Это выражение смертных — «пенни за твои мысли»?
О, давай, уже — ты может и бессмертный, но ты был рядом с нами в непосредственной близости достаточно долго, чтобы нахвататься фраз вроде «минета». Я не смогла удержаться, и немного не улыбнуться, при его попытке ментальной застенчивости.
Я гарантирую тебе, что любой мужчина независимо от того к какому виду он принадлежит, знает все разговорные выражения для орального секса. Некоторые из нас, однако, имеют мало общего со смертным миром.
Я скользнула по нему взглядом.
— Это должно быть делает все немного сложнее. Конечно, ты должен был взаимодействовать с людьми, чтобы поесть.
— Я редко питался от смертных. Они чересчур усложняют ситуацию.
Мое сердце как обычно, сжалось из-за косвенной ссылки на его покойную возлюбленную.
— Когда я это делал, я пытался сохранить контакт до минимума. Это было лучше для всеобщей пользы.
— Ты делал… ээ…делал…ты знаешь…у тебя был секс с каждым из кого ты пил? — Спросила я, приводя в движение ужасающий всплеск ревности, которой я сильно хотела притворится, что тут не было.
Его губы смягчились в легкий изгиб.
— Я говорил тебе раньше однажды, что питание у Темных — это сокровенный акт, это иногда вовлекает иные аспекты интимности. Что редко планируется, но иногда случается.
Черт его возьми. Я стиснула зубы, когда мы приблизились к городу, пытаясь справится с моей безрассудной нуждой, требующей узнать, сколько именно раз он уступал этому специфическому импульсу.
Ты ревнуешь, сказал он с налетом удивления.
Заткнись, пробормотала я, уставившись в темноту за окном. У меня тоже были бой-френды, знаешь ли.
Знаю.
Пораженная, я глядела на него.
Алек упомянул бы, если бы ты была девственницей.
Я широко распахнула рот от ужаса.
— Вы говорили с Алеком обо мне? О…сексе со мной?
— Он побудил к этому, — ответил он, ведя переговоры о въезде в город, кратко консультируясь с модулем GPS, прежде чем начать нужный поворот.
— Вы говорили обо мне? — Жар взмыл вверх от моей груди. Я почувствовала рискованную близость к слезам или нервному срыву. Только не могла решить к чему именно.
— Он сказал мне о том, что провел с тобой ночь. — Он мельком взглянул на меня, слегка нахмурившись, когда мы въехали на улицу заполненную людьми, текущими в ночные клубы. — Я не выспрашивал конкретики, если это то, что тебя беспокоит.
Я уловила эхо в его разуме.
— Ты не выспрашивал, не так ли? Но он рассказал тебе все. Все! О, мой Бог, он сказал тебе, что я настаивала на выключенном свете?
— Он сказал, что ты была очень скромна.
Я смогла почувствовать, как Кристофф отчаянно пытается отпихнуть назад в сторону мысли, чтобы я не смогла пробраться сквозь них, но я налетела на ментальные образы, которые заставили мою кожу гореть. — О, мой Бог! Он сказал тебе, что не делал…что мы не делали…О, мой Бог!
— Ты придаешь этому слишком большое значение. Алек и я всегда обсуждали женщин, хотя я не входил в детали, как делал он.
— О, действительно? И ты говорил ему все о тебе и Анжелике? — Слова сорвались с моего языка прежде, чем я смогла остановить себя, но пожалела о них в тот же момент, как услышала.
Челюсть Кристоффа напряглась. Он сохранял мрачный взор на людях толпящихся вокруг нас, когда медленно продвигался сквозь них.
— Нет.
Знакомый удар муки, когда я задумалась об Анжелике, болью пронзил мою грудь. Конечно, он не говорил с Алеком о ней. Она была особенной. Она была женщиной, которую он избрал, чтобы провести свою жизнь с ней, а не той, которую толкнули к нему обстоятельства и судьба.
Неблагоразумные и нежелательные слезы укололи мои глаза изнутри.
— Ты говорил ему о нас?
— Нет. — Он стрельнул в меня другим быстрым взглядом. — Это заставило бы тебя чувствовать себя несколько лучше, зная, что я был рад, когда он сказал мне, что не занимался с тобой ни чем иным кроме орального секса?
— Это так? — Спросила я, глядя на него, несмотря на мое смущение. — В самом деле? Почему?
Он кивнул, с легким огорченным выражением на лице.
— Мне говорили в прошлом, что я могу быть чрезмерным собственником, когда заинтересован в женщине. Ты выразила свое предпочтение Алеку, и я принял это, но тем ни менее не могу предать, как радовался, что он не овладел тобой полностью.
Я не совсем понимала, что сказать на это, кроме как признать собственное маленькое зернышко счастья, что он тоже мог быть ревнивым.
— Собственником, хмм?
Уголки его губ опустились, а глаза уставились на улицу перед нами.
— Это не безызвестно для Темных.
— Учитывая, что я видела, — сказала я, думая о вампирах, которых я встречала, — я сказала бы это точное выражение. Должна признать, что мне вроде это нравиться.
Одна из его прекрасных соболиных бровей поднялась.
— Я считал женщинам не нравиться собственничество.
— Немного его может быть приятно, — сказала я, слегка улыбнувшись про себя. — Слишком много несносно, но немного…заставляет чувствовать нас желанными.
Он ничего не сказал, когда втиснулся на место на парковке, рядом с тем, что выглядело как казенное здание, но позволил мне почувствовать потребность, которая казалось, всегда кипела в нем.
Я была немного удивлена, обнаружив в моем теле ответ на это с легким гулом возбуждения.
— Ты не желаешь, из-за отсутствия лучшей фразы, подзаправится? — Спросила я, когда мы сидели вместе в теплой, интимной темноте машины.
— Ты действительно хочешь заняться сексом здесь на парковке, где каждый может увидеть нас? — Спросил он в ответ, его глаза сверкали как у кота ночью.
Я несколько секунд обдумывала этот самый предмет.
— Я не думаю, что ты сможешь поесть без нас, ведущих себя как кролики?
Он скривил в мою сторону губы и прежде, чем я смогла остановить себя, я наклонилась к нему и лизнула их. С низким рычанием он обернул обе руки вокруг меня и притянул на свои колени, предъявляя права на мой рот способом, что оставил меня бездыханной и не восприимчивой ко всему кроме него.
Это ответило на твой вопрос? С неохотой он отпустил мою нижнюю губу и взглянул вниз в мои глаза, его бирюзовый огонь искупал меня в теплоте его желания.
Полагаю что да. Моя кожа покалывала там, где я прижималась к нему. Мы мгновение сидели так, не желая разделится, но легкий храп с заднего сидения оттолкнул меня от него.
— Позже?
— Ты можешь рассчитывать на это, — сказал он, со взглядом, что почти испарил мою одежду. — Я знаю здесь место, которое тебе понравиться. Я покормлюсь там.