— Так вот, в этом интервью, — продолжил Гарри, — Рита Скитер намекнула, что профессор Дамблдор в молодости был связан с Темными искусствами.
— Не верь ни единому слову! — немедленно воскликнул Доудж. — Ни единому слову, Гарри! Ничему не позволяй запятнать твою память об Альбусе Дамблдоре!
Гарри посмотрел в честное, искаженное болью лицо Доуджа и почувствовал не уверенность, но раздражение. Неужели Доудж действительно думает, что это все так просто, что Гарри может просто решить не верить? Неужели Доудж не понимает, что Гарри должен быть уверен, что он должен знать все?
Вероятно, Доудж подозревал, какие чувства испытывает Гарри, поскольку он с озабоченным видом торопливо пояснил:
— Гарри, Рита Скитер — отвратительная…
Но тут он был внезапно перебит пронзительным смешком.
— Рита Скитер? О, я ее обожаю, всегда читаю ее статьи!
Гарри и Доудж подняли глаза на стоящую перед ними тетушку Мериел, с плюмажем, развевающимся на шляпе, и с кубком шампанского в руке.
— Она написала книгу о Дамблдоре, представляете!
— Привет, Мериел, — произнес Доудж. — Да, мы как раз обсуждали…
— Эй ты! Уступи мне свой стул, мне уже сто семь лет!
Еще один рыжий кузен Уизли с встревоженным видом соскочил со своего места, и тетушка Мериел с неожиданной силой развернула освободившийся стул и уселась между Доуджем и Гарри.
— Еще раз здравствуй, Барри или как там тебя зовут, — обратилась она к Гарри. — Так значит, что ты говорил про Риту Скитер, Элфиас? Ты знаешь, что она написала биографию Дамблдора? Жду не дождусь, когда смогу ее прочитать, надо не забыть сделать заказ у «Флориша и Блоттса»!
Доудж при этих словах приобрел очень сухой и официальный вид, но тетушка Мериел осушила свой кубок и щелкнула своими костлявыми пальцами на проходящего мимо официанта, чтобы он принес добавку. Сделав еще один большой глоток шампанского, она рыгнула и сказала:
— И не надо смотреть как два лягушачьих чучела! Прежде чем Альбус стал таким из себя уважаемым, респектабельным и прочая ерунда, о нем ходила масса очень забавных слухов!
— Критиканство на ложной информации, — отрезал Доудж, лицо которого снова стало цветом напоминать редиску.
— От тебя я другого и не ждала, Элфиас, — издала кудахтающий смешок тетушка Мериел. — Я заметила, как ты обошел все грязные места в этом своем некрологе!
— Мне очень жаль, что ты так думаешь, — еще более холодным тоном произнес Доудж. — Заверяю тебя, я писал от чистого сердца.
— О, мы все знаем, что ты преклонялся перед Дамблдором; осмелюсь предположить, что ты будешь считать его святым даже если наружу таки выплывет, как он уничтожил свою сестру–сквиба!
— Мериел! — возопил Доудж.
Холод, не имевший никакого отношения к ледяному шампанскому, прокрался в гаррину грудь.
— Что вы имеете в виду? — спросил он у Мериел. — Кто сказал, что его сестра была сквибом? Я думал, она была больна?
— Ну, значит, неверно думал, Барри! — тетушка Мериел явно была в восторге от произведенного ей эффекта. — В любом случае, как ты можешь знать что–либо об этом? Это все случилось за много, много лет до того, как тебя хотя бы задумали, мой дорогой, а правда в том, что те из нас, кто жил тогда, так и не узнали, что же на самом деле произошло. Потому–то я и жду с нетерпением, что же там раскопала Скитер! Дамблдор очень долго молчал о своей сестре!
— Неправда, — просипел Доудж. — Абсолютная неправда!
— Он никогда не говорил мне, что его сестра была сквибом, — не подумавши брякнул Гарри, все еще ощущая холод внутри.
— А с чего, черт возьми, он стал бы тебе говорить? — проскрежетала Мериел, слегка покачнувшись на своем стуле при попытке получше сфокусироваться на Гарри.
— Причина, по которой Альбус никогда не говорил об Ариане, — начал Элфиас, с трудом выговаривая слова от сдерживаемых эмоций, — как мне представляется, совершенно очевидна. Он был так подавлен ее смертью…
— Почему никто никогда ее не видел, Элфиас? — каркнула Мериел. — Почему половина нас даже и не знала, что она есть, до тех пор пока из их дома не вынесли гроб и не похоронили ее? Где был святой Альбус, пока Ариана сидела запертая в погребе? Блистал в Хогвартсе, и неважно, что происходило в его родном доме!
— В каком смысле «запертая в погребе»? — переспросил Гарри. — Это что значит?
Доудж выглядел совершенно раздавленным. Тетушка Мериел снова издала кудахтающий смешок и ответила Гарри.
— Мать Дамблдора была кошмарной женщиной, просто кошмарной. Муглерожденной, хотя я слышала, что она притворялась чистокровной…
— Она никогда не притворялась никем таким! Кендра была прекрасной женщиной, — тоскливо прошептал Доудж, но тетушка Мериел его проигнорировала.
— …гордая и очень высокомерная, как раз такие ведьмы просто в ужас приходят, если у них рождается сквиб…
— Ариана не была сквибом! — просипел Доудж.
— Это ты так говоришь, Элфиас, но объясни тогда, почему она не обучалась в Хогвартсе! — сказала тетушка Мериел и вновь обернулась к Гарри. — В наши дни о сквибах часто умалчивали. Хотя доводить это до предела, действительно заточать в доме маленькую девочку и притворяться, что ее не существует…
— Я говорю тебе, не было такого! — перебил Доудж, но тетушка Мериел неслась вперед, по–прежнему обращаясь к Гарри.
— Сквибов обычно сплавляли в муглевые школы и советовали им вливаться в общество муглей… это намного добрее, чем пытаться найти им место в волшебном мире, где они всегда остаются людьми второго сорта; но, естественно, Кендре Дамблдор и в страшном сне не могло присниться, что ее дочь может пойти в школу для муглей…
— Просто Ариана была нежной! — в отчаянии проговорил Доудж. — Ее здоровье всегда было слишком хрупким, чтобы позволить ей…
— …чтобы позволить ей выйти из дому? — вновь кудахтнула тетушка Мериел. — И при этом ее ни разу не отвезли в больницу св. Мунго, и ни один лекарь ни разу не был вызван к ее постели!
— Ну право же, Мериел, откуда ты можешь знать такие…
— К твоему сведению, Элфиас, мой кузен Ланселот был в те времена лекарем в больнице св. Мунго, и он по большому секрету рассказал моей семье, что Ариану там никогда никто не видел. И это, по его мнению, было очень подозрительно!
Доудж, казалось, вот–вот расплачется. Тетушка Мериел, явно наслаждавшаяся ситуацией, щелкнула пальцами, требуя еще шампанского. Словно в столбняке, Гарри вспомнил о том, как Дурсли когда–то затыкали ему рот, запирали его, убирали с глаз долой — все за то преступление, что он был волшебником. Неужели сестра Дамблдора точно так же страдала по противоположной причине — была заточена за отсутствие магических способностей? И неужели Дамблдор действительно предоставил ее своей участи, отправившись в Хогвартс, чтобы показывать свои способности и талант?
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});