В довершение всего штабы 6-й и 12-й армий поменялись ролями. Штаб 12-й армии стал руководить восточным участком фронта, а штаб 6-й армии – западным. Объяснялось это перемещение тем, что большая часть войск 12-й армии оказалась на восточном участке, а 6-й армии – на западном.
И.А. Хизенко за этот день в своей книге-дневнике «Ожившие страницы» пишет, что в этот день подразделения 80-й стрелковой дивизии овладели Христиновкой. По его словам, «многие гитлеровцы в поисках спасения забирались на деревья, а некоторые даже залезали в пруд. По-видимому, рассчитывали дождавшись темноты пробраться к своим. Не вышло! Многих выловили наши бойцы, остальных «победителей» помогли отыскать пленные немцы!»
Исходя из этого свидетельства, вырисовывается явная угроза ударом в направлении Христиновка – Краснополка окружения значительных сил группы Понеделина в районе северо-западнее Христиновки.
Вечером этого дня начальник Генерального штаба Г.К. Жуков был вызван на доклад к И.В. Сталину. Захватив с собой карту стратегической обстановки, Георгий Константинович прибыл в Кремль. В приемной А.Н. Поскребышев попросил его подождать, пока приедет Л.З. Мехлис, так как Сталин пожелал, чтобы он также присутствовал при докладе.
После прибытия Мехлиса они вместе с Жуковым вошли в кабинет Сталина. Георгий Константинович разложил карту на огромном столе для совещаний и начал подробный доклад. Привел цифры потерь по фронтам, доложил ход формирования новых резервов. Затем начал говорить о вероятном характере действий противника в ближайшее время. Сталин внимательно слушал не перебивая, наклонившись над картой.
Не выдержал Мехлис:
– Откуда вам известно, как будут действовать немецкие войска? – поинтересовался он.
– Мне известны планы противника, исходя из анализа обстановки, – ответил Жуков. – Мы отслеживаем, прежде всего, перемещения соединений танковых войск противника, которые используются на острие его главных ударов. Исходя из этого, можно с уверенностью сказать, что на московском и ленинградском направлениях, ввиду понесенных больших потерь, без ввода в сражение свежих резервов немцы наступать не будут. Для создания этих резервов потребуется некоторое время.
На Украине главные сражения могут разыграться где-то в районе Днепропетровска и Кременчуга, куда рвется главная группировка танковых войск группы армий «Юг».
Наиболее слабым местом нашей обороны является Центральный фронт. Армии, прикрывающие направление на Унечу и Гомель, очень ослаблены. Немцы могут воспользоваться этим слабым местом, чтобы затем ударить во фланг и тыл войскам Юго-Западного фронта.
– Что вы предлагаете? – поинтересовался Сталин.
– Укрепить Центральный фронт, передав ему не менее трех армий, усиленных артиллерией. Одну армию взять с западного направления, вторую – из состава Юго-Западного фронта, третью – из резерва Ставки. Во главе фронта предлагаю поставить Н.Ф. Ватутина. При этом предлагаю войска Юго-Западного фронта на всех направлениях отвести за Днепр.
– А как же Киев? – спросил Сталин.
– Киев придется оставить, – ответил Жуков. – На западном направлении нужно немедленно сосредоточить дополнительные силы для нанесения мощного контрудара…
– Какой еще там контрудар, что за чепуха? – вспылил Сталин. – Как вы смогли додуматься сдать врагу Киев?
– Если вы считаете, что начальник Генерального штаба способен только чепуху молоть, тогда ему здесь делать нечего, – обиделся Жуков. – Я прошу освободить меня от обязанностей начальника Генерального штаба и послать на фронт…
– Вы не горячитесь, – посоветовал Сталин. – А впрочем, если так ставите вопрос, мы без вас можем обойтись…
30 июля
Ф. Гальдер в этот день пишет:
«Постепенно начинают сказываться результаты длительного перемалывания русских войск, действующих на Украине. Противник отходит. Несмотря на это, ввиду малой активности румын и учитывая наличие нескольких хорошо сохранившихся дивизий в составе русского Южного фронта, следует ожидать попытки противника удержать район Одессы… Единственным средством против этого является прорыв 1-й танковой группы через Первомайск на юг».
Вечером того дня Ф. Гальдер констатирует: «Очень успешный прорыв 1-й танковой группы на юг в направлении Первомайска. Наконец-то!»
В ночь на 30 июля вместо Г.К. Жукова начальником Генерального штаба РККА назначается Б.М. Шапошников. Со следующего дня начальником Оперативного управления Генерального штаба вместо Н.Ф. Ватутина был назначен А.М. Василевский. Для прикрытия Москвы развертывается новый Резервный фронт, командующим которого назначается Г.К. Жуков. Генерал-лейтенант Н.Ф. Ватутин направляется начальником штаба Северо-Западного фронта.
Это была очень серьезная перестановка кадров в высшем органе управления РККА. Менее чем за полтора месяца войны И.В. Сталин убедился, что Н.Ф. Ватутин и, особенно, Г.К. Жуков не теоретики, а практики, способные жестко управлять войсками. Как раз такие люди нужны были на фронте. Для планирования крупных стратегических операций нужны были другие люди, вдумчивые, осторожные, о которых говорят: «Семь раз отмерят прежде, чем один раз отрежут». А главное, нужны были люди, не перечащие вождю, способные улавливать и развивать его мысли на лету. Такими людьми были Б.М. Шапошников и А.М. Василевский.
В отечественных источниках находим скупую информацию о том, что в этот день танковые дивизии Клейста прорвались через Шполу к Новоархангельску.
Командный пункт генерала П.Г. Понеделина по-прежнему размещается в парке «Софиевка». Тенистая центральная аллея надежно укрывает многочисленные штабные машины. Радиоантенны развернуты на возвышенности «Грибка». Павильон «Флоры» заколочен фанерой и превращен в штабное помещение. На большом столе, сколоченном из грубых неструганых досок, развернута карта, над которой склонилось несколько человек.
– Что будем делать? – спрашивает командующий. – Я не вижу в сложившейся ситуации возможности оборонять город.
– Нужно попытаться вырваться из окружения через оставшиеся проходы в северо-восточном направлении, – советует начальник штаба.
– Значит, нужно отводить войска от Умани на восток, – решает Понеделин. – Отводить, пока еще не поздно и не захлопнулась окончательно ловушка. Нужно срочно вывозить раненых и попробовать связаться с соседями. Без их помощи нам не удастся вывести всех и избежать окружения.
Присутствующие на командном пункте напряженно молчат…
И.А. Хизенко за этот день в своей книге-дневнике «Ожившие страницы» пишет, что в этот день, «сбивая вражеские заслоны и мелкие группы, части 80-й дивизии двигаются в южном направлении, на Умань…
Между тем положение со снарядами все хуже и хуже. Артиллеристам установили нормы расхода боеприпасов… На поиски боеприпасов направлены специальные команды. Они днем и ночью разъезжают на повозках, ходят по ближайшим лесам и рощам, заглядывают в овраги. На дальние расстояния «заготовители» выезжают на машинах, но возвращаются с пустыми руками или не возвращаются совсем.
Трудно с продовольствием… Не легче с горючим. Плачут шоферы, когда по приказу командира сливают свои остатки горючего в другие машины, поджигая свои.
С бугорка видна Умань. Командный пункт 80-й дивизии – в ближайшем к городу селе (Войтовка, ныне Родниковка. – В.Р.). По слухам, в Умани целые эшелоны боеприпасов. Хорошо если так».
31 июля
Ф. Гальдер в своем военном дневнике в этот день делает следующую запись: «Отсутствие новых сведений о местонахождении свежих сил противника, выявленных нашей разведкой в районе южнее 11-й армии, заставляет думать, что они находятся в прежних районах.
В результате успешных действий наших войск создается мешок в районе западнее и севернее Первомайска. 1-я танковая группа вклинилась в район сосредоточения соединений 12-й армии противника, которые последний начал отводить с фронта. В ходе наступления 1-я танковая группа, по-видимому, раздавила своим левым флангом еще одну дивизию противника».
Вечером того дня Ф. Гальдер записал: «Противник ведет атаки с юга против фланга 11-й армии. Перед фронтом 17-й армии отмечается упорное сопротивление русских. 1-я танковая группа заходит в тыл противнику, находящемуся перед фронтом 17-й армии. При этом противник атакует правый фланг танковой группы изнутри, а левый фланг – извне. Однако группа имеет настолько глубокий уступ влево, что эти атаки никакой опасности не представляют. Мы впервые ведем бой с перевернутым фронтом, в котором перевернутым фронтом является не фланг, образуемый подвижными соединениями, а фронт самих соединений, совершающих обходной маневр».
Открываем книгу Ганса Штееца «Горные егеря под Уманью». Он пишет: «Огромное напряжение и исключительная нагрузка вынудили командование раздвоить части корпуса. Наступление, предпринятое 31 июля, и дальнейшее течение событий сняли то кошмарное давление на сознание.