и ушли куда-то на задворки сознания, туда, где прятались раньше. Просто я их там не замечал. Это как ярким солнечным днём искать свет от пламени свечи. Когда одно другое заглушает. Если не знать, куда и как смотреть, ни за что не заметить разницу.
Пока лежал в постели, ребята проходили меня проведать. Не все. Гриффин и Мари тоже отлёживались в постелях, расплачиваясь за запредельные нагрузки. Эльза с парнями принесла положенные в таких случаях гостинцы. Наговорила кучу приятных слов. Вот только немного настораживало то, что ребята, почему-то не радовались нашей победе. Да. Я был сильно поражён, когда узнал, что Рыцари Ле Мартен каким-то чудом проиграли. Что вызвало целую бурю эмоций и подняло много шума. Наш, уже бывший, противник, попытался найти, к чему можно придраться, чтобы оправдаться в глазах своих болельщиков. Да вот только ничего не вышло. Полиция развела руками, заявив, что постороннего вмешательства в матч не зафиксировано. При этом абсолютно все были убеждены в том, что Рыцари Ле Мартен проиграли именно из-за этого. Только никак не могли понять, КАК у меня получилось обвести всех вокруг пальца? Сотворить настоящее чудо. Так что прославиться мы уже успели, правда, не тем способом, на который рассчитывали.
Больше я смог узнать, когда покинул дом Виардо, встретившись с Госпожой Чамар. Выполнив всё её инструкции, пришедшие на мой защищённый телефон. Поиграв в шпиона. Было забавно. До тех пор, пока мы не поговорили. После этого стало страшно.
Усадив меня в «любимое» кресло, учёная несколько минут собиралась с мыслями.
— Похоже, нам пришла пора серьёзно поговорить, — внимательно на меня посмотрела. — Это будет долгий, но необходимый разговор. В чём-то даже запоздалый и не скажу, что приятный. Если бы не знала о твоём увлечении китайцами, решила бы, что ты японец. Скрытый и махровый самурай. Живущий по их извращённому кодексу чести, где из всех путей нужно выбирать тот, который ведёт к смерти. Самый короткий. Тебе что, так неймётся сказать Богу, что ты в него не веришь? Или купил на блошином рынке дневник «Тёмного властелина»? С подробной инструкцией, когда и что делать, чтобы войти в историю? — язвительно поинтересовалась. — Или в неё вляпаться. Тут уж как повезёт.
— Не понимаю, о чём вы? — удивился, не ожидав такого начала разговора.
— Давай объясню, как я вижу нынешнюю ситуацию. С разных точек зрения. Передо мной мальчишка, заигравшийся в свои игры. Справедливости ради стоит отметить, что другого подхода он попросту не знает. Меряет всё привычными категориями. Никогда ранее не сталкиваясь с теми вещами, с которыми теперь имеет дело. Он словно играет в некую компьютерную игру. Поскольку ему так проще встроиться в окружающую действительность. Где есть условный игровой персонаж. Набор ежедневных заданий. В рамках которых идёт постоянная прокачка его героя. Во всех смыслах. Он получает опыт. Поднимает уровни. Участвует в непрекращающихся сражениях. Часто меняет локации. Где все события происходят очень быстро, в урезанном виде. Поскольку процесс прохождения игры ему намного интереснее истории этого мира, то мальчишка постоянно её пропускает.
Пока звучит логично. И что подозрительно, узнаваемо. Постойте! На что это она намекает?
— Где он ощущает себя бессмертным богом, которому всё разрешено, — продолжила перечисление Госпожа Чамар. — При таком подходе, естественно, он не понимает ценности тех вещей или событий, которые имеют к нему непосредственное отношение. Для него они временны и несущественны. Ведь завтра будут взяты новые уровни и открыты новые локации. Найдены более ценные предметы. Добавлены дополнительные, столь же ситуативные знакомства. Где главное, это успеть собрать все достижения и получить удовольствие. Живя сегодняшним днём.
Закончив с одним примером, сразу перешла к следующему.
— Теперь посмотрим на ситуацию со стороны Французских властей, а заодно и спецслужб. К ним приезжает странный паренёк, о котором ещё вчера никто не знал. Очень высокого ранга. Связанный с оружейным подразделением крупной корпорации и, по слухам, имеющий личные знакомства с членами Британской королевской семьи. Прибыв в страну всего на несколько месяцев, этот, якобы, обычный школьник начинает кипучую деятельность. Заводит дружбу с одними аристократами из очень известных семей Франции. Враждует с другими. Бросает вызов устоявшейся системе. Показывая всем, что он храбр, находчив и уверен в себе. Чем привлекает внимание сверстников. В процессе чего засветив крайне необычные и странные способности. Возникает вопрос, зачем ему всё это нужно? В случайности и глупости эти ребята хоть и верят, но в расчёт не принимают. Как и родители знакомых тебе французских школьников, которые потом станут чиновниками, руководителями крупных компаний, офицерами, дипломатами или кем ещё.
Что-то мне уже не нравится, к чему она клонит. Я слушал молча, не перебивая.
— Эрик, узнав о тебе, в первую очередь эти люди обратят внимание не на симпатичное личико или национальность, а на документы. В которых чёрным по белому написано, что ты менталист. Хотя и понятия не имеешь, что это значит. Тем более, для них. Кроме того, ты менталист совершенно другого, даже не уровня, а порядка. По их мнению. Ответь, что обычно людям приходит в голову, когда говорят о твоих коллегах? Какие страхи?
— Что они могут читать мысли. Просматривать чужую память. Что-то внушить, — перечислил основные.
— Верно. Это хоть и зло, но старое, знакомое. С которым они уже привыкли иметь дело. Которому знают, как противостоять. Что от него ожидать. А это немаловажно. Менталисты в нашем мире не представляют собой угрозы масштаба национальной безопасности. Они не так всемогущи, как принято считать обывателями. По большей части, опирающимися в своих суждениях на разного рода народные страшилки и байки. Пока не объявился ты, давая почву для этих страхов. Демонстрируя такие возможности, что не за голову, а за сердце хочется хвататься. Эрик, то, что ты вытворяешь, это не телепатия в чистом виде, а что-то другое. Комплексное. Выходящее за рамки нашего понимания. И что тебе взбредёт в голову завтра или послезавтра, если уже не взбрело, одному дьяволу известно. Я бы на месте тех родителей, чьи дети с тобой дружат, задумалась, а действительно ли они принимают самостоятельные решения? Или нет?
Ошибся. Мне этот разговор не просто не нравится. Он меня по-настоящему пугает.
— Давай добавим в это уравнение новую переменную. Эрик, ты чьи интересы представляешь? Кто тебя контролирует? С кем нужно договариваться, чтобы найти на тебя управу? Если смотреть со стороны, то всё выглядит так, будто ты пытаешься играть самостоятельную партию на чужом поле, где всё уже