со мной злую шутку. Я подумал, действительно ли мне это нужно? Я мог бы выбрать легкую жизнь с ребятами из моего подразделения.
К тому времени, как мы добрались бы до долины Элан, один парень или несколько решили уйти. Они оставались сидеть в грузовике, пока остальные из нас отправлялись в горы. И иногда кто — нибудь говорил сразу после окончания марш-броска: «Сержант, я больше так не могу». Затем следовали еще более экстремальные марш-броски, перемежаемые упражнениями с оружием, а также уроками медицины, связи и подрывных навыков. И с каждым днем твой рюкзак наполнялся все новым и новым снаряжением.
Начальный вес вашего рюкзака составлял 35 фунтов, не включая воду и еду. Он увеличивался с шагом в 10 фунтов, и весь этот вес был необходим для выживания в условиях боевых действий или в горах. Никто не нес никакого мертвого груза только для того, чтобы компенсировать нагрузку. В ваш комплект снаряжения входил GPS-маяк, который позволял руководящему составу отслеживать вас в холмах. Это был очень надежный способ удержать людей от мошенничества. Если бы они заметили, что ваш маячок внезапно начал двигаться со скоростью 80 км/ч, они бы поняли, что вы воспользовались попуткой, и вас немедленно отправили бы в утиль.
Вдоль маршрутов были случайные контрольные точки, где инструктор взвешивал ваш багаж, чтобы проследить, что вы не наполнили его на старте водой, надеясь потом ее вылить. Вы должны были носить с собой деактивированную штурмовую винтовку SLR, которую вы должны были постоянно держать в руках во время марша. На отборе в Следопыты вам запрещено пользоваться любыми дорогами или тропами, по которым может передвигаться машина, плюс вам запрещено использовать свое оружие в качестве трости для ходьбы, что в моменты крайней усталости было чрезвычайно заманчиво. Если вас застукали за каким-либо из этих занятий, вас заставляли бегать вверх-вниз по ближайшему холму, а затем велели продолжать.
Мы все были одеты в полевую униформу у без опознавательных знаков, но сержант выделялся тем, что носил характерный темно-бордовый берет Следопытов. На нем была кокарда Следопытов — указатель направления, наложенный поверх крыльев, с парашютом посередине. Даже если после первой недели вы в полной заднице, ваши ноги болят и покрыты волдырями, и у вас постоянно кружится голова от обезвоживания, вы должны постараться собраться, когда доберетесь до сержанта, дежурившего на контрольно-пропускных пунктах. Вы были вольны покинуть отбор и вернуться в подразделение, из которого пришли, в любое время. Все, что вам нужно было сказать, это: «Сержант, я хочу уйти».
В моем списке был один парень, который был армейским ультрамарафонцем. Он был в отличной физической форме, и на правом плече у него была татуировка «Без страха». Я заметил ее раньше, когда мы были в душе. Мы подошли к финальному 64-километровому маршу на выносливость, окончательному испытанию в отборе Следопытов. Мы достигли отметки в 2 километра, где маршрут начинает подниматься на массивную, почти отвесную гору. Я был одним из последних, кто отправился в путь, и был на полпути к тому ужасному утесу, когда заметил того парня, который пятился назад и спускался мимо меня. Больше я его никогда не видел. Невероятно, но он сломался на последнем препятствии и ушел.
Я прошел отбор Следопытов, хотя травма во время финального марша на выносливость была очень близка к тому, чтобы убить меня. И как только я попал в Следопыты, начались настоящие испытания. Именно тогда мне пришлось освоить это ремесло. Неизменно в разведывательном подразделении Следопытов максимальная численность, которой вы когда-либо достигнете, — это патруль из шести или двенадцати человек. Вам нужно было быть счастливыми, работая как небольшая группа очень решительных личностей. В обычной пехоте все сводилось к тому, чтобы идти вперед и атаковать ротой или батальоном — то есть численностью 100 или 700 человек с лишним, и имея за спиной мощь армии и военно-воздушных сил. В Следопытах вы были крошечным подразделением, изолированным далеко на территории противника.
Если вы наткнетесь на вражескую позицию, то, скорее всего, это будет по меньшей мере рота, и вы ожидаете, что вас сильно превосходят численностью и вооружением. Все ваши навыки были направлены на то, чтобы разорвать контакт, вырваться из зоны поражения и исчезнуть. Это должно было быть ловко и инстинктивно, чтобы у тебя был хоть какой-то шанс выжить. Вы до упора практиковались в том, как реагировать на контакт спереди, сбоку или сзади. Тренировка НД (немедленное действие) заключалась в том, что тот, с кем связывались, выпускал пули и кричал «Контакт спереди слева!» или что-то в этом роде. Как единое целое, вы сосредотачивали огонь на этой цели.
Тот, кто замечал укрытие, в которое можно было отступить, кричал: «Уходи влево!» или «Уходи вправо!» Затем любой человек мог выдвинуться как ведущий: «Следуйте за мной!». Вы тренировались с полными «Бергенами» и патрульными рюкзаками, и вы отрабатывали свои процедуры «человек ранен», чтобы взвалить раненого парня себе на плечи и вытащить оттуда. В секции мобильных операций Следопытов вы повторяли этот процесс, только на этот раз со своими машинами. Вы также проходили специальную подготовку по вопросам связи и разведки.
Вы узнавали, как находить, оценивать и сообщать необходимую командиру бригады информацию, цель разведывательной миссии. Вы научились передавать сообщения по высокочастотной радиосвязи на большие расстояния, отражая сигналы от ионосферы, и с помощью криптографических средств защиты данных. Вы научились быстро набрасывать карты позиций противника, надевая хирургические перчатки, чтобы ваши доклады оставались четкими и разборчивыми, несмотря на то, что вы были ужасно перепачканы.
Но так же, как Следопытам бросали вызов физически, нам бросали вызов и морально. Нас учили действовать в другой реальности, принимать то, чего боялись другие. Нас учили владеть ночью, обитать во тьме. Нас учили чувствовать себя как дома при лунном свете, при свете звезд и в кромешной тьме. Темнота была плащом, под которым скрывались наши операции. Мы научились любить темноту и делать ночь своей.
Нас учили искать труднопроходимую местность, окраины, засушливые пустыни и отдаленные заросли кустарника — везде, где не обитают люди. И нас учили искать наихудшую, самую паршивую погоду, какую только можно вообразить, условия, в которых могли бы преуспевать тайные операторы, такие как Следопыты. Или, по крайней мере, там, где мы должны были процветать.
После нашей первой миссии в Ираке я не винил Трики в том, что он не взял с собой свой комплект для холодной погоды. В конце концов, все мы были людьми. Пока Трикки и Дез приходили в себя после пережитого испытания, остальные из