Читать интересную книгу Тайна похищенной карты - Хизер Террелл

— Что вы делаете? — прошептала она.

— Хочу спуститься вниз. А вы оставайтесь здесь, продолжайте дежурить. Возможно, мне понадобится ваша помощь, чтобы вернуться.

— Бен, позвольте мне спуститься первой.

— Ни за что. Слишком опасно.

— Вы видели отверстие? Я легко смогу протиснуться, а вот насчет вас у меня есть сомнения. К тому же мы не знаем, не сужается ли спуск.

Бен засомневался. Мара почувствовала, как его галантность уступает место здравомыслию. Многолетний опыт по розыску тохар, когда ему приходилось залезать в немыслимые подземные щели, подсказывал, что предложение Мары разумно.

— Вы уверены?

— Да.

Так оно и было. Она предложила спуститься первой, повинуясь порыву, но и теперь, спустя несколько секунд, знала, что поступила правильно.

— Ладно.

Мара сняла рюкзак, а Бен развязал веревку на поясе и подошел к ней. Она ощущала его теплое дыхание, пока он обматывал веревку вокруг нее. Он действовал медленно, словно неохотно.

Наконец дело было сделано. Мара отстранилась и шагнула к отверстию. Бен схватил ее и притянул к себе.

— Если только испугаетесь, сразу дайте мне сигнал. Понятно?

— Обязательно.

— Даете слово?

— Даю.

Оба опустились на холодный каменный пол. Он посветил фонариком в темную дыру в полу, она сделала то же самое. В кромешной тьме ничего не высветилось — ни ступеней, ни дна.

Мара опустила ноги в дыру, набрала в легкие побольше воздуха, перекрестилась и начала проталкиваться вниз. Она опускалась в прямоугольную шахту, скошенную книзу. Со всех сторон ее тело тесно сжимали стенки, но все равно оставался небольшой зазор, чтобы по дюйму опускаться вниз. Мало-помалу она преодолевала расстояние, гадая, что ее ждет в конце пути. Желоб закончился резко, и она упала на пол.

— Как вы там? — донесся до Мары голос Бена, который рисковал быть обнаруженным.

— Я в порядке, — ответила она как можно тише, поднимаясь с пола.

Если не считать нескольких синяков, она не пострадала при падении. Мара достала из кармана фонарик и включила.

Луч с трудом пробился сквозь вековую пыль, грязь и паутину. За всем этим мусором она разглядела вырезанные в камне веревки, узлы, бакены и водоросли. Стиль мануэлино. Но это не все. Еще она увидела стены, деревянные шкафы и скамьи, золоченые армиллярные сферы, эмблемы короля Мануэла, красно-белые кресты ордена Христа, потолок, раскрашенный на первый взгляд облаками на лазурном фоне.

Фонарный луч высветил золоченую живопись, показавшуюся Маре необычайно яркой. Она обошла вокруг помещения, благоговейно любуясь мастерством исполнения собранных таинственных вещей. По стенам стояли шкафы, а центр занимал скульптурный алтарь. Ее заинтриговал миниатюрный саркофаг на алтаре.

Она подошла к нему, но тут из шахты прозвучал голос Бена:

— Мара, что там такое?

Она еще раз осветила потолок, затем шкатулку и только тогда поняла назначение комнаты.

— Думаю, это хранилище карт, Бен.

44

Осень 1424 года

Тангу, Китай

Чжи возвращается к себе в каюту. Новость его ошеломила. Он горюет, что Кэ зря пожертвовала своей жизнью, что и он зря отказался от многого ради места на одном из кораблей адмирала Чжэна, надеясь вернуть утерянную славу рода Ма. Получается, что все, чего он добился, — это несколько лишних таэлей для семьи, да и те, вероятно, вскоре иссякнут.

Спустя какое-то время он слышит стук в дверь. Чжи позволяет войти, но никто не переступает через порог. Он сам поднимается и открывает дверь, за которой стоит внушительная фигура в красных одеяниях и черном головном уборе. Адмирал Чжэн. Он пришел один.

Чжи падает на пол к ногам адмирала. Он не представляет, почему удостоился такой чести.

— Главный картограф Ма Чжи. Можешь подняться.

Чжи пытается встать, но ноги так дрожат, что у него ничего не получается. Он продолжает лежать распростершись, не смея поднять глаз — вдруг видение исчезнет.

— Я ваш слуга, адмирал Чжэн.

Он слышит, как огромный человек заходится низким смехом.

— Это я уже понял, Ма Чжи. Это я уже понял. И все же мне бы доставило удовольствие, если бы ты поднялся.

Чжи поднимается, но продолжает смотреть в пол. Несмотря на потупленный взгляд, Чжи сознает, что они оба почти одного роста. Это его поражает; он всегда представлял адмирала Чжэна чуть ли не великаном.

— Посмотри на меня, Ма Чжи.

Чжи осмеливается посмотреть прямо в лицо своему герою. Он удивлен, видя, что черные глаза Чжэна блестят озорством.

Адмирал Чжэн ловит его взгляд, потом осматривает Чжи с головы до ног.

— А в тебе есть черты рода Ма. По правде говоря, ты слегка смахиваешь на моего отца.

— Для меня это честь, адмирал Чжэн.

Чжи знает, что они с адмиралом состоят в дальнем родстве, но услышать об их сходстве для него немыслимый комплимент.

— Я очень доволен твоими успехами за все годы, с тех пор как я вызвал тебя из Куньяна.

— Что значит «вызвал»? — выпаливает Чжи.

— Вот именно, вызвал. Когда император Юнлэ решил увеличить количество евнухов в своем услужении, я отыскал молодых родственников из своего родного городка и предоставил им эту возможность.

— Я не знал. — Чжи догадывается, что на этом покровительство адмирала не закончилось. — Так это вы добились для меня и Ма Ляна мест в Главном церемониальном управлении?

— Да, Ма Чжи. Я обеспечил тебе и остальным молодым людям из Куньяна подходящие посты. Не хотел, чтобы ты всю жизнь прислуживал младшим наложницам императора, исполняя их капризы.

Чжи снова падает на колени. Он оглушен тем, что находится в огромном долгу перед Чжэном.

— Благодарю вас, адмирал Чжэн.

— Пожалуйста, встань, Ма Чжи. Я пришел к тебе с одной просьбой.

— Все, что пожелаете, адмирал.

— Это просьба противоречит всем приказам нашего нового императора. И если тебя поймают, то ты сильно рискуешь, а мне придется все отрицать.

Чжи отвечает не сразу. Он размышляет, что будет с его семьей, если он согласится, а поборники нового мандаринского режима об этом узнают, но тут же сознает, что все возможности, предоставленные ему и его семейству: образование, путешествия, дополнительные деньги, перспектива улучшить положение родителей и братьев, пусть даже теперь равное нулю, — он получил благодаря милости адмирала Чжэна. Даже если Чжи не удастся восстановить былое положение рода Ма, он, по крайней мере, сможет заплатить свой долг адмиралу.

— Я служу вам, адмирал Чжэн. А потом уже всем остальным. — Чжи искренен в своей клятве.

— Я надеялся, что так и будет, Ма Чжи. Я прошу тебя собрать все карты и лоции с кораблей армады. Любые документы, свидетельствующие об открытиях экспедиции. При этом ты будешь объяснять всем, что выполняешь приказ об уничтожении этих материалов. Понятно?

— Да, адмирал, понятно.

Чжи понял просьбу адмирала, но ему невдомек, в чем состоит риск. Именно такое поручение будет всячески приветствоваться новым мандаринским режимом.

— Но прежде чем сжечь карты, я хочу, чтобы ты запомнил их наизусть. Сумеешь?

— Да, адмирал.

— Затем, отдавая дань покойному императору Юнлэ, ты создашь карту. На ней будут все земли, открытые нашими флотами. Это будет карта всего мира под небесами. А потом я хочу, чтобы ты нашел способ переправить карту на родину Марко Поло, единственную из многих стран, не подчиненную Китаю. Я не желаю, чтобы результаты нашего похода исчезли вместе с нами.

45

Наши дни

Томар, Португалия

Бен шлепнулся на пол с глухим стуком. Мара поспешила к нему на помощь, протянув руку. Бен встал, отряхнулся и начал изумленно озираться.

— Я чувствую себя как Говард Картер, вошедший в усыпальницу Тутанхамона, — сказал он.

— Присмотритесь внимательнее.

Ей хотелось убедиться, что их мнения совпадут.

Мара ждала, пока Бен светил фонариком на стены, колонны, пол, шкафы и скамьи и наконец потолок. Расплывчатые изображения, парящие над ними, обрели форму, промежутки голубого перестали быть бессмысленными.

— Плафон на потолке — это одна сплошная карта мира. На нее нанесены континенты, моря, острова, океаны… — Он все больше волновался. — Я вижу Америку, Австралию, Антарктиду, Тихий океан. Время создания карты — конец тысяча четыреста девяностых или начало тысяча пятисотых… — Бен умолк, внимательно вглядываясь в потолок.

— Все точно.

— А под плафоном расположены эмблемы ордена Христа.

Их одновременно потянуло к алтарю. Бен осветил фонариком латинскую надпись вокруг основания, с которой Мара не справилась.

— «На этой священной основе покоятся наши открытия».