Нэйтан издал пьяный смешок и потянулся к новой бутылке. Открыл зубами пробку и сделал несколько глотков.
— Вот и я говорю, что никуда ты не уедешь.
Он был прав. Как бы я не сходил с ума, как бы не злился и не сдыхал от пожирающей меня ревности, но я не мог оставить Валери одну. По крайней мере до тех пор, пока не буду в полной уверенности, что ей и Тео не грозит опасность.
— Пора признать, что завоевание женского сердца — это для меня традиционное поражение, — буркнул обреченно. — Я не готов мириться с тем, что сперва Валери стонет в моих руках, а потом, виляя своими шикарными бедрами, спешит на свидание к другому.
— Этот другой вероятно очень красиво и убедительно говорит, — предположил Нэйт.
— Этот другой водит ее за нос. Если Валери нужны красивые слова, то это не ко мне. Я всегда был не многословен.
— Я тоже не верю в то, что Коул встречался с Кингсли для того, чтобы раздобыть лицензию для Валери.
— Они что-то задумали, Нэйт. А судя по скудному “багажу” в гостиничном номере Коула, он приехал сюда, как гость… Или же как беглец.
— Хм-м-м… Может прежде чем вскипеть как старый чайник, тебе стоило рассказать Валери о том, что мы “немного” подставили ее бывшего муженька? Что осмотрели его гостиничный номер, и у нас возникли к нему вопросы?
— Я сперва думал сознаться, где мы пропадали, — выдохнул шумно. — Но хорошо, что не успел. Потому что ради получения своей лицензии, Валери помчалась бы вызволять Коула из жандармерии прямо ночью. Ну уж нет. Пусть Броссар спокойно составляет свои бумажки и делает запрос в столицу.
Час назад мы стали свидетелями того, как толпа разъяренных женщин едва не устроила самосуд Коулу Ардену за похищение пса. Стоило жандармам вытащить его из гостиницы, как он мигом оказался в цепких ручках десяти кровожадных дам. А то, что вор ещё и мужчина, лишь раззадорило эту странную толпу. Больше всех, конечно, свирепствовала хозяйка пса, но только до тех пор, пока Герхард Броссар не вынес из гостиницы белого пуделя.
Позабыв о воре, она бросилась к своему любимому питомцу, который то ли от радости, то ли от страха, сразу “пометил” ее платье.
Коула утащили в отдел жандармерии, а мы с Нэйтом отправились снижать градус моей злости и праздновать нашу маленькую победу.
Я даже не хотел думать о том, как завтра меня будет проклинать Валери за то, что по моей вине сорвалось ее долгожданное получение лицензии.
— Мне кажется, что после этого скандала, который мы учинили в городе, бывший муженек Валери перейдет к более решительным действиям. Конечно, если наши догадки верны, и он действительно явился сюда не просто так, — заявил Нэйт и насмешливо добавил: — Но я буду очень смеяться, если он действительно руководствуется только благими порывами, а мы объявили ему войну.
— Получил по заслугам. Ведь он, можно сказать, и есть вор.
— Я думаю он уже понял, кто его так “красиво” подставил.
— Без сомнений. Нам надо временно спрятать Теобальда от его непутёвого папаши.
— Ты думаешь, что все так серьезно? — голос моего друга прозвучал удивленно.
— Я слишком долго был в правлении, Нэйт. Я знаю, что там, где живёт жажда наживы, нет слов сострадание, честность, любовь и дружба, — я снова сделал несколько крупных глотков и поморщился, чувствуя как крепкий напиток дерет горло. — Мой отец погиб в одном из мятежей, потому что его предал друг. Тогда Эдан был под магической защитой, и один из драконорожденных, подкупленный светлыми магами, снял ее. Мятежники быстро заполонили улицы города, и пробрались ко дворцу. Отец и его братья погибли в том сражении, а меня успели спрятать. Город был потерян для драконорожденных на много лет, потому что его заняли мятежники.
— А что стало с тем, кто предал твоего отца?
— Он занял место во дворце. Стал правой рукой одного из магов, — я продолжал свой рассказ, снова прикладываясь к бутылке. — А потом вырос я. Собрал войско и решил вернуть себе город по праву рождения. Эдан издревле был городом Золотых драконов, а я остался единственным из рода.
— И как я понимаю, отвоевал?
— Да. Мы истребили всех мятежников, а того драконорожденного, что предал отца, я казнил на главной площади. Перед своим народом, который много лет был вынужден прозябать в нищете из-за правления магов.
— Но сейчас твой город красив.
— На то, чтобы сделать его таким, мне потребовалось много сил и магии. — ответил я, и чувствуя, что моя язык начинает заплетаться, передал напиток Нэйту. — Нам надо обезопасить Тео. Утром я попрошу Занку, чтобы он забрал малыша с собой.
— А если Валери будет против?
Я снова повернулся и сощурился, пытаясь сфокусировать взгляд на темном силуэте Нэйта.
— А мы у нее об этом спросим.
Глава 36.
Валери
Бум-бум-бум.
Я распахнула глаза, и всмотрелась в темноту спальни, пытаясь понять, что за шум меня разбудил.
Бум. Бум. Опять послышалось негромко и, вскочив на постели, я быстро осмотрелась по сторонам. Последний стук прозвучал совсем неуверенно.
— Что за шутки?!
Я сползла с постели и подобралась к окну. Отодвинула занавески, сонным взглядом изучила двор, окутанный сумраком. И когда увидела у стены дома две пары мужских ног, тихо выругалась, уже догадываясь, кому они принадлежат.
Быстро распахнув окно, я перегнулась через подоконник. Едва сдержала смех, увидев, как Нэйт и Эйнар сидят рядышком висок к виску. Они что, спят?!
— Вы совсем что ли с ума сошли?! — шикнула гневно, и первым всполошился Нэйт.
— А я говорил, Варели не спит, — заявил он своему другу и подергал того за рукав.
Я поморщилась, учуяв сильный запах алкоголя, которым от этой парочки разило за версту. Казалось, что их долго мариновали в бочках с вином.
Не мигая, я смотрела, как два дружка, держась друг за друга, пытаются подняться на ноги. В руке Эйнара был букет сухоцветов, который после его очередной неудачной попытки встать заметно поредел…
Кое-как они все-таки оказались перед моим окном в неуверенном, но стоячем положении. Эйнар набрал полную грудь воздуха и на выдохе произнес:
— Варели, прости, ты был не прав… Я был прав.
— Наоборот, дурак, — Нэйт дёрнул Эйнара за руку, и они покачнулась, как две сломанные мачты.
— Я хочу сказать, ты был… ик… — Эйнар громко икнул. — Права я и ты, – каждое слово давалось ему с трудом. Казалось, что он забыл все буквы. — Мы, в общем… я не могу…
Вероятно, решив, что его пламенная речь высказана до конца, Эйнар, как по команде, протянул мне измученный полуголый букет сухоцветов и… рухнул назад, как поваленный ветром столб, потянув за собой Нэйта.
Я успела схватить этот «очаровательный» потрепанный букет и рассмеялась.
Нэйтан снова решил геройствовать. Он попытался поднять Эйнара, но пребывая в таком же состоянии как и его друг, делал это безуспешно.
Все, что они смогли — это подняться на колени, а потом…
Нэйтан упал ничком в сторону окна, а Эйнар повалился в противоположную сторону.
— Сколько вы выпили?! — ахнула я, глядя, как Нэйтан не прекращает своих попыток подобраться ко мне, в то время как Эйнар так и остался лежать на земле что-то абсолютно нечленораздельно бормоча.
Нэйт протянул руки к подоконнику, подался вперёд и снова шлепнулся на землю. Вероятно, расстояние до цели ему показалось гораздо меньшим.
— …мать! — до моего слуха донесся его недовольный возглас, и он снова целеустремлённо пополз в мою сторону. — Эх!
Его пальцы наконец-то зацепились за узкий подоконник, и он подтянул свои непослушные ноги. Приподнялся повыше и повис на оконной раме.
— Сколько? — спросила снова.
— Доста…чно, — объявил он.
На лице, чумазом от недавнего сражения с землёй, расплылась широкая озорная улыбка, и его мутный туманный взгляд задержался на вырезе моей белой ночнушки.
— Краси-ивая сорочка.
— Не сметь! — вдруг подал голос Эйнар и даже возмущенно пошевелился.