проблемами. Итак, одно бремя с меня свалилось, но другое навалилось, как камень, изменив все мое существование.
Грир подходит к нам.
– Мне немного страшно сейчас выходить отсюда, но я должна идти.
Я обнимаю сестру, а когда отпускаю ее, говорю:
– У тебя будет телохранитель. И больше не шатайся по Манхэттену по ночам из-за того, что ты засиживаешься на работе до двух часов.
– Я не смогу отговорить тебя, верно? – спрашивает она.
– Верно.
– Я, со всем уважением, оставляю за собой вопрос поднять эту проблему позже.
– Ты говоришь, как настоящий юрист. Я позвоню Майклу. Он будет ждать тебя внизу уже через десять минут. Не выходи из здания, пока не увидишь, как он подъедет.
Она втягивает воздух в легкие.
– Хорошо. – Она поднимается на цыпочки, чтобы поцеловать меня в щеку. – Позвони мне, если случится еще что-нибудь сумасшедшее.
Я лохмачу ее волосы.
– Конечно. А теперь иди.
Когда моя сестра закрывает за собой дверь, мы с Холли остаемся стоять посреди гостиной, уставившись друг на друга. Она первой прерывает молчание:
– Мы все еще летим в Вегас?
Я не этого ждал от нее, но все же она выбрала хорошую тему. Мне еще никогда так сильно не хотелось убраться из Нью-Йорка.
– Черт, да.
Она улыбается.
– Хорошо. Тогда у меня есть еще один вопрос.
От ее улыбки я начинаю расслабляться и чувствую, как уголки моих губ приподнимаются.
– Какой, детка?
– Ты теперь принц мафии? Я не пытаюсь относиться к ситуации легкомысленно. – Она поднимает руку. – Клянусь. Потому что это настоящее сумасшествие. Но что касается принца… если ты захочешь поиграть в ролевые игры в Вегасе, я не откажусь.
Меня трясет от смеха, и самая дикая ситуация изо всех, в которых я оказывался в жизни, разрешается в один момент благодаря поразительной, роскошной, невероятной женщине, стоящей передо мной.
Я кладу руки ей на плечи.
– Давай посмотрим, что произойдет, когда мы доберемся до Вегаса.
Глава 24. Холли
«Акции компании “Карас Интернэшнл” резко выросли в цене вслед за известием о том, что иск акционера против ее генерального директора Крейтона Караса был отозван на этой неделе. Карас прокомментировал происходящее из отеля “Цезарь”, где стоял рядом с женой у стола для игры в кости. “Я счастлив, что мой дядя понял: репутация компании намного важнее, чем личная неприязнь, которую он испытывает ко мне. Мы рассчитываем в этом году получить рекордный доход”. Нет сомнений, что в ближайшие месяцы все будут внимательно следить и за “Карас Интернэшнл”, и за ее генеральным директором».
Я переключаю радио с новостной программы на мою любимую, «Хайвей», на которой передают песни начинающих певцов в стиле кантри вперемешку со старыми хитами.
– Я рад, что они упомянули стол для игры в кости, – говорит Крейтон.
– А Дом сдержал свое слово, – добавляю я.
Крейтон кладет руку на спинку моего сиденья.
– Да, это так. А теперь давай уберемся отсюда.
Я улыбаюсь и переключаю скорость, и мой новый «Мустанг» прибавляет ход. После того как Крейтон объяснил мне основные правила игры в кости и спросил, хватит ли у меня духу проиграть десять тысяч, я полностью погрузилась в игру. Но я не смогла проиграть. Нет, я все выигрывала и выигрывала, пока живущая во мне девушка из Кентукки не осознала, что на свой выигрыш я смогла бы купить себе новую машину. И я вежливо отказалась продолжать игру и ушла с выигрышем.
Когда мы приземлились в Нэшвилле, я сказала Крейтону, что хочу купить новую машину. Он попросил шофера отвезти нас к автосалону Мазерати, но я наложила вето на его выбор в пользу автосалона Форда. Единственной уступкой с моей стороны было разрешение вытащить меня из секции с подержанными машинами, чтобы посмотреть на новые модели. И я тут же влюбилась в «Шелби GT350». Ее доставили сегодня утром к кондоминиуму, в котором мы временно остановились, пока не подыщем дом, который понравился бы нам обоим.
Итак, на сегодняшний день у меня намечена поездка в студию, чтобы закончить запись последней моей песни, а потом мы отправимся искать себе дом.
Я нажимаю на педаль скорости, и по салону разносится эхом мой хохот, когда Крейтон хватается за ручку над его сиденьем. Я уверена, что он не позволит мне часто сидеть за рулем, потому что он, похоже, не одобряет мой новый стиль вождения под девизом «Веди машину так, словно ты ее украла».
Когда мы подъезжаем к студии – могу добавить, что мы доехали за рекордное время и прибыли туда целыми и невредимыми, – Крейтон кладет руку поверх моей, которая все еще лежит на переключателе скоростей.
– Ты уверена, что тебе не нужен водитель?
Я склоняю голову набок.
– Этого ты не добьешься. Обещаю.
Он прищуривается и издает низкий звук, похожий на рычание:
– Холли…
– Все будет в порядке. Я просто хотела посмотреть, что может делать моя малышка.
– Твоя малышка?
Свободной рукой я нежно похлопываю по рулю.
– Конечно, она моя малышка. Ее зовут Шерри Бом.
Крейтон качает головой и снисходительно улыбается.
– Если ты дашь имя и моему члену…
Я поднимаю бровь.
– Почему ты решил, что я его еще никак не назвала?
Он пристально смотрит на меня.
– Ты не скажешь мне его имя, верно?
От улыбки у меня сейчас треснет физиономия.
– Нет, – говорю я. – Тебе остается лишь гадать.
– Ну, ты скажешь мне. У меня есть способ заставить тебя.
Я снова заливаюсь смехом, а потом открываю дверцу машины.
Мы встречаемся с ребятами из моей группы в студии. Я обнимаю их всех по очереди, а Крейтон пожимает им руки. Мы не видели их с окончания гастролей, и теперь, полагаю, им так же не терпится записать новые песни, как и мне. Зайдя в кабинку для записи, я поправляю бретельки моего платья, и следующие несколько часов мы проводим, записывая музыкальное сопровождение.
После перерыва на обед нам уже пора заканчивать. Я смотрю через стекло кабинки на Крейтона, стоящего у стены. Он никогда еще не слышал слов этой песни, и мне интересно, как он отреагирует.
Музыка, которую мы только что записали, начинает звучать в моих наушниках, и я начинаю петь. Обычно я записываю песни с закрытыми глазами, чтобы всем телом прочувствовать каждую ноту, но сегодня я не могу не смотреть в глаза мужчине, которого люблю.
Я думала, что потеряюсь на Пятой авеню,
Но я была потеряна, лишь пока не нашла тебя.
Когда мы заканчиваем записывать песню,