Столь же ожесточенными были бои в полосе 80-й стрелковой дивизии в районы Осычны. И.А. Хизенко пишет, что утром немецкая пехота атаковала позиции 77-го и 218-го стрелковых полков, но врагу не удалось продвинуться на этом направлении ни на один метр. Следующую атаку они предприняли при поддержке танков, за которыми наступала пехота. «Генерал Прохоров отводит полки на окраину села. В рощу вползают танки. И вдруг фашистские самолеты начинают бомбить эту рощу. Бомбовый удар пришелся по своим. Воспользовавшись «поддержкой» вражеской авиации, наши выходят из села, предпринимают решительную контратаку и вновь овладевают рощей».
Противник вводит в бой свои резервы. По приказу комдива 77-й стрелковый полк переходит в контратаку. Гитлеровцы ставят перед ним огневой минометный заслон. Контратака захлебывается. Затем контратака начинается в другом месте.
Атакует и противник. Он захватывает один метр советской территории за другим. Но враг попадает под удар советской артиллерии. «Ошеломленные артиллерийским ураганом фашисты отходят, оставляя десятки трупов своих солдат. В отражении этого удара вновь отличился 153-й полк. Нанеся противнику большие потери в живой силе и технике, он захватил два танка, три миномета, восемь крупнокалиберных пулеметов, восемнадцать автоматов, двенадцать мотоциклов, легковую автомашину».
24 июля
В этот день Ф. Гальдер в своем дневнике отмечает:
«Положение на фронте 11-й и 16-й танковых дивизий обостряется. Эти дивизии слишком слабы, чтобы сдерживать натиск крупных сил противника, отходящих перед фронтом группы Шведлера и 17-й армии…
17-я и 11-я армии успешно продвигаются вперед. Однако при этом 11-я армия слишком далеко отклоняется на юго-восток, вместо того, чтобы наступать в восточном направлении. Силы 6-й армии по-прежнему разбросаны на большой территории. Массирование сил на направлении главного удара отсутствует». Далее он пишет, что на данный день «оставленный офицерский резерв в количестве 2 тысяч младших офицеров почти совершенно исчерпан».
Из донесений командира 49-го горноегерского корпуса следовало, что задача корпуса на 24 июля – прорвать расположение вражеских арьергардов – не была выполнена. При этом 125-я пехотная дивизия днем овладела населенным пунктом Куна на реке Соб, где захватила невредимым мост, а затем она заняла Ярмолинцы. 97-я пехотная дивизия в середине дня захватила после ожесточенного боя Жорнище, а затем, повернув на юг, взяла села Красенькое и Иваньки.
К исходу 24 июля, израсходовав последние резервы, войска 6-й и 12-й армий, охваченные с трех сторон войсками 1-й танковой группы и 17-й полевой армии противника, с трудом держались на рубеже Монастырище, Лукашевка, Животов, Медовка, Ильинцы, Лысая Гора, имея слабый боевой контакт на левом фланге с 18-м механизированным корпусом и 18-й армией, на правом – со 2-м механизированным корпусом. Войска армий вели бои на неподготовленных и не оборудованных заранее рубежах, зачастую только используя складки местности и случайные строения. Авиационного прикрытия с воздуха практически не было. Так, в полосе 12-й армии в период с 14 по 24 июля советская авиация не совершила ни одного самолето-вылета.
18-я армия Южного фронта оборонялась на фронте Гайсин, Ладыжин, Тростянец, Ободовка, Чечельник, Ольгополь, имея против себя части шести германских пехотных дивизий, а также венгерский подвижный и румынский горнострелковый корпуса.
Вновь перед Ставкой Верховного Главного Командования остро встал вопрос о положении дел на левом крыле Юго-Западного фронта в связи с ухудшением обстановки в районе действий 6-й и 12-й армий. Командующий Юго-Западным фронтом, обеспокоенный этим обстоятельством и увеличением отрыва 6-й и 12-й армий от главных сил фронта, 24 июля возбудил ходатайство перед главкомом Юго-Западного стратегического направления о передаче их в состав Южного фронта. Маршал С.М. Буденный поддержал это ходатайство, а Ставка его одобрила.
В результате передачи управления войскам от одного фронта другому во время, самое трудное для остатков войск 6-й и 12-й армий, на уровне фронтов и Ставки начались мероприятия, связанные с передачей управления этими объединениями с одного командного пункта на другой. На практике это означало временную потерю управления, а главное – уклонение от ответственности за судьбы гибнущих войск командования обоих фронтов и даже Ставки Верховного Главного Командования. Вместо жесткого управления, действенной и неотложной помощи войска получали шифровки размытого содержания, которые нередко перечили друг другу. Видимо, и в Москве, и на местах в то время забыли древнюю народную мудрость о том, что на переправе лошадей менять не следует и что при больной голове ногам всегда горе!
И.А. Хизенко в своей книге «Ожившие страницы» в дневнике за этот день пишет:
«В 4 часа утра наши полки, изменив направление, идут на соединение с другими частями 6-й армии, пробивающимися из окружения. Гитлеровцы, сдерживая напор наших подразделений, непрерывно бьют из минометов и артиллерийских орудий, предпринимают контратаки. Тяжело приходится далеко выдвинувшемуся вперед 153-му стрелковому полку… Фланги полка по-настоящему не прикрыты. Другие части дивизии, скованные боем, не могут прийти ему на помощь. Полк отступает…»
Таким образом, 24 июля 1941 года стало знаменательным днем для судеб войск 6-й и 12-й армий. Постоянно теснимые противником, отбиваясь от врага из последних сил, они враз лишились фронтового управления: Юго-Западный фронт постарался избавиться от этих армий, Южный фронт физически не мог наладить эффективное управление ими. Такое положение не обуславливалось обстановкой, сложившейся на то время на Украине – именно на войска, оборонявшиеся в районе Умани, ложилась главная тяжесть борьбы за Украину. Но командование Юго-Западного фронта всячески постаралось избавиться от ответственности за судьбу этих армий.
25 июля
Утром состоялось совещание начальников штабов групп армий, на котором присутствовал А. Гитлер. Впервые немцы на столь высоком уровне заговорили о необходимости подготовки войск к действиям зимой. Это означало, что план молниеносной войны против СССР уже дал большую трещину и продолжал разрушаться дальше. И по мере того как звучали доклады главнокомандующих, лицо фюрера становилось все мрачнее.
– Ваши войска, Браухич, слишком заботятся о своем благосостоянии и отдыхе вместо того, чтобы стремительно рваться вперед, от одной победы к другой, – заметил фюрер. – Мои генералы начали забывать основные законы успешной войны – выигрыш во времени и разгром главных группировок противника. Вы увлекаетесь штурмом мелких населенных пунктов и ведете фронтальное преследование врага вместо того, чтобы стремиться выходить на фланги и в тыл его группировкам. Только в таком случае противник откажется от проведения всяких контрударов и обратится в бегство.
– Мы это хорошо помним, – ответил Браухич. – В то же время нужно признать, что перед группой армий «Юг» противник оказался на высоте в вопросах общего руководства и ведения наступательных действий оперативного масштаба, чего не наблюдалось на фронте действий групп армий «Центр» и «Север». Именно поэтому мы вынуждены наступать, постоянно ощущая воздействие противника.
– Это последние усилия русских хоть как-то стабилизировать обстановку, – заметил Гитлер. – И хорошо, что враг бросает на фронт свои последние силы. Нужно только ускорить разгром этих сил, и дальше наше наступление будет развиваться уже без препятствий.
В этот день в дневнике Ф. Гальдера имеется короткая запись: «На южном фланге 1-й танковой группы положение продолжает оставаться несколько напряженным. В общем, обстановка начинает проясняться». И ниже: «Положение в районе Умани стабилизируется».
Из донесений командира 49-го горноегерского корпуса.
«Проливной дождь, гроза. Дороги стали непроходимыми, движение всех дивизий корпуса застопорилось. 125-я утром выступила из Куна. Были захвачены высоты у Гайсина. В то же время части дивизии оказались в окружении противника. С двух сторон и тыла их окружили вражеские силы неизвестной численности. В этом положении нашим подразделениям не хватало инициативы младшего и среднего командного состава».
125-я пехотная дивизия захватила Гайсин и переправу через реку Соб. 97-я легкая пехотная дивизия достигла лесной опушки в 3 км юго-западнее Набельная. 295-я пехотная дивизия в 7.30 заняла Ильинцы, достигла рубежа Париевка – Сынарная, передовые подразделения захватили дорогу Ильинцы – Кальник.
Утром этого дня штаб главнокомандующего юго-западным направлением послал начальнику Генерального штаба телеграмму за подписью С.М. Буденного: «Все попытки 6-й и 12-й армий пробиться на восток и северо-восток успеха не имели. Обстановка требует возможно быстрейшего вывода этих армий в юго-восточном направлении. С этой целью считаю необходимым 6-ю и 12-ю армию переподчинить командующему Южным фронтом и потребовать вывода их в район Тальное, Христиновка, Умань».