Читать интересную книгу Сожженные мосты - Александр Маркьянов

— Джавад… — сказал Зигфрид слабо, но отчетливо, — прекрати это. Ты же человек.

Джавад не ответил, выведя на монитор картинку с камер, призванных контролировать состояние производственного процесса и работу немногочисленного технического персонала, он методично просматривал картинку в поисках малейших признаков опасности.

Немец так ничего и не понял. Рациональный, как и все немцы, он просто не мог понять, кем надо быть, чтобы уничтожить комплекс, который строили несколько лет, и который стоит больше миллиарда золотых рублей. В его голове это просто не укладывалось.

— Убей меня, сохрани все это. Чем тебе все это помешало.

— Ты так ничего и не понял, — бросил Джавад.

— Я не могу понять. Ты же не варвар.

Слово это завело Джавада, он бросил смотреть за камерами, повернулся.

— Варвар?! Ты говоришь — варвар?! Я знал, что вы все втихаря считаете меня варваром.

— Я… никогда так не считал. Но зачем ты ведешь себя как варвар?! Это же ваше, этот завод стоит на вашей земле. Даже если в твоей стране произошел переворот, все это потребуется новой власти.

— Наши предки жили без этого. Проживем и мы.

— Зачем тебе все это.

— Зачем?! Ты так и не понял — зачем?! Я мусульманин, и я делаю это во имя устранения неверных. Вы неверные, пришли сюда, чтобы воровать кровь нашей земли. Вы пришли сюда, чтобы делать шлюхами наших жен и дочерей. Вы пришли сюда, чтобы насаждать свою веру! Вы пришли для того, чтобы ограбить всех нас! Наши города полны харама, правоверные угнетаются только потому, что они правоверные! Наши жены не хотят рожать детей, вот к чему привело ваше ядовитое присутствие. Только когда все это сгорит, все то, что принесли вы на эту землю — мы сможем стать прежними!

В числе прочих, на остров вместе с боевиками армии Махди проникли два человека. Оба они были такими же, как остальные правоверные — спешно отращивали бороды, раздобыли где-то оружие, повязали на голову черные платки с шахадой. Оба они говорили на фарси, на арабском, хорошо знали сам Бендер-Аббас и его окрестности. Во время любой революции на поверхность всплывает немало самой разной мути — и поэтому им не составило никакого труда проникнуть на остров.

Целью их был завод.

Это была «группа ноль», которой не было в плане операции, который раздали командирам специальных групп. Всего два человека, но от них зависело все, жизнь и смерть всех остальных групп, потому что в случае подрыва завода на острове никто бы не остался в живых, и возможное продолжение операции по захвату Бендер-Аббаса. Эти люди уже покинули остров, они, кстати, даже не имели воинских званий — а были агентами МВД, которых в критической ситуации удалось найти и активизировать.

По выполнению группами специального назначения «фазы один» и занятию исходных для «фазы-два» на одном из судов крейсирующего в Аденском заливе оперативного соединения семнадцать человек нажал кнопку, и по всему заводу хлопнули несколько приглушенных взрывов. Одни из них вывели из строя магистральную ЛЭП, питающую завод — напряжения по ней уже не подавалось, но так, вывели из строя, на всякий случай. Вторые уничтожили все резервные генерационные мощности, расположенные на самом заводе, полностью обесточив его. А поскольку завод не мог управляться без помощи электричества — в тот же момент сработала аварийная защита всех систем завода, сделав подрыв его почти невозможным.

Джавад был такфиром. Так назывались люди, которые в своей агрессивной ненависти дошли до самого края, до того, откуда нет возврата. Такфиры были современными асассинами, убийцами, которым ради достижения своих кровавых целей разрешалось переступать через самые запретные табу ислама. Мужчины — такфиры могли пить, курить, служить в муртадских силах безопасности, убивать правоверных. Женщины — такфиры — носить короткие юбки, спать с несколькими любовниками, делать аборты, пить спиртное. Они жили в большом и ярком мире, тяжело и страшно ненавидя его, и мечтая о том моменте, когда их жизнь оборвется яркой вспышкой взрыва или под пулями сотрудников служб безопасности. Нормальному человеку, привыкшему к тому, что его окружают нормальные, вменяемые, рациональные люди сложно было даже представить образ мыслей этих людей, их считали сумасшедшими, но на деле причиной всего было не сумасшествие, а ненависть.

Джаваду повезло, ему не пришлось пить водку и убивать правоверных. Он просто жил нормальной, обычной жизнью неверного, ходил на работу раз в четыре дня, потому что смена на объекте длилась двадцать четыре часа, купил себе дом и машину, по выходным он ходил в кафе с супругой и двумя детьми, встречался там с другими неверными, пил пиво, а иногда и чего покрепче. Ему запретили даже приближаться к мечети и совершать намаз, делая ду'а только сердцем, а не устами. Его история считалась историей «нового перса» — выходца из самых низов из захудалой деревеньки юго-востока, сумевшего поступить в русскую школу и благодаря этому выбиться в люди, добиться успеха. Только Аллах знал, как он их всех ненавидел…

Они — разодетые, накрашенные, холеные — господа мира, ни во что не верящие. Подчиняющиеся тагуту и платящие ему подати. А некоторые даже лицемерно говорящие «Ля Илляха Илля Ллаху» Помнят ли они хоть на минуту о том, что их сердца и их драгоценные жизни — между пальцев Аллаха, и стоит им лишь шевельнуться?..

Он жил только ради этого момента. Ради момента, когда он один, воин Джихада уничтожит то, что тысяч крестоносцев строили годами, и с чем миллионы крестоносцев связали свой успех. Если каждый сделает как он — крестоносцев больше не будет.

И тут прямо под залом, где он находился в ожидании своего триумфа, что-то хлопнуло, и экран погас.

Не веря своим глазам, он посмотрел на экран, потом на пульт управления — сейчас должно было подключиться резервное питание, загореться красным панель индикаторов, сейчас должен заработать генератор, подать ток… ну же, ну…

Но генератор не заработал. Завод — умер.

И тут немец захохотал. Он смеялся страшным, каркающим смехом, и на его губах пузырилась кровь.

— Ну, что… — спросил он, отхаркиваясь кровью — помог тебе Аллах? Ля Илляха Илля Ллаху, Джавад!

— Замолчи!

Джавад подскочил к своему старому другу и с размаха полоснул ему лезвием по горлу, во все стороны брызнула кровь — на него, на пульт, на пол. Потом он стал нажимать на все клавиши подряд, моля Аллаха, чтобы он оживил завод, ведь Аллах над всякой вещью мощен! Потом он начал кромсать ножом клавиши и пульт управления, разрезая в кровь свои пальцы, и нож сломался.

Потом он вонзил осколок ножа себе в живот и резко дернул, задохнувшись от боли. В таком мире он больше не хотел жить.

Так его и нашли ворвавшиеся в зал через полчаса русские спецназовцы.

Главный — всем группам! Приказ — общий, повторю: приказ — общий!

Группа один. Остров Джазирех-е-Кешм. Город Кешм

Зрелище было — как на ночной дискотеке. Это было бы даже забавно, если бы не было столь опасно. Одна группа военно-морского спецназа решила атаковать и захватить целый город. И они всерьез собирались сделать это!

В окулярах приборов ночного видения лазерные целеуказатели, установленные на каждой единице вооружения группы кроме снайперских винтовок то упирались в небо, то перекрещивались как шпаги фехтовальщиков. Небо в приборах было зеленым, город — темным…

Снайпер, имевший позывной один-четыре — довольно удобно устроился на перекладине ЛЭП, вскарабкавшись туда, как обезьяна, и втащив за собой снайперскую винтовку. Снайпер, среди прочих талантов должен уметь удобно устраиваться в любом месте — вот он и устроился на одной из перекладин, положа винтовку со сложенными сошками перед собой так, что цевьем она лежала на еще одной стальной перекладине. Примерно прикинув возможность упасть, снайпер подстраховал себя, достав веревку и привязав ею себя к опоре ЛЭП. Повыше, он привязал к опоре прибор наблюдения от прицельного комплекса — небольшая, примерно со школьный пенал пластиковая коробочка с отходящей в сторону гибкой антенной. Удивительно — но эта кроха могла определить температуру и влажность воздуха, давление, высоту над уровнем моря, направление ветра — и все это внести в небольшой баллистический компьютер, чтобы рассчитать поправку. Североамериканцы дошли только до того, что прицепили к прицелу нечто, напоминающее наладонный компьютер, куда снайпер должен был вводить данные для стрельбы.

Пальцем.

Термооптический прибор на таком расстоянии уже не «брал картинку», а вот ночной прицел еще работал. Это тоже искусство снайпера — быть на грани, выбрать такую позицию, чтобы с одной стороны быть за пределами поражения основных огневых средств противника, а с другой стороны видеть противника и иметь возможность работать. Никогда не стоит стремиться максимально сблизиться с противником для обеспечения гарантированного поражения, как бы ты не умел маскироваться. Тот, кто забывал про это — уже был похоронен под залпы почетного караула.