одно живое существо и вкачиваешь его жизненную энергию в другое.
«То есть убить одного, чтобы жил другой? Отличный план».
– Главное, чтобы в нем еще теплилась жизнь, с трупом так не выйдет, – продолжила Юля. – Я и брата Антона могу так вернуть к жизни. Но он свой лимит исчерпал.
– В смысле?
Она пожала плечами.
– Сама его спроси.
Я перевела взгляд на Лешу, но тот поднял руки, показывая, что не в курсе.
– Но ведь это Антон исчерпал лимит, а не я.
Юля обернулась.
– А ты хочешь быть должна Летней Деве?
Что-то в ее голосе заставило меня замешкаться. Юля снова рассмеялась. Морщинки в уголках глаз стали заметнее. Она знала об этом, знала, что свет из окна оттеняет голубой топ так, что ее и без того узкая талия кажется доской с натянутыми нитями пресса. Она хотела, чтобы я увидела ее истинный возраст. Ее настоящую.
– То, что всегда делает Зима. Осушает сосуд жизни, оставляя пару капель на донышке. Пока не придет весна.
Вера, 16 лет
В старшей школе мама всерьез занялась моей социализацией. Теперь, чтобы заслужить выходные с книгой или блокнотом, мне полагалось хотя бы раз в неделю после школы встречаться с друзьями. Так что, когда объявили дискотеку в честь окончания четверти, прогулять ее возможности не было. Я знала, что мама из окна проследит мой путь до школы, а если засомневается, устроит потом допрос с пристрастием.
В назначенный день я подвела глаза черным, собрала волосы в высокий хвост, украдкой сунула в рюкзак томик «Джейн Эйр» и отправилась веселиться.
Из актового зала убрали все стулья, сцену занавесили тяжелыми портьерами, свет почти полностью приглушили. Под потолком крутился, расцвечивая стены яркими бликами, серебряный шар, в динамиках надрывался прокуренный голос солиста группы «Звери». Найдя закуток, куда чаще всего попадал луч прожектора, я пробовала читать, но быстро сдалась: страницы все равно тонули в темноте. Прислонившись спиной к стене и обхватив колени руками, стала наблюдать за танцующими. Подростки всех возрастов извивались, дрыгали ногами, махали руками, трясли головой, будто страдали от зуда или перхоти.
Интересно, кто придумал такой странный танец?
– Привет! – надо мной стояла высокая рыжая девочка в коротком платье.
Полумрак скрывал узкое лицо, но я ее узнала. Девочку звали то ли Ира, то ли Инна, она училась в параллельном классе и чаще других дежурила в столовой.
– Не занято?
Я мотнула головой, и она уселась рядом.
– Я скоро к вам в класс перехожу. Говорят, у вас русичка – монстр!
Я пожала плечами. Русичка была единственной учительницей, которая меня не напрягала: ей нравились мои сочинения и стиль письма. Но говорить это я не стала.
– А еще мне сказали, что ты пишешь крутые тексты, – продолжала рыжая.
– И что?
– Ты не могла бы мне тоже их писать?
Последние слова потонули в грянувшем из динамиков «Районы, кварталы!», но я расслышала – и обернулась, удивившись такой наглости. То ли Ира, то ли Инна понимающе улыбнулась:
– Не бесплатно, конечно.
Нестройный хор голосов подхватил рьяное «Я ухожу, ухожу красиво!». Несколько парней в центре зала столкнулись грудью и воодушевленно затрясли сальными волосами.
– Эй, Вера. – Девочка вытянула голову, привлекая мое внимание. – Тебе неинтересно?
– Не очень.
– А если я заплачу не деньгами? – Она снова заговорщицки улыбнулась. – Хочешь свидание?
Она мотнула головой в сторону сцены. Там, сложив руки на груди и скучающе оглядывая зал, стояли парни из одиннадцатого. Один из них смотрел прямо на меня.
– Видишь вон того, который с длинными волосами? – прозвучало у самого уха. – Это мой брат. Я знаю всех его друзей. Выбирай, кто нравится, устрою вам свидание.
* * *
Я шла по пустому школьному коридору и прислушивалась: по моим расчетам за спиной вот-вот должен был раздаться знакомый стук трости. Лестер не появлялся уже с полгода, но такое пропустить не мог. По его мнению, я была самым целомудренным созданием на земле. А тут – целое свидание!
Я сама толком не знала, зачем согласилась. На какую-то долю секунды в глазах того парня мелькнуло то, что я искала последние несколько лет. Понимание. В книгах и фильмах такое обычно называли «родственные души».
«Лестер?» – тихонько позвала я про себя.
Ничего.
«Ты же всегда где-то поблизости!»
Тишина.
«Я знаю, что ты меня слышишь».
«Ну так и переходи сразу к делу, – раздался в голове ленивый баритон. – Что там у тебя?»
Я сглотнула, пряча руки в карманы и осторожно ступая туда, где плитку освещал лунный свет из высоких окон. Дискотека давно закончилась, но я, как условились через Иру (все-таки Иру, а не Инну), подождала еще немного, спрятавшись в раздевалке. Во всей школе, наверное, остались только я, этот парень да охранник.
«Ты так очаровательно боишься, моя радость», – прошелестел в голове насмешливый голос.
«Ничего я не боюсь».
Ответом мне было противное хихиканье.
«Может, вылезешь уже из моей головы?»
«Ну уж нет, тогда я пропущу самое веселье!»
«Вот ты!..»
Я повернула к лестнице, соединяющей здание школы со столовой. Встреча была назначена именно там.
Ира сказала, что брата звали Дима, он играл в рокерской группе на бас-гитаре и увлекался спиритизмом. Меня подмывало спросить, давно ли он за мной наблюдает, но я не стала. Какая разница, давно или нет, если он – тот самый? С кем можно не притворяться, не выдумывать темы для разговоров, не улыбаться для галочки. Если он увлекается спиритизмом, может, и про фотографии пост-мортем[3] слышал? Я только начала их собирать – копии, конечно, не оригиналы. Несколько даже хранила дома. Любила, закрывшись в комнате, рассматривать в мельчайших деталях, размышлять, кем были изображенные на них люди, от чего умерли.
«О, предлагаю тебе прямо с этого вопроса и начать! – радостно предложил Лестер. – Дорогой как-там-тебя, любишь ли ты фотографии трупов? А кладбища? А зависать часами, размышляя об убийствах?»
«Я не размышляю об убийствах!»
Лестер только тихо рассмеялся.
С каждым шагом встреча под лестницей в пустой школе казалась мне все менее удачной затеей. Но я уже пообещала Ире два сочинения в новой четверти. Да и развернуться, не дойдя трех метров до парня, который ждал, было невежливо.
Я коротко вздохнула и решительно преодолела остаток пути. Под лестницей, широко расставив ноги в кожаных штанах и высоких берцах, сидел длинноволосый старшеклассник. От него отчетливо пахло пивом, в пальцах с короткими обкусанными ногтями тлела сигарета.
Спокойно. Джейн Эйр тоже не сразу распознала в мистере Рочестере родственную душу.