Я понимала, что достигла пика своего равнодушия, «сыворотка» обрела всю свою мощь: меня даже не пугало, что я могла сейчас умереть, а моё тело никто и никогда и не найдёт – просто унесёт океан.
Отличная смерть, мне нравится.
А мне без разницы.
Настолько без разницы, что я шла мимо всех этих призраков к самому краю, где волны омывали корку льда. Настолько без разницы, что я не ощущала ни реальности, ни своего тела, ни тем более саму себя. Настолько без разницы, что я угасала с каждой секундой всё больше, а бороться за жизнь не видела никакого смысла. Его просто не было. Не было его, вот и всё. Не было.
Н-е-с-у-щ-е-с-т-в-о-в-а-л-о.
Как и меня – ледяная вода мгновенно убила меня своей темнотой.
XII: А реальность окрасилась в чёрный цвет
Если моим демонам придется покинуть меня, боюсь, с ними улетят и мои ангелы.
Стивен Фрай
Я тонула.
Воздуха катастрофически не хватало.
Руки двигались медленно, ноги – ещё медленнее. Вязкая жидкость – не вода – чёрная, как кровь демонов, окружала меня со всех сторон, липла к спине, мурашками проводила по шее, пыталась залезть в рот. Ничего не видно, ничего не слышно, ничего не чувствуется. Только удушающая боль в прямом смысле этих слов.
Где выход? Где поверхность? Что происходило?
Нет.
Нельзя думать.
Надо спасаться.
Отчаянно хотелось выплыть на воздух, но вокруг – сплошная темнота. Я не ощущала температуры воды и не чувствовала, что бы тонула. Как будто просто застыла на месте неизвестно где – может, океан, может, болото, может, и вправду море крови…
Неужели это и есть смерть? Или ад, что оказался совершенно не таким, каким мы себе его представляли…
Что-то царапнуло меня за плечо. Я мгновенно ощутила ужас, волной окативший меня с той точки, где меня коснулся… кто? Обезображенное лицо водяного монстра быстро проплыло передо мной и разорвало одежду и кожу на моём животе. Почувствовав непривычно сильный страх, я попыталась ударить неизвестное существо, но двигалась слишком медленно. Кто-то ещё проплыл мимо меня, задев острыми когтями мою вытянутую руку. Дикое отчаяние захлестнуло меня так, словно я сейчас находилась в нём, а не в некой мутной воде.
Больно? Только если душе. Но никак не телу.
Брыкаться, размахнуться, увернуться – почти оставшись без воздуха, я мужественно пыталась защититься от нападающих на меня монстров. Впервые я испытывала столько безнадёжных эмоций, столько страха, отчаяния и безумия. Впервые я по-настоящему не знала, что делать, как спасаться. Впервые я не ощущала себя победительницей. Знала лишь то, что я никто. Абсолютно никто в этой ситуации.
Ничтожество.
Я умирала.
Тонула. Больше не защищалась. Не дышала. Не двигалась. Медленно стекала вниз на чёрное дно. Медленно и безнадёжно. Безжизненно. А на фоне возникающих вспышек всевозможных чувств – отчётливое ощущение смерти. Такое сильное, такое притягательное, такое… страшное.
И манящее одновременно.
Вот она, смерть – зависла надо мной, как акула над жертвой, и не дышала, как и я. Смерть не знала, что такое воздух. Не знала, почему люди могли тонуть. Не знала, зачем они жили и умирали. Не знала, но покорно выполняла свою работу – изо дня в день, из года в год, из века в век. Вечно, безжалостно и бездушно.
Так могла поступать только Смерть.
– Эй…
Кислород.
Долгожданный воздух.
Свобода.
Жизнь.
Перед глазами всё плыло, голова кружилась, лёгкие отчаянно набирали как можно больше воздуха. Увидеть свет после темноты – это желание придавало мне силы, заставляло выплёвывать чёрную воду, пытаться сесть и приходить в себя.
Сложно. Трудно. Больно.
Но я терпела. Крепко сжимала кулаки, чтобы противостоять спазму. Одолевала смерть, которая подобралась ко мне слишком близко.
Вдох, выдох. Вдох, выдох…
– Ну что, очухалась?
Знакомый голос – я тут же распахнула глаза. Взгляд постепенно сфокусировался и собрал из расплывчатых пятен парня лет восемнадцати с длинными волосами, собранными в низкий хвост. Первым, что сразу выделялось, было то, что они были покрашены: левая сторона имела чёрный натуральный цвет, а правая – кроваво-красный. Точно такой же «гетерохромией» обладали его глаза и даже брови, что делало его странным и пугающим, но в то же время очень даже красивым. Три кольца в верхней части обоих ушей и дыры в мочке делали его похожим на фаната панка или рока, острый нос и вытянутое лицо создавали впечатление хищника, а подтянутое слегка худое тело лишь усиливало эту схожесть. Чёрная майка с пентаграммой Бафомета, рваные тёмные джинсы, белые кеды и серая рубашка сверху – самый настоящий образ сатаниста-бунтовщика, который решил прожить свои последние дни как можно ярче, чтобы никто не забыл бродячего пса, пошедшего против всего мира.
– Да.
Я не стала вести себя открыто рядом с этим странным человеком, который казался мне удивительно знакомым, а его имя так и вертелось на языке… Что-то связанное с преисподней и с птицей…
– Я Адлер, – он обнажил все тридцать два зуба в широченной улыбке. – Можно просто Ад.
– А где же твой брат Рай? – съязвила я, отчего-то чувствуя неприязнь к этому типу.
– Остался наверху, – хихикнул тот, пальцем указав в небо.
И только сейчас я поняла, что находилась в совершенно неизвестном мне месте. Чёрная пустошь из камней тянулась невероятно далеко, границей стираясь с бледно-серым, точно застывший дым, туманом, из которого словно выныривали и вновь терялись большие жуткие птицы с клыками и красными глазами; сложно было определить расстояние, но где-то в полукилометре от нас простилался небольшой абсолютно чёрный лес, где плавали между деревьями рыбы со светящимися глазами; призрачные силуэты блуждали вокруг высокого монстра-скелета, пустыми глазницами наблюдавшего за серыми китами, возникающими из дымчатых порталов и исчезающих в них с гортанными звуками. Мрачная мистика окружала меня со всех сторон, отчего я в изумлении рассматривала его во все глаза, не веря в происходящее. Что-то неуловимо знакомое во всём этом таилось, невероятно близкое, родное…
Чёрный мир подсознания.
Чёрный, как гниль, что осталась от моей души.
– Мне так давно не снились сны… – задумчиво протянула я, закусив губу. – И тем более такие странные…
– Некоторые люди верят в то, что если человеку давно не снились сны, то его душа мертва, – от впечатления, произведённого на меня из-за своих слов, Адлер вытянул язык, удивительно длинный для обычного человека.
Меня слегка передёрнуло от этого, но я попыталась это скрыть за попыткой встать с прохладной поверхности. Мне удалось выпрямиться во весь рост, совпадающего с ростом Адлера, только со второй попытки. Меня всё ещё мутило