Читать интересную книгу Последняя тайна Лермонтова - Ольга Тарасевич

Я слушала лепетание новой горничной, старательно затягивающей меня в корсет, и с ужасом понимала: тупею, стремительно, неотвратимо. Каждая секунда добавляет голове редкой приятной пустоты и беззаботности.

Все-таки, что ни говори – бытие определяет сознание, и одежда, как часть бытия, сознанием порой распоряжается не самым лучшим образом. Со мной произошла старческая деменция на фоне врожденной олигофрении. В голове лишь одна мысль осталась: только бы горничная затягивала корсет не так туго. Дышать ведь нечем!

– Это еще что, – воскликнула девица в ответ на мои жалобы. – Цветочки! Если бы вам пришлось одеваться по всем правилам, как знатным дамам того времени, я бы посмотрела, как бы вы заговорили! Мне костюмерша рассказывала, сколько всего девушки на себя раньше напяливали. Сначала одевали длинную рубашку, потом панталоны и тугой корсет – а только затем уж платье. Вот это было действительно и жарко, и душно, и тяжко! А здесь – мелочи, корсет пристрочен к юбке, он ужимает совсем несильно.

Когда с длительным процессом облачения было наконец покончено, я повернулась к зеркалу. И замерла.

Голубое струящееся платье меня не обмануло – оно сидело идеально, придавало фигуре хрупкость и чувственность одновременно. Но уже через секунду неимоверное восхищение сменилось сначала недоумением, а потом и раздражением. Ходить в этой прекрасной конструкции оказалось совершенно невозможно. Длиннющий подол волочился по полу, сильно сковывая движения. Платье, пышная нижняя юбка из плотной материи – и ритм привычных шагов нарушается совершенно. Возникает такое впечатление, будто ходить как следует не умеешь! И вообще, являешься лицом, как теперь модно говорить, с особенностями психофизического развития, а выражаясь по-русски и без эвфемизмов – попросту инвалидом! Чуть не упав на восхищенно меня разглядывающую горничную, я схватила веер, завертела его в руках, пытаясь открыть. И вот тонкая петелька слетает с серебряной ручки, раскрывая белоснежные легкие перышки, по лицу порхает желанная прохлада.

Как все грамотно все-таки было придумано у предков! Компенсирующе-сбалансированно! Пока шаг в таком платье сделаешь – зажаришься, но вот тут же можно воспользоваться веером и эффектно охладиться.

– Наталия Александровна, смотрите, – горничная нагнулась к длиннющему подолу и завернула его край. – Видите, здесь сделана специальная петелька. А на рукаве есть маленький крючочек. Во время танцев подол закрепляется. Потом дама должна вновь его опустить. Этикет...

Продолжить лекцию у девушки не получилось. В номер влетел запыхавшийся Стас – в черном фраке, с белыми растрепанными волосами до плеч и темными синяками под глазами, он вдруг почему-то напомнил мне голодного вампира, сбежавшего из фильма ужасов. Безо всяких объяснений, схватив горничную за руку, он вытолкнул ее за дверь. Через полминуты рванул на себя дверную ручку, высунувшись в коридор, заорал:

– Идите, идите, все в порядке!

Потом повернулся ко мне и, пугая бешенными глазами, прошипел:

– Зачем вы это сделали?

Какие у меня прегрешения перед этим молокососом? Легкое кокетство, чтобы заполучить ноут? Несанкционированное рассматривание обнаженной девки на рабочем столе? Ну что за ерунда! Это не повод прибегать ко мне с вампирским взором, да еще на меня и орать. Я тут вообще, может, на бал впервые в жизни собираюсь.

– Актриса! – восхищенно выдохнул он. – Какая же вы актриса! Потрясающе... Я даже готов вам поверить!

– Ну и что здесь опять стряслось? Горе горькое, Кристина и Таня-лесби отказались предаваться страсти в твоей фотостудии? Или даже напряженка с самим садо-мазо? Беда!

Он как-то сразу весь обмяк, упал на стул, отбросил с лица волосы и растерянно, словно трезвея, осмотрелся по сторонам.

– Если вы тут ни при чем... То я даже не знаю, что и подумать...

– Не знаешь – не думай. Ты вон приоделся как симпатично! Я тоже вроде вполне ничего выгляжу. Пошли на бал, мне нужен кто-то на подхвате. Не знаю, как твой фрак, удобный ли, но в моих шмотках ходить невозможно. Поймаешь меня, если я кульнусь?

Его отпускает.

Он улыбнулся, потушил вампирский огонек в глазах, расслабленно откинулся на спинку стула.

– Снимок с привидениями исчез. Я думал, это вы его стерли. Почему я такой идиот! Я ведь мог бы его сохранить на компе, отправить самому себе по почте, сделать копию на диск или флешку! Но, конечно, мне мозгов хватило только на то, чтобы подключить карту памяти из фотоаппарата через картридер к компу! Один-единственный снимок – и он стерт. А остальные фотографии остались, вся наша фотосессия. Я думал... это вы удалили кадр с привидениями...

– Зачем?!

– Не знаю. Обиделись, что я вам ноутбук не дал. Вы уж простите, неудобно было. На самом деле секретов там у меня – всего один. Зашел я на порносайт, только на пару минут, честно! Расплевался и закрыл. Но теперь, что ни открываешь, с любого адреса – голые девки так и лезут, так и лезут. Меня сюда Марина очень быстро выдернула, я не успел к своему знакомому компьютерщику подъехать и избавиться от этой беды. Так неудобно было перед вами.

– О да, порносайт. Я бы там открыла для себя что-то новое...

– Возможно и открыли бы. Век живи – век учись. А то вам только шутки шутить! – закривлялся он, а потом устало вздохнул: – Так вы точно не убирали тот снимок?

– Убирала! Я решила, что я там себе не нравлюсь. А что, нельзя было?

– Издеваетесь...

– Или это привидения его удалили? Ну точно! Они прошли курсы начинающих юзеров на том свете и явились к нам шлифовать полученные навыки. Или фишка в том, что это они себе на фотографии не понравились? А ведь действительно! Постарели княгиня Щербатова и Михаил Юрьевич, видят, сморщились чуток, и давай по ноуту шарить, компромат удалять!

– Вам... вам, – Стас осмотрел номер, словно выискивая что-нибудь тяжелое, – в цирк вам надо!

– Да у меня на работе каждый день такой цирк – обхохочешься.... А если серьезно. Что ты делал после того, как я ушла?

Ха-ха-ха – и этот идиот еще удивляется тому, что постоянно влипает во всякие истории!

Он, конечно, по своей милой привычке (всегда готов к приходу любви? Не заперто, входи, дорогая, какую позицию камасутры используем?..) не закрыл за мной дверь.

Он, разумеется, потопал в ванную. Ликвидировать устроенный там потоп. Из душа-то Стас выскакивал быстро, опасался, как бы я не заценила телеса его многочисленных подружек. Кран не закрутил, шторку не задернул, и на полу образовалось хорошее такое болотце.

Он, как ни странно, снова не выключил компьютер, спящий, доступный. Приходи кто хочет, смотри на голых девиц, подцепленных на порносайте. Или на лесби. Или на садо-мазо. А выбор-то в сущности не так уж и велик!

В общем, все было как в тот раз, когда в номере Стаса Дремина оказалась я.

Кроме одного. Снимок со странными полупрозрачными фигурами, прервавшими свою прогулку по дорожке для того, чтобы посмотреть на нас, современных, паясничающих перед объективом, был стерт...

Я старательно шпыняла несчастного фотографа, выдвигала самые разные версии происшедшего, цеплялась кружевным подолом за мебель и выдергивала пух из веера.

В видимости активности так удобно прятать свой страх...

* * *

Пусть прошлое остается прошлым. Тем более, что и вариантов других нет. Все равно ничего больше здесь, в сегодняшнем дне, от минувшего не отыскать. Ни детской счастливой усталости со вкусом «эскимо», ни тонкого аромата одеколона на разгоряченной страстью коже, ни яркого салюта успеха, взрывающегося вдруг во мраке выстывшего отчаяния. Как только стрелки часов пробегают свои круги, времена года меняют декорации, и пройденный жизненный путь увеличивается – минувшее остается в другом, уже не существующем мире. И разве что его смутную тень можно разыскать в своих воспоминаниях. Мне иногда снится высокая худая девчонка, возвращающаяся из бассейна. Наплававшаяся, с сухими от хлорки глазами, она уминает мороженое и радуется, что сливочно-шоколадного лакомства остается еще очень много, а ей уже так вкусно-превкусно. Также мне нравятся сны с участием смешливой тогда еще русоволосой студентки. Сбежав с лекции, она отчаянно целуется с однокурсником, подставляет лицо теплым струям дождя, а потом, сбитая хмелем весны и любви с ног, падает в кусты сирени и хохочет.

Кто не покупал то самое мороженое, из детства? Кто, подлечив временем кровоточащие обиды, не пытался начать все сначала с бывшими любимыми? А ведь все не так, все не то! Для меня даже коктейль из ливня и цветов теперь пахнет совсем по-другому. Есть большой смысл в разочаровании, отвращении и очередной горсти осколков разбитых надежд. Оглядываясь назад, конечно, все-таки можно худо-бедно пятиться вперед. Но лучше, удобнее, быстрее туда просто идти. Уверенным шагом, глядя на горизонт будущего, с новым опытом, более полными знаниями, искренне открытым сердцем...

Я думала об этом, с тоской оглядывая огромный зал для бальных танцев. Освещенный множеством свечей, хлеставших по стенам извивающимися тенями, он казался на редкость мрачным, зловещим, совершенно не праздничным.