Улыбаюсь, решив проявить это и снаружи. Тем более что Давид вообще не скрывает, что доволен сложившимся раскладом.
— Это я скажу им, — нахожусь с объяснением, проводя ладонью по его щеке. — Но мы-то с тобой знаем правду…
Давид усмехается, покачав головой.
— Не уверен… Скажи.
Тоже ухмыляюсь: вот уж не думала, что такому самоуверенному парню будут так часто нужны мои проявления чувств. Напрашивается на них снова и снова…
Что ж, я поддамся.
— Правда в том, что мне слишком нравится быть с тобой, — почему-то снижаю голос, утопая в потемневших глазах Давида. Таких разных, но одинаковых в том, как на меня смотрят. Ещё мама после знакомства с ним говорила, что ей нравится, какой у моего парня взгляд на меня… С любовью. — И я хочу жить с тобой, засыпать и просыпаться и вообще всё делать вместе.
Давид улыбается, но быстро серьёзнеет, всё ещё нависая надо мной и явно ожидая продолжения. Хотя по той ситуации я вроде бы всё сказала…
А, ну да. Не обозначила главного. Не сказала слова, которые можно хоть каждый день повторять — и много всё равно не будет.
— Потому что я тебя люблю, — с особенным теплом подытоживаю, обняв его, притянув на себя, мягко поглаживая по спине.
— Какая ты теперь ласковая, совсем не та вредина, что меня отшивала, — ухмыляется он, осыпая меня короткими поцелуями, а потом переворачивая нас. — Я тебя тоже люблю. Уже давно.
Киваю и в этот момент уверена, что я тоже. Даже не буду думать, в какой момент его полюбила, а в какой — он меня. Мы слишком родные уже: иногда достаточно взглядов, чтобы понять, что у кого на уме. Порой я смеюсь над его шуткой даже до того, как Давид её озвучивает — достаточно подводки. Мы выбираем фильмы того же жанра, совпадаем в музыке, в том, что приготовить и куда сходить, о чём поговорить и как провести время. И всё это так легко, как будто уже очень давно вместе.
Да и познакомили друг друга с родителями тоже естественно и быстро. Не только Давид моим, но и я его родне понравилась. Брату, кстати, тоже. Вообще, в первый раз я пересекалась с семьёй своего парня ещё до того, как он стал моим. Во время судебных разбирательств и самого процесса. Но тогда всё скорее мимоходом было, хотя смотрели на меня заинтересованно. Как потом признались, потому что Давид обо мне рассказывал, как о своей будущей девушке. Это в его духе.
Ну а более длительное знакомство с семьёй Давида вышло, когда мы все вместе пошли на авиашоу. Сначала расслабились во время представления и экскурсий, переговаривались между собой, а потом и в ресторане посидели все вместе, душевно общаясь. Давид выбрал самую подходящую тактику знакомства через совместные впечатления. Я зря нервничала…
Осталось только познакомить наших родных друг с другом — но такими темпами и это довольно скоро будет. Вот уже съезжаемся… Приедут к нам в гости вместе как вариант. На Новый год, например.
— Всё. Пиши маме, пирожки офигенные, — ухмыляется Давид, ласково гладя меня по щеке и убирая оттуда крошку. — Я попробовал с каждой начинкой, если что.
А точнее умял. Я и разогреть не успела. Сама даже не настолько голодная была…
— Я вижу, — мягко усмехаюсь. — Сейчас напишу. А ты пока снова ставь овощи…
— В секунды доготовлю, — уверяет Давид, хватая оставшийся пирожок. — А ты пока выбирай фильм, под который ужинать будем.
— Хорошо, — расслабленно и довольно соглашаюсь.
Готовить вместе — тоже особенный кайф, но лучше и вправду пока разделиться. Написать маме, выбрать фильм и не мешать моему талантливому старательному парню поражать меня в очередной раз.
С удовольствием делаю всё это по очереди, уже предвкушая тёплый вечер. Один из многих дальнейших…
Будет у нас и повтор такого времяпрепровождения, и много чего ещё. И совместные поездки куда-то, и домашние вечера под пледами, и занятия спортом прямо здесь, и ленивые зимние утра под одеялом, и бессонные ночи, и разборки, кому как расставить вещи в комнате. А ещё, возможно, будут горячие ссоры и не менее жаркие примирения, поддержка, забота, много-много радости и любви. Будем мы. А значит, всё будет хорошо.
И всё-таки решение вернуться в тот переулок было не таким уж плохим.