Те, кто сидел ближе, подхватили раненого, чтобы не дать ему погубить весь экипаж. Летиция, которая находилась прямо перед ним, наблюдала за суетой с поразительным хладнокровием. Она вынула нож и посмотрела на сержанта Кэмпбелла, который правил лодкой.
– Нужно что-то предпринять! Нельзя оставлять его в таком состоянии!
Сержант посмотрел на нож, потом поискал взглядом офицера повыше рангом, который мог бы отдать соответствующее распоряжение. Такового не нашлось. Из командиров рядом оказался только капрал Уотсон. Летиция выжидательно смотрела на него.
– Сделайте это, Маккалум, только быстро!
Направленный на удивление точной рукой, кинжал вонзился несчастному чуть пониже грудины. Негромкое шипение – и тело перестало двигаться. Вокруг зашептали молитвы. Летиция закрыла покойнику глаза, и его столкнули в воду. Без дальнейших церемоний Кэмпбелл приказал гребцам браться за весла.
Летиция не спеша заняла свое место. Молодая женщина была бледна, взгляд застыл, как если бы она утратила способность видеть что-либо, кроме своего ужасающего поступка. Эван что-то шепнул ей, и она посмотрела на свою руку с окровавленным кинжалом – тем самым, рукоять которого ей вырезал Александер. Эван осторожно отобрал у нее клинок, вытер о свой килт и сунул в болтавшиеся у нее на поясе ножны. Летиция повернулась к Александеру, и их взгляды ненадолго встретились. Он едва заметно улыбнулся, чтобы ее подбодрить.
Провидению было угодно, чтобы их баржа не перевернулась от ударов пуль, угодивших в обшивку. Они приближались к суше, которой многие суденышки уже достигли. Когда до берега оставалось несколько футов, солдаты начали прыгать в воду, подняв порох и оружие над головой, и добирались до песчаного берега под шквальным огнем противника. Свист пуль не замолкал ни на мгновение. Они ранили, однако не наносили серьезных потерь.
Александер посмотрел вверх, на вершину Кап-Руж. Там стояла сторожевая башня. За лентой белого дыма мелькали фигуры вражеских солдат. Одним из стрелявших оказался индеец громадного роста. Александер не забыл приказ: с борта лодки не стрелять. Но соблазн был слишком велик. Он вскинул ружье и снял его с предохранителя.
– Что ты делаешь? – крикнул ему Мунро.
– Алас! – окликнул его также и Эван.
Александер сделал вид, что не слышит. Он уже прицелился в рослого дикаря, который даже с такого расстояния представлял собой отличную мишень.
– Макдональд, опустить оружие! – крикнул ему в спину Кэмпбелл.
Баржа равномерно покачивалась на волнах. Александер не сводил глаз с индейца. Палец его не дрогнул на спусковом крючке. Прогремел выстрел. Великан стал медленно клониться вперед, а потом рухнул прямо на кучу валежника. После выстрела в лодке стало тихо, потом Мунро в восхищении присвистнул, и многие сделали то же самое.
– Mac an diabhail![51] – пробормотал кто-то совсем рядом.
– Если еще кто-то ослушается приказа, отдам под трибунал! – предупредил сержант угрожающим тоном.
Высадка прошла без происшествий. Перед солдатами высилась скала, и в окружавшей ее растительности не было и намека на тропинку. На ее вершине французы наверняка выставили свой пост. Мунро с двумя товарищами отправили на разведку. Они вернулись позже, чем ожидалось, и подтвердили общие подозрения. Сержант оценил ситуацию.
– Эй, Соколиный Глаз! – крикнул он Александеру. – Сбейте мне тех мерзавцев, и я забуду про вашу выходку. Ясно?
– Да, сэр!
«Соколиный Глаз»… В ушах снова зазвучал вернувшийся из глубин памяти голос деда Лиама. Александер вспомнил, как лежал в зарослях вереска, поджидая куропатку, которую выслеживал почти целый час…
– Не своди глаз с цели, мой мальчик! Если чувствуешь, что дрожит рука, найди, на что можно опереться. У вас с Джоном глаз острый, как у орла. Вы очень способные и стреляете исключительно метко. Из вас получатся отличные солдаты…
Французы расположились в двух линиях окопов, защищенных частоколом и кучами валежника. Английские командиры разместили своих солдат вдоль всей линии обороны с приказом стрелять по очереди: пока половина заряжает ружья после выстрела, остальные по команде открывают огонь. Благодаря такой тактике создавалось впечатление, что атакующих в несколько раз больше их реального количества.
Не прошло и десяти минут, как солдаты противника стали покидать окопы, перемещаясь к крепости. У Александера из трех выстрелов два попадали в цель, и товарищи громко восхищались его меткостью. Что ж, теперь его непременно отметит капитан, а возможно, даже переведет в отряд элитных стрелков! Гордые достигнутыми успехами, хайлендеры поздравляли друг друга.
– Можно даже через ад пройти ради такой победы, верно? – размахивая ружьем, воскликнул высокий крепыш по имени Гиббон.
Послышался сухой щелчок, и Гиббон со стоном повалился на кучу сухих веток. Александер посмотрел в ту сторону, откуда донесся выстрел. Кусты шевельнулись, и последовало еще два выстрела. Его словно бы опалило огнем, и Александер с криком упал на колени. Не веря глазам, он смотрел на свой окровавленный рукав. Его товарищу повезло меньше – пуля угодила ему в лоб.
С яростным воплем Мунро обнажил шпагу. Другие хайлендеры последовали его примеру, и несколько человек бросилось в погоню за стрелками. Гиббона стащили с кучи валежника и положили на землю. Он был ранен в бедро, которое раздувалось на глазах. Бедолага извивался и кричал как умалишенный. Летиция первой догадалась, что пули отравлены. Бледная как смерть, она склонилась над Александером, сняла с него куртку и разорвала рукав рубашки до самого плеча, чтобы осмотреть рану.
– Царапина! – прошептала она с чувством облегчения.
Однако какое-то количество яда все же проникло в организм Александера: рука горела огнем, что доставляло ему ужасные страдания. Кожа вокруг ранки воспалилась. Эван перенес друга под дерево. Между тем крики Гиббона становились все громче и скоро переросли в нечеловеческие вопли, от которых у всех по спине бегали мурашки. Ни один не решился положить конец страданиям бедолаги, и он умер через несколько минут с искаженным лицом, на котором отражались невыносимые мучения.
– Да, ради такого в ад соваться точно не стоит, – пробормотал кто-то с сочувствием.
Летиция между тем пыталась успокоить кричащего от боли Александера. Эван наблюдал за ними, стоя в сторонке. Вернувшись из погони за дикарями, заставшими их врасплох, выбившийся из сил Мунро подошел справиться о здоровье своего кузена. Узнав, что Гиббон уже умер от яда, он встревожился. Александер же стонал не переставая: раненая рука раздулась почти вдвое.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});