мнёмся. Никто ничего не запомнил. Он сердится, да что ж вы тупые такие, это же просто. И опять – вжух! А мы опять не поняли.
– Я с таким в музыкалке столкнулась, – добавила молчаливая девочка Эвелина. – Один педагог считал, что раз он умеет, то и остальные легко сделают. Что там уметь! А другой подстраивался под ученика…
Прозвенел звонок, но никто не расходился. Все ждали, что ещё скажет учитель.
– Я не против зубрёжки как таковой, – произнёс учитель, вставая на ноги. – Она тоже иногда важна. И факты, и даты знать надо, хотя бы основные. Так что к зачёту готовьтесь тщательно. Но имейте ввиду: без понимания сути процессов на одних фактах вы зачёт не сдадите. И экзамен в одиннадцатом классе – тоже.
После урока Игнат Псарёв попросил задержаться Арину Федотову и Камилу Ибрагимову.
– Как там ваши заявки? – спросил он.
– Отлично, – отчиталась Арина. – Проверила заявку, вроде все параметры совпадают. Отправила на указанную почту.
– Я тоже уложилась в сроки, всё заполнила. Мне пришло подтверждение, что заявка принята. Потом зашла в личный кабинет ещё раз. Всё нормально, работа загружена.
– Молодцы, девчата. Проект – это в любом случае ценный опыт. Результаты будут в личных кабинетах в конце апреля. Так что ждём.
До самого конца месяца Камила так и не смогла взяться нормально за подготовку к устному зачёту. Срок подведения итогов конкурса «Школа будущего» неумолимо приближался…
Глава двадцать восьмая.
Представляя себе господина Гольцмана, Юлия рисовала образ этакого спрута-эксплуататора, хрестоматийного богача из приключенческих фильмов. Дорогой Колюм с иголочки. На руке – часы стоимостью с чугунный мост. Волосы уложены в идеальный пробор. Взгляд надменный, оценивающий. Антураж беседы ей представлялся соответствующим. Кресла и диваны с дорогой обивкой, торшер, столик из слоновой кости… За спиной пара охранников-мордоворотов.
Реальность оказалась совершенно иной. В скупо обставленной комнате с приглушённым освещением на самом обыкновенном стуле сидел обычный человек лет шестидесяти. Под определение «старый еврей» Исаак Маркович подходил идеально. На его национальность намекали и вьющиеся седые волосы, и орлиный нос, и большие, глубоко посаженные глаза. Но одет он при этом был чрезвычайно просто: чёрный свитер, тёмные брюки, на ногах – туфли. И общался он тоже просто, без лишних ужимок.
Никакой охраны. Администратор привёл их и тут же исчез.
«Такие, как он, не тратятся на часы за миллион баксов, – подумала Юлия. – Ему не нужны дешёвые понты. Дорогие тоже не нужны. Он уже всем всё доказал».
– Проходите, проходите, – обратился богач к музыкантам. – Устали, чай? Присаживайтесь.
Музыканты сели на мягкий удобный диван прямо напротив владельца заведения. Никто не торопился начинать разговор. Исаак Маркович внимательно смотрел на своих гостей, переводя взгляд с одного музыканта на другого. Задержал взгляд на Юлии и чуть заметно улыбнулся. Юлия так и не поняла, как трактовать его полуулыбку. Наверное, господин Гольцман хотел её подбодрить.
Из зала доносились скрипичные трели и грохот барабанов. Выступал «Вечерний звон». В их музыке основные сольные партии исполняли флейта и скрипка.
– Круто играют! – заметил Ярослав.
– Круто! – согласился господин Гольцман. – А ведь тоже чуть не скатились в непотребство. Начали с горя петь песни про пиво и девок, чтоб хоть как-то заработать. Но тут, на счастье, я им подвернулся.
Исаак Маркович улыбнулся во всё лицо, потом откинулся поудобнее в кресле и заговорил, обращаясь к своим гостям.
– Я слышал вас пару раз. Но песни у вас, ребята, были какие-то… другие.
Юлия вздохнула и опустила глаза. Ей совестно было осознавать, что первой ассоциацией с названием её группы становились попсовые песенки.
– Старый материал никто не хотел слушать, – вступил в беседу бас-гитарист Эдмон.
– А! Никодим мне то же самое говорил! – нетерпеливо перебил его Исаак Маркович. – И ничего, успешными артистами стали. А вам, ребята, я скажу вот что.
Гольцман пожевал губами, задумался на пару минут.
– Первое. С попсой заканчивайте. Вы – таланты, это для вас мелко.
– Спасибо, это мы понимаем, – ответила Юлия, а про себя подумала: «Мне это уже год все долдонят…»
– Второе, – продюсер никак не отреагировал на её слова. – Ваш, как вы выразились, старый материал – это бомба. Тяжёлая артиллерия. А такое оружие применяют точечно.
– Какая интересная аналогия… – шепнул Ярослав Кариму.
В полной тишине его шёпот был отлично слышен. Исаак Маркович улыбнулся и продолжал.
– Как бонус к концерту или альбому это будет идеально. Но основные песни должны быть другими. Добавьте хитовости.
– То есть, мейнстрима? – осторожно уточнила Юлия. А в голове певицы крутилось: «Угу. Мы уже год назад добавили хитовости. Подросткам зашло на ура».
– Мейнстрим, мейнстрим… Я не понимаю, что значит это слово, – резко отвечал господин Гольцман. – Кто сказал, что мейнстрим это обязательно «напитки покрепче, слова покороче»? Что назовём мейнстримом, то им и будет. Оставьте всё как есть. Джаз, фанк, рокабили. Всё оставьте. Просто добавьте повторяющихся строчек и мелодий, публике понравится.
Из зала снова зазвучала музыка группы «Вечерний звон». Видимо, музыканты делали небольшую паузу, но потом снова вышли на сцену. Зазвучал красивый проигрыш на гитаре. Всего четыре ноты, повторяющиеся по кругу. Но в этом простом рефрене заключалась какая-то магическая сила, которая невольно притягивала к себе слух. К гитаре присоединилась флейта, она заиграла ту же партию, но с небольшими вкраплениями и дополнениям. Звучало это красиво и гармонично.
– Вы бы слышали, что Никодим сотоварищи творили раньше, – заметил со смехом продюсер. – Напихали в одну песню сто идей и ходили важные, думали, что виртуозы. И так мы умеем, и так, а ещё вот так. Словно это не музыка, а спортивная игра: кто сыграет больше нот… Долго пришлось из них дурь выбивать. Никодим реагировал точно так же. «Вы нам предлагаете предать наши идеи?!» – тут Исаак Маркович очень похоже изобразил голос Никодима, и сам же рассмеялся.
Юлия тоже улыбнулась. Но и немного испугалась. Господин Гольцман оказался очень проницательным человеком. Он прекрасно видел, о чём она думает и что чувствует. Находиться рядом с таким человеком было опасно.
– Оставайтесь собой. Забудьте про этот чёртов мейнстрим. Но новые песни вам нужны. И путь они будут проще и понятнее. Как будете готовы, дайте знать, – сказав это, продюсер встал, давая понять, что разговор окончен.
– Спасибо! – произнесли музыканты почти одновременно.
За эти пять минут господин Гольцман заставил Юлю переосмыслить многие вещи, над которыми она не задумывалась много лет. И он был прав, кругом прав. Они старались вставить в каждую песню как можно больше находок и приёмов, в итоге песни становились слишком длинными и перегруженными. Для подростковой аудитории это, естественно, оказалось слишком сложно. Они много лет упорно бились головой об бетонную стену. А потом Исаак Маркович просто открыл рядом калитку…
Глава двадцать девятая.
С момента подачи заявки Камила просто места себе не находила. По двадцать раз на дню она проверяла личный кабинет.