Читать интересную книгу Обнажённый экстаз (ЛП) - Ларисса Айон

И когда Шейд скрылся за углом, Эй мог бы поклясться, что услышал гогочущий смех.

Из тени большой статуи горгульи, находившейся в одном из широких коридоров ЦПБ, выскользнула Идесс. Шейд только что зашагал прочь, а Эйдолон, засадив кулаком в стену, удалился в противоположном направлении. Ни один из них не заметил ее, притаившуюся в темном углу и подслушивающую их разговор. Шпионаж был случайным: она просто беспокоилась о Лоре и, пытаясь сжечь свою нервную энергию, расхаживала по коридорам.

Однако, подслушанный разговор был очень кстати. Всё выглядело так, словно Шейд стал представлять для Лора настоящую опасность, и раз уж события приняли такой оборот, важно приглядеть за Шейда повнимательнее.

Кстати, поблизости так же обитала опасность другого рода. За спорящими братьями наблюдала зыбкая фигура в капюшоне и, хотя оно стояло совсем рядом, но осталось незамеченным, что не мудрено, они не могли увидеть бесплотный дух. Кроме того, хоть существо в капюшоне было привидением, оно было самым необычным из всех, которых Идесс когда-либо приходилось видеть. Лишенное очертаний, полупрозрачное, такое, каким видят духов обычные люди.

Существо было невообразимо злобным, вибрирующим такой ненавистью, что Идесс казалось, будто тысяча острых игл вонзились в её кожу, и чем ближе оно подбиралось к Тени и Эйдолону, тем сильнее наливались кровью их глаза, и тем злобнее они смотрели друг на друга.

После того, как братья разошлись, существо повернуло голову и впилось в неё леденящим кровь взглядом, однако, по какой-то причине, у неё не возникло обычного зуда между лопаток и ей в голову пришла неожиданная мысль, что она никогда не испытывала в больнице ощущение предупреждающее о присутствии демона.

Или о Лоре – инцидент в особняке мог быть порожден другими демонами. Или о Син. Или об их братьях. И что бы это значило?

"Кто ты?"

– Я Идесс, – ответила она, все еще немного обеспокоенная тем, что ее внутренние сенсоры не реагируют на зло.

Существо улыбнулось, обнажая отвратительные зубы и растягивая, покрытые шрамами губы:

"Помоги мне".

Она помогала душам умерших людей, если могла, но это существо... она содрогнулась:

– Я не могу.

"Пожалуйста. Меня заживо сожгла и прокляла собственная семья. Мне нужна лишь небольшая услуга. Существует нечто, что может облегчить мои страдания. Ты могла бы забрать меня из этой больницы?"

Идесс закрыла глаза. Существо было злом, но ему причинили вред. Его же семья. От этой мысли ее внутренности скрутило узлом. Может быть, оно не виновато в том, чем стало? В любом случае, если оно покинет больницу, всем будет только лучше.

– Куда тебя перенести?

"В тихий парк".

Ну, это звучало вполне безобидно.

– Мы должны пройти через парковку, – она провела его через отделение скорой помощи, держа за плечо, которое под ее рукой ощущалось достаточно плотным. Оно сказало ей куда направиться, и они материализовались в жилом районе.

– Это не парк...

Существо радостно засмеялось и бросилось прочь, исчезая среди деревьев в роще за домами.

Идесс вернулась на парковку, убеждая себя, что не совершила никакой ошибки и проскользнула в комнату ожидания, где она и провела большую часть времени из тех трех часов, что Лор находился в операционной. Первый час был самым худшим – персонал обработал ее плечо, но геральди Лора на ее руке постоянно болела, будто полыхая огнем, а дважды вспышка боли была такой сильной, что она не смогла сдержаться и вскрикивала. Она присела рядом с Син и застыла в напряженном молчании.

Та поерзала, закинула ноги на стул и откинулась на спинку:

– Если Лор умрет, я тебя убью.

– Возможно, ты не заметила, что я пыталась спасти ему жизнь?

– Если б сначала ты его не похитила, никого не пришлось бы спасать.

– От твоего взгляда случайно не ускользнул тот факт, что когда ты появилась, прикована к кровати была я?

Ухмыльнувшись, Син сложила руки на животе:

– Он сам расправился с тобой, не так ли? И этот факт привел тебя в бешенство.

Да, взбесило. Пока он не доставил ей самый потрясающий оргазм в ее жизни:

– Конечно же, нет. Я позволила ему приковать себя.

– Ага, как же, – сверкнула глазами Син. – Сразу видно, ты обожаешь быть связанной.

– Есть еще мысли, почему твой брат не позволил меня убить?

Син прищурилась:

 – Хватит нести чушь. Что тогда произошло? Я знаю – ты защищаешь Кайнана, так какого ты просто не убила Лора?

– Хороший вопрос…

Эйдолон вошел в комнату, и Син вскочила на ноги. Идесс еле удержалась, чтобы не сделать также, даже зная, что Лор уже вне опасности.

– Он будет в порядке, Син, – голос звучал бодрее, чем в беседе с Шейда, но выглядел Эйдолон более измученно. Да что там, просто ужасно. Начиная от взъерошенных волос, которые свидетельствовали о том, что туда часто запускались пальцы, до темных кругов под глазами и помятой одежды. – Теперь ты, – он обратился к Идесс. – Что происходит?

Смысла врать не было. Лор знал правду, а расположив к себе Син и Эйдолона – если с Син в принципе такое возможно – завоевав их доверие, можно было бы рассчитывать на какую-никакую помощь.

– Я должна защищать его, – ответила она спокойно, выдержав взгляд Эйдолона. – Он – Праймори, как и Кайнан.

– Понятия не имею что такое Праймори, – вступила Син. – И плевать я хотела, что сие означает. Мне надо увидеть брата, – она прошла мимо Эйдолона, но тот схватил её за руку. А Идесс неожиданно задумалась: сила Семинуса Син убивает так же, как, по словам медсестры, это делает Лор?

– Это исключено. Он восстанавливается и ему нужен отдых.

– Прочь с дороги, – она вырвалась из его хватки. – Я иду к нему.

– Син, – громоподобный голос Эйдолона наполнил маленькую комнату, – ты не можешь!

Сердце Идесс ёкнуло:

 – Речь идет не о восстановлении, не так ли?

– О чем это она? – требовательно спросила Син.

– Они собираются держать его здесь, – не сводя глаз с Эйдолона, пояснила Идесс. – Держать в заключении. И ты не можешь увидеть его, потому что они опасаются, что ты вытащишь его отсюда. Разве не так, доктор?

Син стала в боевую стойку: кулаки сжаты, тело агрессивно наклонено вперед.

– Ты ублюдок!

– У меня нет выбора, Син. – Эйдолон с такой силой потер свои глаза пальцами, что Идесс ожидала увидеть кровь. – Мы что-нибудь придумаем. Просто дай мне один день, чтобы поговорить с ним. Подумай об этом. Мы придумаем план, который устроит всех.

Идесс встала:

– Давай дадим ему двадцать четыре часа, – она сжала плечо Син в надежде, что та поймет её задумку и подыграет.

– Хорошо, – рыкнула Син. – Но для тебя же выгодней освободить его в конце дня. – Она вырвалась из рук Идесс и, выходя, сильно хлопнула дверью, оставляя Идесс один на один с Эйдолоном, который продолжал смотреть на дверь.

– Это какой-то чёртов кошмар, – пробормотал он.

– Ты чувствуешь, что предал своих братьев.

Он повернулся к ней:

– Я никого не предавал.

– Шейд считает иначе, – внезапно в её мыслях возник образ Рами, и она спросила себя, а знает ли он, что она сделала? Понял бы он её или был бы в таком же бешенстве как и Шейд?

– Ты-то откуда знаешь?

– Я слышала, как вы спорили в коридоре.

Грязное ругательство Эйдолона сопровождалось яростным дерганьем стетоскопа, висевшего у него на шее:

– Шейд просто не понимает! Никто заслуживает смерти.

– Но всё же, ты потерял брата, – голос стал хриплым от переполнявших эмоций, и она увидела их отражение в глазах демона-доктора. – Мне очень жаль. Я знаю, что такое бороться, чтобы удержать брата и потом все равно потерять его.

– Тогда ты знаешь, почему я должен уберечь Лора. Почему это так важно для меня.

Да, она знала. Если Рейт станет на сторону Тени у Эйдолона останется лишь Лор. Потерять его означало, что они впустую прошли через весь тот ад.

– Шейд может еще вернуться, – сказала она тихим голосом. – Надежда всегда есть. Как говорят... Время лечит, не так ли?

Эйдолон горько рассмеялся:

– Лечат доктора. Время? Оно не лечит, а калечит.

Когда он ушел, все что Идесс оставалось, так это молиться чтобы он оказался не прав, потому что в ином случае, она могла только представить, как за пятьсот лет был покалечен Рами.

***

Похмелье – отстой.

Лор не мог вспомнить, когда он страдал от похмелья в последний раз. Исцелялся он быстро, так что похмелье было редким гостем, если только он не надирался до бесчувствия, но он всегда помнил свои запои, а когда Лор еле разлепил глаза, то обнаружил, что понятия не имеет, как и где умудрился набраться.