо-юдо всегда будет стоять между нами. Да ведь вы сами это понимаете.
- Я вас понимаю, Вера Александровна. Должно пройти время. Я буду ждать, и мое предложение остается в силе.
К ним подошла Ника.
- Объяснились? – Спросила она. – Не переживайте, Олег Иванович. Впереди целая жизнь, время пройдет и все образуется к лучшему. Давайте поговорим о делах насущных и приземленных. В России разваливается структура власти. Во флоте, как я поняла с ваших слов, тоже дела не лучше, а морской разведки больше не существует. Значит, мы с вами остаемся без средств к существованию. У меня, правда, есть еще не маленькие средства в банках, но, похоже, это ненадолго. Есть еще земли и недвижимость, и их можно попытаться перевести в деньги. Но это все потом. А сейчас надо решить, что делать с кораблем и товарами. Это все мы отбили у пиратов, значит, наша законная добыча и надо с умом ею распорядиться. Подумайте об этом, Олег Иванович, раз вы наш капитан. Мы с Верой сойдем на берег и на долю в общей добыче претендовать не будем. Согласна, Вера?
- Согласна, - равнодушно ответила Вера, которую, казалось, вообще ничего не волновало.
- Значит, вас остается пятеро. До Владивостока три дня пути, решайте насущные проблемы, Олег Иванович, а любовные, они сами решатся…
Через три дня шхуна пришвартовалась в порту Находка, где Вера и Ника сошли на берег и отправились во Владивосток по суше.
Вихри враждебные…
Прошло три месяца. Амазонки жили во Владивостоке в той же квартире, что и полтора года назад. От Левитиных известий не было, да и откуда им быть, если в России грянула еще одна революция. Никого из экипажа «МАТИЛЬДЫ» девушки больше не встречали и в порт Владивостока она не заходила. Благодаря предусмотрительности Ники, деньги у них еще были, но надо было думать о будущем. Возвращаться в свои поместья пока не хотели. Вера писала стихи, но ни одна редакция их не брала, также, как картины Ники не находила своего покупателя. Вера начала встречаться с лейтенантом Горюновым, ходила с ним в офицерское собрание, посещала вечера, где собирались офицеры, стараясь понять, что происходит в стране. Впрочем, ее встречи с лейтенантом, носили чисто платонический характер, никаких надежд на что-то большее она ему не давала. Ника же начала посещать кружок социалистов демократов и тоже старалась понять суть преобразований, которые они проповедовали.
В кружке, который посещала Ника, было около двадцати человек, большинство молодые люди, но были и девушки. Занятия вели два взрослых, умудренных опытом мужика. Обсуждалось будущее устройство мира, после мировой революции, когда народ прогонит всех буржуев и эксплуататоров. Сама она с ужасом понимала, что по сути является помещицей, то есть как раз этим самым эксплуататором. И если принять учение социалистов за истину, то надо непременно передать все земли крестьянам, а также другие богатства, нажитые неправедным путем. Однако, несмотря на всеобщую убежденность приходящей аудитории, споры в которой касались только деталей мироустройства, ее терзали сомнения. Прояснить сомнения не удавалось из-за постоянных споров и длинных рассуждений, которые были совсем уж невероятны. В будущем не должно быть ни армии, ни полиции. Армия не нужна, поскольку рабочие и крестьяне всех стран будут едины и воевать друг с другом не станут, а полиция не нужна, поскольку все материальные блага будут распределяться по справедливости, то есть поровну и воровать нет никакого смысла. Именно последнее и вызывало наибольшее сомнение у Ники, которая не столь давно вернулась из пиратского логова.
Отдавать свои богатства, пусть даже нажитые неправедным путем, ей тоже почему-то не хотелось. А главное она не представляла, как и кем она может трудиться на благо общества. И все же, она продолжала посещать занятия кружка, стараясь найти рациональное зерно в новом переустройстве мира. А то, что это зерно есть, она не сомневалась. Слишком разительно отличалась жизнь господ и рабочего сословия. Можно ли их уравнять в материальных благах, сказать трудно, а вот уравнять в правах социальных можно и нужно. Кстати, это уже сделано. Матросы перестали отдавать честь офицерам, все реже на улицах можно было слышать: «ваше благородие», «ваше сиятельство» и т.д.
Естественно, мужским вниманием Ника была не обделена. Ее начал обхаживать молодой парень, Василий Дятлов, или просто Василий, как он просил себя называть, роста он был среднего, телосложения крепкого. А поскольку он уже год состоял в партийной ячейке социал-демократов уже год, и считал себя опытным пропагандистом революционных идей, то взял шефство над молодым неопытным товарищем Никандрой.
- Имя у тебя странное, - сказал он при знакомстве.
- Таким родители наградили, - ответила она, - можешь звать Никой.
Василий старался просветить ее в области всеобщей свободы равенства и братства всех людей на земле. Спустя непродолжительное время он плавно перевел рассуждения о свободе и равенстве к взаимоотношениям мужчины и женщины, где объяснял, что революция освободила женщин от векового рабства и сделала их свободными во всех смыслах. Рассуждения он вел, провожая Нику до дома, и в одном из темных закоулков прижал ее к стене и запустил руку под юбку. Ника пресекла эту вольность