когда его губы приближаются к моему уху, и он шепчет: — Все в порядке? Я ведь не выжимаю из тебя жизнь?
Я качаю головой, по моим рукам ползут мурашки. — Нет... просто у меня проблемы со сном. Ты все еще не спишь?
— Есть кое-что, что я должен тебе сказать. — В его словах сквозит нервозность. — Я говорю тебе такое только на случай, если это случится. Последнее, что я хочу сделать, это напугать тебя до смерти... или чтобы ты подумала, что со мной что-то не так.
Я сглотнул. — Продолжай.
— Это неловко.
— Что? Ты мочишься на кровать или что?
Он хихикает. — Я бы хотел, чтобы это было так же просто, как контролировать свой мочевой пузырь. У меня есть сны.
— Думаю, почти у всех.
— Позволь мне перефразировать это для тебя. Они больше похожи на кошмары... воспоминания... о дерьме, свидетелем которого я был, но никогда не хочу думать об этом снова.
Я сдвинулась в его объятиях.
Мне нужно повернуться к нему лицом.
Он не видит моего выражения, но я хочу, чтобы он знал, что я здесь, с ним.
Несмотря ни на что, сны или не сны, я никогда не попрошу его покинуть мою постель.
— Как, например, посттравматическое стрессовое расстройство? — спрашиваю я.
— Да. Хуже всего в первые несколько недель, когда я дома, но со временем приступы уменьшаются. В прошлый раз мне понадобилось шесть месяцев, чтобы избавиться от них.
Его признание пронзает меня болью. Я не могу представить, как можно бояться заснуть... бояться того, что будет преследовать тебя, когда ты закроешь глаза.
— Были ли они у тебя с тех пор, как ты вернулся домой в этот раз? С тех пор, как ты здесь?
— Каждую ночь.
Наступает краткий момент молчания.
— Кэмерон будила меня и просила прекратить. По ее словам, я ворочался и издавал странные звуки. Я хотел предупредить тебя на всякий случай.
Я погладила его по плечу. — Ты никогда не испугаешь меня. С тобой я чувствую себя в большей безопасности, чем с кем-либо другим. — Я беру его за руку. — Ты хочешь поговорить об этом?
— Не хочу обременять тебя.
— Ты можешь рассказать мне. Я хочу знать все, что ты готов рассказать. Я вся во внимании, Хадсон. Я вся твоя.
Дай мне что-нибудь.
Отдай мне все.
Открой свое сердце.
Открой свои раны.
Позволь мне попытаться залечить их.
Эти слова уже на кончике моего языка, но страх, что он покинет мою постель, не дает мне их произнести.
— Я видел то, чего хотел бы не видеть. Я завтракал с мужчинами, они показывали мне фотографии своих семей, своих беременных жен, детей, а потом видел, как они умирали через несколько часов. Я таскал детей. — Его голос трещит, и его боль проникает в комнату. — Я вытаскивал детей из-под завалов... некоторых из них... мертвыми. Некоторых живыми. Их лица... они преследуют меня. — Он целует мою голову. — Может быть, с тобой в моих объятиях я буду лучше спать.
Я резко вздыхаю. — Тогда, наверное, мне придется это сделать.
Он хихикает мне в ухо. — Ты потрясающая. Спасибо.
Я улыбаюсь.
Глава 26. Хадсон
Пронзительный звонок телефона будит меня, а шевеление простыней говорит о том, что то же самое произошло и со Стеллой.
Еще рано, даже рассвет не наступил, и я отпускаю ее, чтобы перебраться на край кровати. Я хватаю телефон, и страх пронзает меня, когда я вижу имя Далласа на экране.
Это не просто звонок.
Это звонок, который разрушит мой мир.
Я поспешно отвечаю, прижимая телефон к уху, и мое сердце бьется в груди так сильно, что я чувствую его в ушах. — Что случилось?
— Это Люси. — Его голос ломается. Если он продолжит, то потеряет его.
— Я уже еду.
— Спасибо, брат.
Звонок заканчивается.
Я скатываюсь с кровати и начинаю шаркать по комнате как можно тише, надеясь, что Стелла снова заснет. Я задираю брюки и пытаюсь просунуть ногу через штанину, но это удается с трудом.
Может быть, это нервы.
Я замираю, когда включается свет. Стелла зевает, отдергивая руку от лампы и прислоняясь спиной к изголовью кровати.
— Хадсон, — шепчет она.
— Да?
— Ты пытаешься надеть мои брюки.
Я смотрю вниз и понимаю, что пытаюсь втиснуться в белые узкие джинсы. Я стягиваю их с ноги и кладу на стул.
— Что происходит? — обеспокоенно спрашивает она.
— Это был Даллас.
Мы обмениваемся нервными взглядами. Она знает, но не собирается ни на что намекать.
— Что он сказал?
— Люси ушла. — Мой голос звучит почти безжизненно.
Ее рука подлетает ко рту. Даже если она подозревала это, то все равно испытала шок. — Боже мой. Мне так жаль.
Я провожу рукой по волосам. — Я ненавижу делать это, поскольку Уиллоу уехала, но я должен найти кого-то, кто меня прикроет. Прости, Стелла, но мне нужно возвращаться домой.
Она кивает. — Я понимаю. Я бы ни за что не позволила тебе остаться.
— Ты не знаешь, как быстро мы можем найти замену? Есть ли агентство или что-то еще, куда мы можем обратиться? — Я хватаю свои брюки, когда замечаю их на другом конце комнаты, и на этот раз без проблем одеваюсь.
— В этом нет необходимости. Я еду с тобой.
Я останавливаюсь на середине застегивания ширинки. — Прости, что?
— Я еду с тобой в Айову.
Я смотрю на нее, мой рот открыт.
— Даллас — мой друг. Я хочу быть рядом с вами обоими. — Она застенчиво опускает глаза и изучает свои руки. — Я имею в виду... если ты не против.
— Я никогда не против того, чтобы ты была рядом, но ты уверена, что это хорошая идея? Не будет ли Тилли иметь твою задницу?
— Мне плевать, что она считает хорошей идеей в данный момент. Я соберу вещи и попрошу Уиллоу заказать нам билеты.
— Спасибо тебе за это. — Это большой шаг для нее... для нас. Она приедет в «Блу Бич» как система поддержки для меня... для моей семьи.
— Тебе не нужно благодарить меня за то, что я рядом с тобой, Хадсон. Ты делаешь это для меня с того момента, как вошел в мой