"Даже то, что знать тебе не нужно", добавляю мысленно, имея в виду информацию о том, зачем мы ходили в клуб.
Мысль об этом снова возвращает меня к сообщению Дэна и вопросу, нужно ли - и хочу ли я? - на него отвечать. Но я ее отгоняю - сейчас точно не время думать о другом парне.
- Как насчет омлета на завтрак? - спрашивает Никита, явно желая сменить тему.
- Тут что, еще и завтрак подают?! - подыгрывая ему, восклицаю с преувеличенным удивлением.
- И даже в постель. - Он играет бровями, и я смеюсь.
- Ничего себе сервис! Вы меня балуете Никита Юрьевич, я могу и привыкнуть.
- На то и расчет, - с улыбкой змея-искусителя он медленно наклоняется ко мне, заставляя инстинктивно вжаться в диван, и впивается в мои губы с жадностью, с которой заблудившийся в пустыне припадает к источнику воды.
Я даже пугаюсь такой неожиданной пылкости, и на поцелуй отвечаю не сразу, но и, ответив, продолжаю упираться руками ему в грудь, словно защищаясь. Он не сразу, но замечает это и, оторвавшись от меня, хрипло рычит:
- Дуй в ванную, или я за себя не ручаюсь.
Спеша последовать совету, я соскакиваю с постели и скрываюсь в ванной комнате, где предусмотрительно запираюсь изнутри. И только тогда выдыхаю.
- Трусиха! - говорю своему отражению в зеркале и некоторое время разглядываю слегка раскрасневшееся, но в остальном, на удивление, обычное лицо.
Ни следов дефицита сна, ни помятости, ни безумного блеска в глазах, ни даже размазанного макияжа, хотя смыть его перед сном я, конечно же, не потрудилась. Хоть из макияжа на мне только тушь, но именно она обычно и делает из нас по утрам мишек-панд.
Отмерев, быстро умываюсь, расчесываю и заплетаю волосы в обратную французскую косу - мыть голову возможности нет. Да и времени. Пока занята плетением, против воли вспоминаю о предложении Дэна встретиться. И с досадой и последовавшей за ней вспышкой злости признаюсь сама себе, что хочу увидеться с ним. Не могу ответить зачем, но и врать себе не хочу. Может, потому что осталась какая-то недосказанность, какая-то неясность, но, скорее, потому что меня к нему необъяснимо тянет - если уж не врать, то до конца. Меня к нему тянет, и сопротивляться этому притяжению я не умею.
Мне тут же становится стыдно за свою слабость, за эти предательские мысли, и я снова пытаюсь изгнать их из головы. Резко обрываю свое уединение в ванной, потому что только так могу запретить себе думать. И это срабатывает, но ненадолго.
*
В машине, когда Никита везет меня в школу, по радио в утреннем шоу рассуждают на тему ревности - обоснованной и беспочвенной - в отношениях. Одна из дозвонившихся в студию слушательниц рассказывает мутную историю о том, как ее бросил молодой человек незадолго до свадьбы, застав в компании другого парня и обвинив в измене. Девушка пыталась доказать ему, что измены не было, и что тот парень был парнем ее подруги, но он все равно отменил свадьбу и расстался с ней.
- Правильно и сделал, - одобряет Никита действия несостоявшегося жениха, и я пораженно переспрашиваю:
- Что правильно - обвинить, не разобравшись?
- Правильно, что не повелся на оправдания и не стал ее слушать, - убежденно заявляет он.
- То есть, - спрашиваю после паузы, - если ты когда-нибудь увидишь меня с каким-то парнем, даже не спросишь кто это?
Он поворачивается ко мне, сверлит внимательным взглядом и кивает. Вернув внимание на дорогу, отвечает:
- Если увижу, я и говорить с тобой не буду. У тебя не будет шанса что-либо мне объяснить.
- Почему? - не понимаю я такой категоричности. - Это же может быть кто угодно - брат, сосед, друг, одноклассник, в конце концов.
- Одноклассник вроде этого Ромы? - бросает он в ответ.
- Что за предубеждение у тебя против Ромы?
- Нет предубеждения. Пока нет, - подчеркивает он и добавляет: - Предупреждай меня обо всех своих братьях, друзьях и особенно одноклассниках заранее. Это же просто. Соберешься увидеться с вашим Костей - скажи. Соберешься на встречу с одноклассниками - сообщи. И никаких проблем не будет. Но под "увижу с парнем" я не имею в виду, что вы будете просто стоять рядом, а именно "вместе". Понимаешь разницу?
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Он снова отрывает взгляд от дороги и смотрит на меня.
- В смысле поцелуи, обнимашки? - уточняю, мысленно примеряя обозначаемые условия к своей возможной встрече с Дэном.
О ней я ему, конечно же, не скажу. Не сомневаюсь, что в его случае и "просто стоять" зачтется за если не измену, то предательство.
- Примерно, - Никита кивает.
- Еще что-нибудь?
- Мне все варианты перечислить? - он заметно раздражен, но я не унимаюсь.
- Было бы неплохо, чтобы точно знать, что в твоей системе координат можно, а чего нельзя.
Он молчит долго и напряженно. Я начинаю жалеть, что спросила, и не зря.
- Мне не нравится этот разговор, - говорит он наконец, останавливаясь на последнем светофоре перед школой.
- Почему? Ты сам его начал.
- Ты спрашиваешь, как человек, который имеет намерение сделать пакость и заранее выясняет, какой размах может себе позволить.
Я с трудом сдерживаюсь, чтобы не охнуть от того, как точен он в своих выводах.
Я настолько открытая книга для него?!
Светофор загорается зеленым, и Никита трогается с места. Через сотню метров тормозит напротив входа в школу, под знаком "стоянка запрещена".
Ко мне не поворачивается, смотрит вперед и молчит.
Я кладу руку поверх его ладони на руле и говорю тихо, обещая и ему, и себе:
- Я не планирую никакой пакости. Спросила просто так. Не злись.
Он наконец поворачивает голову ко мне и улыбается. Я касаюсь губами его слегка колючей щеки и выхожу из машины.
- До вечера, - говорит он вдогонку.
Шагая к крыльцу, я достаю из рюкзака телефон. Вижу свежее сообщение от Дэна с вопросом:
"Ну так мы увидимся сегодня?"
Пишу ему "Нет" и, догнав на верхней ступеньке Виолетту, смеясь, хватаю ее под руку.
ТСЧ: Смущение 19
- Готова? - спрашивает Никита, привычно паркуясь в кармане во дворе своего дома.
- К чему? - не понимаю я. - Подождать тебя, пока ты сбегаешь домой?
- Нет, сегодня ты поднимешься вместе со мной.
- В твою квартиру?! - я подпрыгиваю на своем кресле.
- В ту, где я живу, - с улыбкой поправляет меня он.
- К твоим родителям?! - Мало сказать, что я в ужасе. Я на панике и буквально готова дать дёру.
- Да, мама очень хочет познакомиться с тобой.
- Твоя мама? Она разве не в Лондоне?
- Сегодня Новый год, - говорит он укоризненно. - Праздник семейный, и мама не могла его пропустить - Беловы чтут традиции и семья для нас превыше всего. Мама вернулась вчера вечером и первым делом спросила о тебе.
- Как она обо мне узнала? - продолжаю я его допрашивать, стремясь оттянуть, быть может, не такой уж неприятный, но очень нервирующий момент.
Никита смотрит на меня взглядом, говорящим "включи мозги, Кира":
- Вообще-то, трудно не догадаться, что у меня есть девушка. Никаких сверхспособностей для этого не нужно.
- Вообще-то, она у тебя и раньше была, - огрызаюсь я, уязвленная его снисходительным тоном.
- Ну ладно, трудно не догадаться, что у меня новая девушка - с прошлой мы почти не виделись, - отвечает он спокойно.
- Но она тоже бывала у тебя дома.
Я понимала, что это прозвучит как упрек, но все равно произнесла то, что вертелось на языке.
- Да, - кивает он, не моргнув глазом, - и за эту ошибку я буду расплачиваться до конца дней.
- Не ёрничай! - бурчу я беззлобно.
- Не буду, - обещает с улыбкой. - Короче, и догадаться нетрудно, и, кроме того, тебя уже видели и мой отец, и бабушка. Маме неприятно быть самой неосведомленной в этой компании.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Я упрямо думаю, что есть еще его братья, которые тоже со мной незнакомы, так что мама не единственная и не последняя, но вслух эту мысль не озвучиваю - уверена, Никита воспримет это как вызов и потащит меня знакомиться еще и с братьями. Мне и его мамы хватит.