Читать интересную книгу Избранные статьи; Черная Тетрадь; Материалы к биографии; История Кукунора Сумпы Кенпо - Бидия Дандарон

Все, что не поддается эмпирическому опыту, современный позитивист принимает за фантазию. Поэтому он абсолютно верит, что такой вопрос, как работа человеческого разума, ума (ощущения и мысли) проверены на практическом опыте. Мозг обезьяны, собаки и человека побывал на операционном столе у И. П. Павлова. Но позитивист не понимает, что мозг является только аппаратом, где действует ум — сознание, что его работу и деятельность не изучал ни Павлов, ни никто другой; так же и камера Вильсона есть место, через которое проходит электрон, но самого электрона не видел ни один человек. Физики делают выводы по следам — трекам электронов, которые они оставляют, пролетая через эту камеру.

Не может быть никаких сомнений, что в физике и химии не встречаются такие понятия, как сознание, разум, и нельзя себе представить, будто что‑либо подобное может вытекать из квантовой механики. Однако в естествознании, как в науке, охватывающей также изучение живых организмов, сознание должно найти свое место, поскольку оно действительно существует. Об этом думали и знали еще в древности. Когда люди выяснили природу сознания, отличную от природы материи, они вывели два мира — материальный и духовный. Современные психологи в результате эмпирического анализа постепенно создали новую карту мозга — карту явлений, возникающих от воздействия на его глубинные структуры. До сих пор эти явления называли всяко: феноменами ответа, эффектами, симптомами. Употреблялись просто наиболее удобные термины. Но сегодня уже возникает новая наука, наука о воздействии на мозг в его неизведанных до сих пор глубинных пространствах. И вообще последователи Павлова на его родине продолжают свои попытки реализовать его стремление наложить систему беспространственных понятий психологии на материальную конструкцию мозга. Это павловское положение его последователи считают "странным". Или действительно до них не доходит "система беспространственных понятий психологии" и как ее можно наложить на материальную конструкцию мозга, или они здесь видят проблески идеализма и боятся, трепещут перед силой диктатуры. Как бы то ни было, его последователи продолжают попытки реализовать это "странное" стремление своего учителя. Между тем здесь Павлов видел внепространственность сознания, или разума, ибо это нематериальная субстанция, деятельность которой или ее умственный процесс происходит в материальной, пространственной конструкции мозга. Здесь имеет место трансцендентно — имманентное явление.

Есть книга русского психолога Дубровского, называется она "Психические явления и мозг". Подзаголовок этой книги: "Философский анализ проблемы в связи с некоторыми актуальными задачами нейрофизиологии, психологии и кибернетики". Автор пытается реализовать положения Павлова и признается, что одна из главных теоретических трудностей при объяснении отношения психических (субъективных) явлений и деятельности мозга состоит в том, что субъективные явления (ощущения, мысли и т. д.) идеальны, в то время как деятельность мозга — материальный процесс. Положение о том, что ощущения, мысль представляют собой не материальные, а идеальные явления, составляет важный принцип ломки ортодоксального материализма. Согласно этому принципу, мысль, субъективный образ не есть объективная реальность. Разве можно было подобное утверждать в России после революции, в первой половине нашего века?

По мере своего развития экспериментальная наука шаг за шагом все ближе подходит к подлинной сущности мира явлений, то есть к шунье (пустоте), и к начальным явлениям, а ученый, занимающийся этим, видит такое явление и ему приходится честно констатировать этот факт. Важно то, что современные люди стали обнаруживать экспериментальным и аналитическим путем проявления мира идей в мире явлений. Это дает людям больше, чем открытие того же Платона своим интуитивным прозрением, ибо сегодняшний материалист верит только в экспериментальные данные. Только опыт может убедить его в существовании мира идей, по своим свойствам отличного от мира явлений, и что он может проявляться в материальном мире.

Во многих отраслях современной науки имеется масса проблем, которые невозможно проверить и подтвердить путем эмпирического эксперимента, но в существовании которых никто, даже самый отъявленный материалист, не может сомневаться. Чем дальше наука уходит в область современного естествознания, особенно в физику элементарных частиц, тем больше она наталкивается на явления, которые не поддаются экспериментальной проверке и даже математическому описанию. По этой причине многие современные ученые — эмпирики ударяются в мистику.

Вчерашний абсолютный закон проявления материи сегодня становится несостоятельным, поэтому приходится от него отказываться и находить другой. Так вчерашний непримиримый материалист сегодня становится идеалистом. Круг изучения свойств материи экспериментальными науками начинает замыкаться, ибо под действием этих бесконечно разнообразных экспериментов материальная ширма, за которой находится заколдованный терем со своей узницей — алая — виджняной, становится прозрачной и через нее уже проглядывают контуры этого терема. Если пойти дальше, то можно путем экспериментов и математических описаний раскрыть саму красавицу — алая — виджняну. Так, видимо, рациональная интуиция великих физиков — Эйнштейна, Гейзенберга и других — с помощью экспериментов и математики уже раскрыла конечную сущность материи как пустоту — шуньяту (stong nyid).

Таким путем не мудрено в конечном итоге приблизить и соединить тонкий эмпирический эксперимент с глубоким религиозно — мистическим опытом. Тогда платоновская геометрия (математика) действительно может стать посредником между миром идеи и миром явлений. То, что говорил старик Платон более двух тысяч лет назад, было не плодом его фантазии, а великим раскрытием мистической интуиции, прозрением гениального философа.

Платонизм есть великая религиозная философия античности, имевшая громадный успех в эпоху падения язычества. Вот почему он был сохранен и взлелеян византийскими учеными, передан Италии и Европе в эпоху Возрождения, поставлен на незыблемый пьедестал. Он был применен в качестве философского оформления христианства еще в V в. н. э. святым Блаженным Августином. Из многих подобных учений учение Платона отличается высоким полетом мысли, глубоким и проникновенным раскрытием сущности мира идеи и мира явлений. Им была дана удивительно смелая по своему содержанию концепция общей картины двух миров и двух истин. Не мудрено, что к его великим идеям примыкали с полным сочувствием многие мистики разных эпох, отмеченные развитым умом и тонким эстетическим чувством. Великие умы верили в платонизм. Они считали его безусловной истиной и ни разу не становились к нему в критическую позицию вплоть до эпохи материалистов. На всех сочинениях Платона лежит печать самой проникновенной и спокойной веры в непогрешимость его мысли, в действительность вызванных и раскрытых им истин.

В диалоге "Пир" Платон, рассуждая о любви устами Сократа, говорит, что любовь к идее порождает истинное познание и истинную добродетель. Эта фраза по своему содержанию близка к положению буддийского тантризма, которое гласит: "Совпадение метода и разума дает подлинную бодхисаттвовскую мысль". Совпадение метода и разума есть любовь к идее, бодхисаттвовская мысль есть истинная добродетель. Многие таланты и гении в искусстве и поэзии брали живительные соки от учения, которое Платон воспел в своих философских творениях как лучшую принадлежность человечества и как единственное отличие человека от животного.

Но общий уровень умственного развития в современном материализованном, цивилизованном обществе деспотической страны так низок, что ни одна идея не доступна уму в полном объеме, в полном величии и достоинстве своего значения. Цивилизованное общество знает лишь одно какое‑нибудь узкое, жалкое приложение этой идеи под углом зрения марксизма, опошленное в этом приложении и не доступное обществу в чистом своем понятии. Идея великая, широкая и прекрасная встречает тупое недоверие и наглую насмешку. В нашу эпоху такой же участи подвергся и платонизм.

Добро, которое воспевает Платон, должно быть предметом всякой человеческой деятельности, к добру должен стремиться каждый человек, потому что обладание добром составляет благополучие. Подобное рассуждение невозможно было слышать во времена господства марксистского мировоззрения. Слово добро вообще не произносилось в России после революции, даже было выкинуто из общеупотребительного лексикона как поповщина. В нашу эпоху человек человеку делал добро, если ему это было выгодно и удобно.

Материалисты рассуждают: добро, или благо, — понятие чрезвычайно широкое и способное расширяться до бесконечности. Для голодного кусок хлеба есть высшее добро; для влюбленного — благосклонный взгляд любимой женщины, если этот влюбленный еще сохранил чистоту любви; для служащего человека — внимание начальника, повышение в чине, и т. д. Подобное добро, или благо, человек может устроить своему ближнему всегда прямым или косвенным путем. Но есть ли смысл делать все это? И что он должен иметь за свою услугу? Они так коротко и спрашивают: "Что я имею за это?" Этот вопрос снимает основное значение слова добро. Платоновское добро не имеет ничего общего с тем добром, о котором говорит материалист. Настоящее и бескорыстное добро, которое стоит на первом месте во всех религиозных учениях, есть гистое проявление божественности.