Читать интересную книгу Сожженные мосты - Александр Маркьянов

— Один-четыре, доложи.

Снайпер машинально перевел прицел на окраину города, там где заняли позиции бойцы специального отряда.

— Один-четыре, готов.

— Один-четыре, вопрос — видишь противников перед нами?

Снайпер добросовестно осмотрел пространство перед штурмовой группой.

— Один-один, в поле зрения противников нет.

— Тебя понял, мы вызываем Птицу-восемь. Обозначь себя. Через три минуты начинай работать посты, если не поступит другого приказа. Дальше — свободная охота.

— Тебя понял, один-один.

Три минуты…

Опытный командир никогда не требует от снайпера поразить противника немедленно, если к этому не вынуждают чрезвычайные обстоятельства. Любому снайперу нужно время, чтобы подготовиться к выстрелу.

Снайпер закрыл глаза, с силой вдохнул, начал медленно считать до пяти. Только когда досчитал — выдохнул воздух. Потом проделал это еще раз — лишний кислород в крови весьма отрицательно сказывался на точности выстрела.

Застывший как лед, прозрачный как вода… Застывший как лед, прозрачный как вода…

Снайпер был родом из Сибири, как и большинство метких стрелков в армии и флоте. Он был русским, потомком первопроходцев. Тайга — это место, где не выжить без оружия. Если хочешь, чтобы шкурку подстреленного тобой соболя, а это почитай мягкое золото — приняли за максимальную цену, нужно бить прямо в глаз. Обычная винтовка сибирского охотника — двустволка, один ствол спортивный, пять и шесть, второй — гладкий, двадцатый или даже тридцать второй калибр. Гладкий ствол — для охоты и самообороны. Опытный сибирский охотник тридцать вторым — может свалить гуся или утку на лету, пулей уложить медверя-шатуна.

Все с первого выстрела. Вот и скажите — каким профессионалом надо быть, и как точно стрелять, чтобы уложить медведя из такого оружия.

В армии было другое оружие, сейчас снайпер пользовался полуавтоматической винтовкой, сделанной по схеме Драгунова, но под патрон от Стрелы. С этой винтовкой он брал медведя в Сибири выстрелом с тысячи метров.

Река, текущая по каменным перекатам. Медведь запускает лапу в кипящий поток ледяных струй — и на воздух вылетает, бьется большая темно-красная рыбина.

Соболь, бегущий по ветвям, переливающийся под лучами скупого сибирского солнца мех и черно-белая лайка с загнутым крючком хвостом, азартно преследующая его.

Волк, пристально смотрящий тебе в душу своими желтыми, умными глазами.

Снайпер открыл глаза. Цель — люди на крыше одного из зданий — были в перекрестье светящегося ярко-белым прицела…

Выстрелы услышали — с такого расстояния они кажутся щелчками кнута, причем установить, откуда стреляют почти невозможно. Пуля летит быстрее скорости звука, и когда прилетает звук — дело уже сделано.

Серия — восемь, восемь выстрелов один за другим. Восемь выстрелов — и восемь попаданий.

— Один-четыре, цели поражены.

— Принято. Один-четыре, продолжай наблюдение.

— Группа один это Птица-восемь, мы вошли в квадрат — офицер управления огнем решил первым выйти на связь — кажется, вы нам работы не оставили.

— Птица — восемь, работа есть всегда. Прошу сделать круг над городом и сообщить, есть ли цели, заслуживающие вашего внимания.

— Группа один, прошу уточнить по целям.

— Птица-восемь, нас интересуют крупные скопления агрессоров, особенно недалеко от нас или по фронту от нас и бронетехника.

— Птица-восемь вас понял.

В городе, судя по всему, от выстрелов так никто и не проснулся. Ах да, Аллах велел ночью спать.

— Группа один видим активность у площади и у мечети. Наблюдаем пять мобильных единиц, враждебных.

— Птица восемь, вопрос — вы можете их уничтожить?

— Группа один, положительно, мы можем их уничтожить.

— Птица восемь, мы пометили себя маяками, у нас снайпер севернее нас примерно на клик, вопрос — вы видите его.

— Группа один положительно, мы видим вас и снайпера.

— Птица восемь, все цели к югу от нас являются противниками. Прошу уничтожить всех агрессоров к югу от нас.

— Группа один положительно, начинаю работать.

Где-то в небе самолет изрыгнул огонь, идя по кругу над городом нефтяников и газовиков Кешм — и возмездие обрушилось на землю.

— Один-четыре что видишь?

— Наблюдаю большой переполох, в городе разрывы, в одном месте как будто боеприпасы рвутся.

Группа три. Воинская часть

— Птица-семь, начинаю работать.

— Три — всем единицам группы! Залечь!

Сам «дважды третий» бухнулся на бетон, когда первые снаряды, выпущенные кружащимся над головой самолетом, достигли казармы и, пробив ее крышу, рванули внутри. Зрелище было жутким — большое, темное здание вдруг как бы вспыхнуло огнем изнутри, огонь брызнул из всех окон разом. Потом град снарядов обрушился на стоящие около здания казарм транспортные средства, бьющие с неба красные молнии, били то в один то в другой грузовик, и каждый из них загорался, летели какие-то куски.

— Три-один всем, свободный огонь.

Где-то в стороне плюнула огнем зенитная установка — пропустили! — но тут же замолчала. За спиной один за другим взревели мощные дизельные двигатели выкаченных заранее из мехпарка бронетранспортеров.

На том месте, где только что работала зенитка, вспух яркий ком артиллерийского разрыва — снаряд с белым фосфором, канонеры с артиллерийского самолета не захотели оставлять зенитку, пусть и приведенную к молчанию, видимо снайпером, на произвол судьбы.

Первый вовремя откатился с дороги бронетранспортера, вскочил на броню, стукнул прикладом.

— Водила, охренел? Двигай, давай!

С запада уже доносился нарастающий рокот — несколько вертолетов морской пехоты, заранее перелетевших с вертолетоносцев на наземные базы на другом берегу Персидского залива уже приближались к острову.

Дорога от воинской части вела прямо на завод, они не видели еще один грузовик, стоящий у КП — но с воздуха его, конечно же, видели. Проломив с ходу шлагбаум КП, они проехали мимо горящего остова АМО и вырвались на дорогу. По ним никто не стрелял.

— Топи к заводу!

Завод был единственной проблемой — о применении тяжелых штурмовиков там не могло быть и речи, завод был одной большой бомбой. Завод нужно было брать штурмом и зачищать «вручную», при том, что опасностей на этом заводе было более чем достаточно. Один неверный выстрел…

Группа два. Побережье

Остров Джазирех-и-Кешм от материка отделяет тонкая полоска воды, протяженностью в узких местах меньше километра. А сам остров Джазирех-и-Кешм является не одним островом — а группой, состоящей из двух островов на общем основании. Между большим и малым островом — малый меньше большого в десять раз — тонкая полоска застоялой воды, можно вброд перейти.

На остров ведут два моста. Большой, на две полосы движения в каждую сторону, он идея напрямую с материка на большой остров и считается основным — и малый. Там всего одна полоса движения в обе стороны, но он построен не для того, чтобы пропускать транспорт, а для того чтобы по нему на материк шли нефте, газо и продуктопроводы, дорога для машин здесь всего лишь вспомогательная.

Большой мост охраняла группа боевиков, у них был даже бронетранспортер, но они поставили его так, что пушка могла только простреливать мост и то, что на подъездах к нему, но не могла поражать цели, находящиеся на воде. Поэтому, когда две скоростные вооруженные лодки влетели в узкий пролив, направляясь к мосту, боевики ничего сделать не смогли.

На броне бронетранспортера дежурил Ахмад, он уже успел за сегодняшний день убить неверного во имя Аллаха, пострелять из своего автомата и принять дозу героина, которую эти правоверные почему-то харамом не считали. Сидя на броне, с автоматом на коленях, он увидел несущиеся по воде тени, стремительно приближающиеся к мосту, и подумал, что у него начались галлюцинации.

Но все-таки решил пострелять.

Он вскинул автомат, и даже успел выпустить очередь в пустоту, прежде чем очередь крупнокалиберного пулемета сбила его с бронетранспортера на землю. Потом специальные патроны — по типу танков, с подкалиберной вольфрамовой оперенной стрелой, очень дорогие — пробили броню бронетранспортера и вывели его из строя.

— Аллах Акбар!

Боевики поднялись от истошного крика, извещающего от опасности, но было поздно. Пулемет молчал, работал автоматический гранатомет, накрывая разрывами берег — это было похоже на хлопушки, которые любят взрывать на рождество, вот только рвались они на самой земле…

Воистину Акбар…

Лоцман — так называлась должность рулевого на малой скоростной лодке — ювелирно притер лодку к берегу, та запрыгала армированными резиновыми баллонами по скопившемуся у берега илу и грязи, начала тормозить. Спецназовцы флоты на ходу прыгали с лодки, проваливаясь, где по колено, а где и по пояс, держа оружие над головой, выбирались на берег — но ни один оружие в грязь не уронил. С одной из лодок бухал АГС, уже на прикрытие, сопротивления с берега не оказывалось, мертво стоял пушечный БТР, он не горел, но был капитально выведен из строя. Там, где прошелся АГС, было только что-то дурно пахнущее, изорванное осколками.