злой, как перец чили. Я вам не завидую.
– Я и сам себе не завидую. – Таганцев сложил листы бумаги вместе со своими расчетами в папку, захлопнул ее, хотел убрать в сейф, но, подумав, взял с собой.
Присущая любому оперу интуиция сейчас говорила, что начальство вызывает его не просто так, а в рамках именно той проверки, о которой предупреждал Говоров. У Андрея Занозина, как бы хитер и изворотлив он ни был, действительно существовал достаточно серьезный враг, недовольный его несговорчивостью и нежеланием делиться.
Вся придуманная Занозиным схема работала исключительно в его личных интересах, а потому человек, желавший его наказать, натолкнувшись на препятствие в лице майора Таганцева, стукнул куда надо, инициировав проверку. Если бы в деле все было чисто, то и к Таганцеву было бы не подкопаться, но чисто не было, это Костя только что со всей очевидностью увидел. Что ж, у занозинского врага есть перспектива победить, а у майора Таганцева – приобрести большие проблемы.
Не в правилах Кости было от них прятаться, а потому, одернув форменный китель, он пошел к руководству, выстраивая в голове аргументы для предстоящего непростого разговора. В том, что разговор будет именно непростым, он даже не сомневался.
Начальник действительно был мрачен, как нависшая над Москвой с утра грозовая туча.
– Таганцев? Проходи, садись.
Костя прошел в кабинет, в котором его чуть более месяца назад поздравляли с новой должностью, сел за длинный стол, предназначенный для совещаний. За ним уже сидел еще один человек, и по его невзрачности и строгому, но словно смазанному выражению лица (как вытертая меловой тряпкой доска, пиши что хочешь) Костя понял, что это сотрудник службы собственной безопасности.
– Ознакомься, Таганцев, – начальник кинул ему по столу лист бумаги, который плавно проскользил прямо в таганцевские ставшие вдруг влажными руки, – открыта внутренняя проверка в отношении тебя. По какому поводу, сказать или сам знаешь?
– Догадываюсь. Но предпочитаю услышать от вас напрямую, Григорий Ильич.
– Догадывается он, – пробурчал начальник и растер крепкой ладонью затылок. Верная примета, что у него повысилось давление. – Только назначили его, и пожалуйста. Уже вляпался. Откуда вы только такие беретесь, сверху присланные?
– Я ничего, порочащего честь офицера, не сделал, – твердо сказал Костя. – О проверке, признаюсь, слышал, поэтому с утра еще раз изучил материалы дела, по поводу которого она назначена. Готов все рассказать. Мне скрывать нечего.
– Это вот пусть товарищи наши разберутся, есть тебе что скрывать или нет. – Генерал кивнул в сторону неприметного мужчины с тяжелой, как у бульдога, челюстью.
Ну да. Такой вцепится – не оторвать. Глаза пустые, ничего не выражающие, а хватка железная. Интересно, а что означает «сверху присланные»? Свой вопрос Таганцев, которому уже явно было нечего терять, задал вслух.
– Да то и значит. – Генерал досадливо поморщился. – Или ты думаешь, что тебя, капитана, раньше времени в майоры произвели и на полковничью должность назначили, потому что ты в Энгельсе помог уголовное дело раскрыть, да и тут в хороших операх значился? Звонили по поводу тебя. Оттуда! – Он поднял вверх указательный палец, желтый от никотина и немного кривой. – Где-то совсем наверху за тебя просили, такого молодого, лихого и красивого. Так что кого-то ты сильно подвел.
– А кто просил? – Костя решил идти до конца.
– Кто просил, мне неведомо. Не докладывали, знаешь ли. А просьба поступила от заместителя начальника ГУВД.
Вот оно как, значит. Как, оказывается, высоко летает майор Таганцев, сам того не зная. Во рту было горько и так противно, словно он накануне сутки пил. Что ж, отходняк бывает не только от водки, но и от иллюзий.
– Разрешите идти, товарищ генерал? – Костя встал и даже каблуками щелкнул, напускная бравада всегда была у него признаком отчаяния. – В рамках открытой проверки готов ответить на все вопросы в любое время.
– Иди. – Начальник вздохнул и снова растер затылок. – Вот зачем все эти неприятности на мою голову?
На этот риторический вопрос у Таганцева ответа не было. Вернувшись в свой кабинет, он запер дверь изнутри, не обращая внимания на что-то испуганно говорящую секретаршу, рванул ворот фирменной рубашки, как будто она его душила. Усевшись за стол, он залез в интернет и в течение пятнадцати минут нашел все, что хотел. Руководитель кадровой службы городского УВД закончил юридический факультет МГУ в один год с Виталием Мироновым.
Еще немного порывшись в интернете (все-таки Костя Таганцев был хорошим опером), он узнал, что они даже учились в одной группе. Что ж, теперь он окончательно понял, по чьей протекции вдруг рванула в невиданную высь таганцевская карьера.
Он закрыл поисковик и набрал телефонный номер. Миронов ответил сразу, как будто ждал, что Костя ему позвонит.
– Привет, – отрывисто бросил он. – Тебя Лена послала?
– Нет, может, ты и забыл, но я способен принимать самостоятельные решения. – Голос Кости звенел от злости. – Ты ничего не хочешь мне сказать?
– Я готов тебе сказать все что угодно, если ты мне поможешь помириться с Леной. Она не отвечает на мои звонки и написала, что собирается вернуть квартиру.
– А тебя это удивляет?
– А тебя нет?
– Нет, потому что я в отличие от тебя хорошо знаю Лену. А ты так ничего в ней и не понял. И ты совершенно зря надеешься на то, что тебе удастся ее уговорить простить тебя. Судья Кузнецова никогда не прощает людям подлости.
– Подлости? О чем ты говоришь?
– Она разорвала отношения с Говоровым, потому что он для «палок» клепал нужные отчеты проверок мелких бизнесменов, владеющих общепитом. Он это делал не ради денег, понимаешь? Просто выслужиться хотел. Неужели ты думаешь, что она простит тебе, что ты подарил ей квартиру, чтобы мы с Наткой заинтересовались вариантом в этом же доме и стали легкой добычей Занозина?
– А тебя она за то же самое простит? – Виталий засмеялся таким натужным смехом, что даже зубы заскрежетали. – Это же ты фактически взял взятку за то, чтобы закрыть дело. Честный неподкупный Таганцев, готовый на собственной свадьбе по просьбе сестры своей жены попытаться незаконно задержать человека. Ты помнишь обстоятельства, при которых мы с тобой познакомились? Ты тогда совершал законные действия, а, майор?
– Тогда я считал, что задерживаю преступника, – ответил Костя. – Ты искренне не видишь разницы или придуриваешься, понимая, что облажался? Я не знаю, простит меня Лена или нет. Мы от этого не перестанем быть семьей. Но ты ее больше не получишь, понял? Хоть из штанов выпрыгивай.
– За своими штанами следи. Или ты не только на младшей сестре женился, но и на старшую виды имеешь? По-семейному,