было начаться наступление на Насирию, примерно в 150 километрах к северу от нас. Вплоть до их линии фронта мы могли предположить, что местность была в значительной степени очищена от иракских войск и поэтому безопасна. Но как только мы доберемся до Насирии, нам придется выдвинуться за линию фронта Корпуса морской пехоты и прорваться на территорию противника. Мы чертовски спешили попасть в Калат-Сикар, и, вероятно, потребовались бы некоторые осторожные уговоры, чтобы убедить командование Корпуса морской пехоты США пропустить нас.
Миссия продвигалась так быстро, что у нас было мало времени для связи с американскими военными по этому вопросу. У нас был американский офицер связи, работавший в штабе бригады, но даже если бы нам удалось проинформировать его о нашей миссии, сообщение могло бы никогда не дойти до линии фронта американцев. Нам пришлось бы положиться на свой ум, чтобы убедить янки позволить нам пройти дальше.
Брифинг закончился. Джейсон схватил карты и начал внимательно изучать местность между нами и Калат-Сикаром. Я схватил доклады Джорди и Ланса о планировании патрулирования и начал просматривать отчеты разведки. Трикки отправился к связистам бригады, чтобы разобраться со связью. Ему нужно было уточнить частоты для различных сетей TACSAT, которые регулярно менялись, и особенно для команд воздушного прикрытия и ПСО (поисково-спасательных операций), если мы окажемся в дерьме.
Трикки оставил Джо разбираться со связью с сапером-разведчиком, чтобы он мог подключить их к нашей сети. Стив внимательно изучил спутниковые снимки, чтобы найти наилучший маршрут, в то время как Дез начал тройную проверку транспортных средств, плюс у меня есть Джейсон, чтобы за всем присмотреть.
Единственный способ, которым мы могли бы напрямую связаться с морскими пехотинцами США, это направить вызов по радиосвязи через наш штаб к ним. Даже тогда у них был бы другой тип криптозащиты, чем у нас, программное обеспечение, которое шифрует сигналы, чтобы сделать их невосприимчивыми к перехватам, так что мы могли бы установить контакт только с помощью небезопасных (незашифрованных) каналов.
Морская пехота США развернула 300 с лишним радиосетей на своих передовых позициях, чтобы каждый взвод мог разговаривать со своими бойцами. Они будут менять свои частоты каждые двадцать четыре часа или около того, в качестве меры предосторожности против перехватов противника. Установить связь с морскими пехотинцами США на передовой будет очень, очень сложно и, вероятно, практически невозможно.
На фотографиях, сделанных со спутника, аэродром Калат-Сикар выглядел как небольшая взлетно-посадочная полоса военного назначения. Разрешение было достаточно хорошим, чтобы разглядеть небольшую диспетчерскую вышку плюс пару ангаров, но, насколько мы могли судить, там не было ни самолетов, ни военной техники. Обычно на спутниковых фотографиях отмечались известные позиции противника, но на них ничего не было показано. Дата и время получения спутниковых фотографий были со сроком давности до нескольких недель, не более того. Сводка разведданных была чрезвычайно многословной и полной пустяков, но сводилась она к тому факту, что никаких известных иракских войск там не было.
Первая ослепительно очевидная вещь, судя по картам и спутниковым фотографиям, заключалась в том, что местность к северу от Насирии была намного лучше и более заросшей растительностью, чем там, где мы находились сейчас. На спутниковых снимках были видны каналы и густые заросли. Сначала казалось, что по бездорожью проехать невозможно. Но чем больше мы изучали изображения, тем больше нас привлекала пара грунтовых дорог, которые петляли к северо-востоку от Насирии. Казалось, они огибали болотистую местность до самого аэродрома.
Мы остановились на двухэтапном плане. Если подтвердится разведсводка, когда мы доберемся до Насирии, мы поедем по главной дороге, трассе № 7, прямо в Калат-Сикар. Это был бы самый быстрый маршрут, к тому же в разведсводке было указано, что это должно быть выполнимо. Мы бы предпочли ехать по бездорожью. Это всегда было нашим первым выбором, когда мы выполняли миссию на машинах. Но грунтовые дороги пересекали множество каналов, так что достаточно было бы снести всего один мост, и нам будет крышка. Однако, если разведсводка окажется сильно неверной после того, как мы проедем Насирию, нашим запасным вариантом будет воспользоваться шансом и использовать эти дороги.
Судя по картам, Джейсон прикинул, что до Калат-Сикара нужно проехать около 290 километров. Мы могли бы развивать скорость в среднем 50 километров в час, если ехали по главным магистралям, так что поездка заняла минимум шесть часов. Это означало, что у нас должно было быть достаточно времени, чтобы произвести разведку, взять под охрану и отметить аэродром, но все зависело от того, насколько хорошо подтвердится разведсводка, когда мы окажемся на вражеской территории. Если бы мы столкнулись с серьезным сопротивлением, все бы это изменилось.
Из сверхсекретного проникновения, прыжка с C130 «Геркулес» на большой высоте, это теперь превратилось в безумный рывок по главной магистрали с серьезным ощущением повторения судьбы Легкой бригады. Но другого способа попасть внутрь не было. В любом случае, с тех пор, как я работал в 1-м парашютно-десантном батальоне, нас всегда просили выполнять сумасшедшие операции с минимальным снаряжением и поддержкой. Мы сделали то же самое в Косово, Сьерра-Леоне и Афганистане. Это то, чем славится британская армия.
Разведсводка беспокоила меня больше всего. За все время, что мы здесь были, мы не видели ни одного иракского солдата. Мы знали, что янки двигались к Насирии на всех парах и практически не встречали сопротивления. Так что, возможно, информация разведки — «относительно безопасная» — была точной. Но почему-то я в этом сомневался. Относительно безопасный характер означал, что в этом районе не было известно о присутствии сил противника. Однако всегда существовал промежуток времени между безопасностью по данным разведки и тем, что происходило здесь и сейчас. Кроме того, мы знали, что иракские федаины, ополченцы, фанатично верные Саддаму Хусейну, не были размещены на постоянных базах как таковых. Федаины были мобильными, нерегулярными войсками, и их было трудно выследить.
Но мы были там, где были. Нас посылали с наилучшей имеющейся информацией, и нас просили докопаться до истины. Если разведданные были неверными, то риску подвергались только мы шестеро, или девять человек с ребятами из инженерной разведки. И это была именно та роль, для которой были созданы Следопыты.
Группа инженерной разведки состояла из сержанта и двух младших капралов. Мы ясно дали понять, что они могут внести свой вклад, если захотят, но они, казалось, были счастливы положиться на наш опыт. Когда план миссии был практически составлен, Джейс объяснил Йену, командиру их машины, порядок, в котором мы будем действовать.
— Йен, это боевой порядок: моя машина впереди, машина