теперь явно захиревшим. Узкие улочки, небольшие каменные дома, на окраинах и вовсе вкопанные до половины в землю чтобы сохранять тепло, потемневшая от времени и погоды черепица крыш… Даже вывески здесь не то не подновляли, не то специально делали не слишком яркими, чтобы лишь завсегдатаи города могли найти нужное место.
Хусат не жаловал чужаков. Словно бы город оброс шипами, развернутыми в сторону порта, и всячески пытался выдавить тех, кто жил там. Сбросить в море, откинуть прочь…
В отдалении от центральных улиц на склоне холма располагался район с поместьями местных аристократов. Здесь никто не пытался оттяпать себе как можно больше земли, как в иных городах не только юга, но и запада, и Первой Земли, зато возводили высокие стены. Впрочем, последнее было нам только на руку.
В поместье Ротгара был и конюх, и дворецкий, и экономка, принявшаяся накрывать на стол «для дорогих гостей». Конюшня тоже имелась, хотя кельпи она была явно не по нраву.
— Вашему спутнику постелить на сеновале? — поинтересовался конюх, забиравший у нас поводья, рассматривая савра.
Арджан недовольно клацнул зубами.
— Нет, — лаконично ответила Дианель.
— О, в таком случае переговорите с Лайрой, она поищет кровати нужного размера или шкуры на пол, — ничуть не смутился конюх, игнорировавший явное недовольство ящера.
Кровати не нашлось. Нашлись шкуры — и место у камина в довольно-таки холодном доме. Еда у Ротгара была на западный лад, как и манера накрывать на стол. Впрочем, хозяин дома сам объяснил всю ситуацию, собрав нас после ужина в гостиной:
— Давайте рассказу подробнее о происходящем. Я из Железной Гавани. Моему торговому дому немало задолжал один юноша из местных земель, но это неважно. А важно то, что я приехал сюда для того чтобы выяснить, куда подевались кое-какие капиталы и продать заложенное этим юношей в счет долга поместье. А мне тут говорят, что поместье-де проклято. И даже хорошая скидка этих суеверных невежд не прельщает. Строители, которых я нанял, чтобы привести дом в приличный вид, сбежали в первый же день. Понятия не имею что там не так, я торговец, а не маг. Я уже нашел новых рабочих, но у меня нет желания искать еще одних, если и вторая бригада сбежит непонятно от чего. Так что осмотрите этот дом от пола и до потолка и выясните, что там не так. И исправьте это.
Проклятый дом. Прекрасно. Держу пари, что кто-то из его владельцев присягнул Черному Огню. Однажды прорвавшись в мир в одном месте сила Сурта калечит реальность, и ее отголоски могут веками прикасаться всем, кто окажется в этом месте вновь.
— Покинувшие вас рабочие что-то сказали? — решила уточнить я.
— Невежественные деревенщины. Утверждали только что «дом их ненавидит» и что духи прошлых владельцев против продажи.
Кто-то баловался некромантией?.. Интересно, интересно.
— Поместье далеко?
Ротгар достал с полки одного из стеллажей карту Хусата с еще целыми портовыми складами и раскатал ее перед нами. Некоторое время рассматривал, прикидывая что и как, а потом ткнул на один из особняков неподалеку от собственного жилища, который стоял на расстоянии от всех остальных:
— Вот тут.
— Ясно. Что-то еще можете рассказать об этом доме?
— А вам этого мало? Я торговец, а не следователь.
Я пожала плечами.
— Значит пойдем туда на рассвете и сами все выясним.
Ночь прошла спокойно. Кровати в выделенных нам комнатах были жесткими, а подушки — тонкими, но это были прекрасные места для сна после земли или корабельных гамаков.
На следующее утро Милатиэль и Мерде еще до рассвета отправились в порт. Не то маг и правда решил написать вместо летописи падения Древней Столицы летопись падения Звезды у Кор-Карата, не то надеялся что-то выспросить у фронде, на которого временами посматривал то с интересом, то с надеждой, когда думал, что долгоживущий не видит.
Так что «снимать проклятие» мы отправились вчетвером. Витор, Арджан, Дианель и я.
Увы, пришлось взять с собой саблю. Вдруг пригодится, мало ли что… Мелькать на рынке явно не стоило лишний раз. Фронде с магом-то под какими-то чарами ушли, и в предрассветной еще темноте…
Ну а мы под заклинанием Витора добрались до стоящего на отшибе мрачного черного дома, от которого магией разило за сотню шагов. Не колдовством, а магией, и это было не слишком хорошо. Как показывает мой опыт — колдовство губительно и уничтожает все на своем пути, но оно прямолинейно. А вот магия может отравить жизнь всех вокруг самым необычным способом… И сделать из обычного дома проклятый, да.
Популярностью особняк точно не пользовался: ворота не были заперты, но подъездная дорожка при этом заросла бурьяном. Внутрь дома, впрочем, до нас мало кто заходил и из-за его дурной славы, и потому, что входная дубовая дверь свою функцию выполняла исправно. Наверное, даже если бы с Арджаном решили бы ее выбить, все равно бы не смогли — уж боль массивной была черная створка и крепкими петли. Но выбивать ничего не понадобилось — ключ, отданный нашим «нанимателем», повернулся и открыл дом. Витор только мрачно поморщился, видимо, что-то чувствуя в глубине строения, и накинул на себя и чародейку какую-то пахнущую мятой защитную магию.
— Этим домом явно владел магик, — вслух заметила я, — волшебник.
Витор бросил на меня тяжелый взгляд.
— Откуда знаешь?
— Чувствую, — я первой вошла в холл, держа в руке саблю.
Огонь трепыхался в груди, словно не зная — пора проявлять себя или еще нет.
Холл был почти пуст. Встречала гостей «проклятого дома» лежащая на боку стремянка, штабели каких-то материалов для строительства, большая мраморной лестница на второй этаж да ряд портретов на стенах.
— Вот же… — выругался Витор, не сводя взгляд с крайнего холста, на котором был изображен ничем не примечательный лысый толстоватый мужчина.
— В чем дело? — спросила явно удивленная таким проявлением чувств чародейка.
— Это не просто дом мага. Это дом Рамона Гимара, архимага, обучавшегося в том числе и у эльфов в свое время, — с какой-то обреченностью заметил Витор.
Я обернулась на орденца.
— И? Он лич что ли? Или твой учитель?
— Учитель. Дистанционно — я по его книгам учился, так-то он сам помер уже не один год как, а наследники, видать, все продали. Гимар был известен своими умениями в оживлении предметов…
Входная дверь за нашими спинами захлопнулась с сухим щелчком.
— И ходили слухи что он оживил и свой собственный дом, — убитым голосом продолжил Витор.
Отлично. Просто отлично.
— Все, что живет можно убить, — Арджан вынул клинки из ножен с тихим и почти приятным шелестом.
Где-то наверху раздался грохот.