— Ариане нужна была помощь. А мне была нужна Ариана.
— Ситуация настолько аналогичная, что у меня просто нет слов, — улыбнулся Дастин.
— Дастин, — вскинулся Трентон, — если эта женщина твое очередное увлечение, то…
— Трент, оставь, пожалуйста, свои нравоучения. Ты будешь первым, кто узнает все мои секреты. А теперь возвращайся домой, к Ариане. И не беспокойся об Александре. И обо мне тоже. — Дастин широко улыбнулся. — Ведь мы — Кингсли! Значит, прорвемся.
— Ты намекаешь…
— Спокойной ночи, Трент.
— Ну хорошо! — хватив кулаком по столу, сдался Трентон. — Спокойной ночи. — В дверях он задержался. — Ты позовешь меня, если будет нужна помощь?
— Мне не нужна помощь в общении с женщиной.
— Очень остроумно. Я говорю об угрозах и о том, во что ты ввязался.
— Я призову тебя, как только возникнет необходимость.
— Дастин, будь осторожен!
— Непременно, дорогой брат.
Трентон вновь смерил маркиза задумчивым взглядом.
— Мне не терпится с ней познакомиться. Она, должно быть, восхитительна.
Улыбка тронула губы Дастина.
— Не то слово.
— Платье? — Ник Олдридж так и застыл с открытым ртом. — Ты надела платье?
— Папа, не поднимай шума из-за пустяков. — Николь спускалась по лестнице, критически оглядывая себя с головы до ног. — Как я выгляжу?
Обеспокоенность, с которой был задан вопрос, не ускользнула от внимания Ника.
— Превосходно. Умопомрачительно. Из-за платья. — Ник поднял подбородок дочери и заглянул ей в глаза. — Твои глаза светятся, Ники, я этого раньше не замечал. Свет, я полагаю, зажег Дастин Кингсли.
— Что, так заметно?
— Да. Но не беспокойся, он ничего не заметит. Он так в тебя влюблен, что едва ли сможет поднять глаза.
— Ты и вправду так думаешь?
— Я это знаю. А думаю я о том, что он намерен предпринять в дальнейшем. Ники…
— Папа, не надо. — Николь прижала палец к его губам. Меньше всего ей сейчас нужны были напоминания о прежних победах Дастина или лекция о том, как избежать его чар. Тем более что желание противиться им таяло у Николь с каждой минутой.
Стук в дверь избавил Николь от отцовских наставлений.
— Папа, — сказала она, — положись на мое благоразумие.
— Я-то полагаюсь. А как быть с маркизом? — Ник прошел к двери и услышал уже привычное: «Это Тайрхем». — Милорд, — приветствовал Дастина Ник.
— Добрый вечер, Олдридж. — Дастин в темном пиджаке и брюках — соблазнительный как смертный грех, — переступил через порог. — А где Николь… — Он осекся и уставился на девушку, точно перед ним появилось привидение.
— Моя реакция была точно такой же, — сухо заметил Ник. Кашлянув, он отступил в сторону, давая Николь возможность присоединиться к своему кавалеру. — Приятной вам прогулки.
— Спасибо, папа, — пробормотала Николь. Она шагнула к Дастину, задаваясь вопросом, как мужчина может быть таким поразительно красивым? — Добрый вечер, милорд. Мы идем? — Не услышав ответа от онемевшего маркиза, Николь поинтересовалась: — Как вы себя чувствуете?
— Спа… Благодарю вас… Превосходно.
Николь почувствовала, что сейчас расхохочется.
— Верится с трудом. — Она повернулась к отцу. — Папа, я скоро вернусь.
— Да, через час, — напомнил Ник. — В десять часов! — крикнул он вслед. Дастин рассмеялся.
— Строг, не правда ли? — Он взял Николь под локоть и повел прочь от коттеджа.
— Вовсе нет, — возразила Николь и тут же смолкла, почувствовав близость Дастина. Мысли ее смешались.
В этот вечер Николь была полна предчувствий. В ней просыпалась женщина, сознающая, что жизнь ее вот-вот изменится. Эта мысль одновременно восхищала и страшила ее.
До этого вечера она пыталась бороться со своими чувствами, но только сегодня, когда она наряжалась в непривычное одеяние, до нее дошло истинное значение слов Дастина.
«Скажи, разве ты не оживаешь, когда мы вместе? Не только когда мы прикасаемся друг к другу, но просто говорим? Смеемся? Спорим? Ах, Дерби, если только я окажусь прав, тогда, наверное, мы сможем исправить несправедливости жизни и противостоять им вместе».
Она не может этого отрицать. С самой первой встречи Дастин прочно вошел в ее жизнь, заполнил все ее мысли. Она помнила все до мельчайших подробностей: и объятия Дастина, и вечер на берегу Темзы, и первый визит Дастина в этот домик. Родственность их душ была очевидной, и никакая тревога не могла ее заслонить. И тут Николь с поразительной ясностью поняла, что все ее чувства укладываются в несколько простых, но трепетных слов: «Я люблю Дастина Кингсли!». Мысль эта, хотя и не такая уж неожиданная, усилила беспокойство Николь. Надежда на то, что у нее есть защита от чар Дастина, улетучилась безвозвратно. Сердце Николь больше ей не принадлежало. Теперь оно в руках судьбы.
Рука девушки инстинктивно потянулась к шее и нащупала заветный амулет.
— Ты сегодня очень задумчива, — заметил Дастин, когда они шли через лес.
— Правда? — Николь заморгала и подставила разгоряченное лицо холодному вечернему ветерку. — Прости. Я нервничаю.
— Не надо, — сказал Дастин, пристально разглядывая Николь. — Ты выглядишь превосходно. Совсем как в вечер нашей встречи.
— Это потому, что на мне то же самое платье, — ответила она, чувствуя, как гулко стучит ее сердце. — У меня их всего два. Это немножко поновее.
— Почему ты решила надеть его сегодня вечером?
Николь отвела взгляд.
— Мне ненадолго захотелось побыть женщиной, — она запнулась. — Для тебя.
— Спасибо, — голос Дастина прервался. — Я польщен.
— Куда мы идем? — спросила она, заметив, что они оказались в незнакомой ей части леса, а коттеджи арендаторов пропали за деревьями.
— Увидишь.
Уставившись на носки своих туфель, Николь ломала голову над тем, о чем следует говорить и как справиться с застрявшим в горле комом?
— Туда. — Дастин указал рукой влево. С любопытством повернув голову, Николь вгляделась в темноту и удивленно воскликнула:
— Хижина! Кто в ней живет?
— Никто. По крайней мере, сейчас. — Обхватив рукой талию любимой, Дастин повлек ее вперед. — Пойдем. Твой отец выделил нам на эту прогулку один час. Не хочу терять ни секунды.
Подойдя к хижине, Дастин отворил дверь и провел Николь внутрь. Не зажигая лампы, он прошел к окну и отворил деревянные ставни. Лунный свет залил скудно обставленную комнату.
Дастин подозвал девушку кивком головы.
— Я всегда бывал здесь только один. И то, что ты сегодня рядом со мной, значит для меня больше, чем все сокровища мира.
Николь, встав рядом с Дастином, взглянула на заросший деревьями крутой склон, потом посмотрела на усеянное звездами небо.
— Как красиво! — выдохнула она. — Луна и звезды. Сверкающие бриллианты плывут в сапфировом море.