Однако назначить номарха Куша и подыскать ему достойных помощников оказалось делом нелегким. День проходил за днем в бесплодных спорах. Вожди не желали уступать друг другу. Добиться всеобщего согласия не удавалось. Лишь мудрая и деликатная Яххотеп сумела в конце концов примирить вождей. В глубине души они были довольны, что юный царь будет отныне защищать их от жестокого соседа.
Афганец с удивлением наблюдал, как мирно пируют вместе нубийцы и египтяне. Вместо сражения — праздник. Вместо потоков крови льется пальмовое вино и пиво.
— Царица — необыкновенная женщина, — в который раз сказал он Усачу.
— Я одного не понимаю, — отозвался тот, крепко обняв свою преданную искусную сиделку. — Ведь нас на севере ждут. С чего мы вдруг взялись за Нубию?
— Вечно ты недоволен! Не рассуждай, веселись и пей. Кто знает, что нас ждет завтра? Хотя, пожалуй, мы знаем: битва с Неджехом.
— Не к ночи будь помянут! Ты прав, нечего рассуждать. Лучше выпьем, друг!
— Ну, как идут дела? — спросил Неджех у распорядителя земляных работ.
— Все готово, владыка. Рабы вырыли множество глубоких рвов и прикрыли их травой. На дне — острые колья. Десяткам египтян предстоит упасть и напороться на них.
Многое предстояло сделать, работа шла полным ходом.
На подходе к городу египтяне встретят жалкую горстку воинов, и те бросятся врассыпную. Успех вскружит голову фараону. Он решит, что Керма достанется ему даром. Небольшим отрядом придется пожертвовать, пусть сложат головы, изображая рьяных, но беспомощных защитников крепости.
Итак, Камос с войском ринется к городу, уверенный, что победил.
Тут-то египтяне и попадутся в многочисленные ловушки, расставленные Неджехом.
Первые ряды отведают кольев. Задние будут перебиты нубийскими лучниками, спрятавшимися на деревьях и в высокой траве. Остальные в ужасе попытаются бежать, но войско Кермы окружит их и перебьет всех до единого.
Черепа Яххотеп и Камоса украсят усыпальницу Неджеха. Правитель Апопи щедро отблагодарит своего союзника-нубийца.
Размечтавшись о будущем успехе, толстяк почти бегом вернулся во дворец, забыв об усталости и лени. Египетская царица напрасно возомнила себя великой колдуньей. Попадись она живой в руки Неджеха, никакая магия ей не поможет. Он подвергнет дерзкую таким пыткам, что она будет молить о смерти как о величайшей милости.
Праздник был в самом разгаре. Нубийцы, в красных венках, оттеняющих черную кожу, в цветастых набедренных повязках, с золотыми кольцами в ушах, выглядели необычайно живописно. Их жены и дочери, в ожерельях из разноцветных бусин, в браслетах на щиколотках и запястьях, казались на диво соблазнительными. Они и сами не сомневались, что перед ними никому не устоять.
Только флотоводец Хонсухотеп и хранитель печати Неши не участвовали во всеобщем веселье. Первый скрупулезно осматривал каждую барку. Второй озабоченно проверял запасы оружия и продовольствия. Всецело преданные своему делу, они с тревогой думали о будущем походе.
Их ничто не могло отвлечь. Битва предстояла суровая.
Зато Усача, казалось, она вовсе не заботила. Ему так понравилось в Куше, что он и думать забыл о родной стране.
— Что ж, оставайся! — поддразнил его Афганец. — Заведешь жену, нарожаешь детей.
Усач мгновенно опомнился.
— Чтобы я нянчился с детьми, зная, что гиксосы притесняют египтян? Наслаждался жизнью, пока другие сражаются? Нет, ты серьезно? Вот не думал, что мой друг считает меня такой мразью!
— Успокойся! Я пошутил. Наслаждайся жизнью, только не пей слишком много, чтобы завтра голова была ясная. Нас звали на передовое судно, на военный совет.
Фараон Камос и царица Яххотеп с глубоким вниманием выслушали подробнейшие отчеты флотоводца Хонсухотепа, чье назначение моряки приняли с радостью, и хранителя печати Неши, заслужившего всеобщее уважение обширными познаниями, прямотой и рачительностью. Оба не обнаружили нигде ни малейшего изъяна. Египетский военный флот был в полной боевой готовности. От Кермы и ее властителя, приспешника гиксосов, вскоре не останется и следа.
Египтяне уже покорили Куш, взяли Гебелен, Элефантину, Бухен. Ободренные многочисленными победами воины не страшились предстоящей битвы. Долгий поход сплотил их. К тому же они убедились в магической мощи царицы.
Камосу не терпелось встретиться лицом к лицу с Неджехом в его роскошном замке. Он был уверен, что одолеет врага. Оставалось лишь выслушать советы Яххотеп, которая провела ночь без сна, вопрошая бога Хонсу о будущем сражении.
Все взоры обратились к Супруге бога.
— Мы возвращаемся в Фивы, — объявила она.
Камос не верил своим ушам.
— Матушка… Отчего не нанести сокрушительного удара теперь, когда сила на нашей стороне?
— Потому что Неджех решил заманить нас в ловушку, и на этот раз мы понесем огромные потери. Не стоит заблуждаться: он вовсе не сидит сложа руки, покорно ожидая нашего прихода. Он всем сердцем жаждет нас уничтожить и ради этого пойдет на любую хитрость. Нам незачем искушать судьбу. Мы своей цели добились: отныне Неджех обречен находиться в Керме безвылазно. Защитники Бухена, меджаи, жители Куша мигом приучат его к домоседству. А пока что пусть думает, будто мы спим и видим, как завладеть его страной.
Камос признал ее правоту. Скорейшее возвращение в Египет — об этом он мечтал уже давно. Он хотел дать сигнал к отплытию, но царица снова остановила сына:
— В Нубии у нас осталось еще одно неотложное дело.
Барки пристали близ Анибы, города, расположенного севернее Бухена. Небольшой отряд, человек пятьдесят, во главе с царицей, едущей на осле по имени Северный Ветер, углубился в Нубийскую пустыню. Здесь некогда были каменоломни фараона Хефрена, пирамида которого в Гизе высотой уступает лишь пирамиде Хеопса. Яххотеп уговорила сына не ехать с ней: он остался ждать их возвращения на судне.
Вот царица увидела серые и зеленоватые каменные глыбы. Затем показались статуи богов и царей, неоконченные, брошенные второпях разбежавшимися при приближении гиксосов камнетесами. Казалось, каменоломни уснули, сморенные нещадным зноем южной земли.
Осел догадался, что путешествие окончено, и встал как вкопанный. Яххотеп напоила его, не забыв дать воды и Весельчаку Младшему. Утолив жажду, пес обежал и обнюхал все вокруг, затем вернулся к хозяйке.
Царица отправилась в каменоломни Хефрена, послушная воле бога Хонсу, однако он не открыл ей, зачем это нужно. Пока что она любовалась незавершенными произведениями искусства, твердо решив возобновить работы в каменоломнях, как только Египет освободится от тяжкого ига. В будущем нужно будет построить множество прекрасных величественных храмов по всей Нубии, чтобы и в этой жаркой, населенной своевольными жителями стране обитали боги.