– Через вот ента чистое обширное полюшко? В кандалах своих пудовых прям и сиганул бы? Хотел бы я на это позыркать, хи‑хи!.. – Байбариан насмешливо прищурился. – У нас, признаю, периодически случаются попытки побега из рабских казарм, ибо Яма вон уже виднеется. На задворках она у нас ведь расположена, на окраине города, – градоначальник Дулмаса перевёл благосклонный взор на уже маячившую невдалеке внушительную, довольно уродливую конструкцию, представлявшую собой окружённую трибунами глубокую котловину. – Да только тут бежать некуда, окромя как прямиком через поляну эту, да во‑о‑он в тот высящийся дружелюбный лесок, – глава приграничного городка ехидно хмыкнул на слове «дружелюбный». – И могу вам сразу сказать, что безумно опосля жалеют о своём необдуманном поступке решившие сыграть в побегушки со смертью невольники, ибо мы тут же отправляем им вослед дюжину наших лютых волкодавов! – Байбариан не без гордости указал на сопровождавшую их свору здоровенных лохматых чёрных псов, готовых по указке хозяина‑выжлятника немедленно разорвать на куски кого угодно. – Натасканы специально на беглых рабов, ристальщиков в том числе! Обычно настигают их ещё до чащи, и когда мы со стражниками подгребаем к месту расправы, от бедолаг уже мало что остаётся; успевают наши зверюги обглодать несчастных до костей. Нет, «особо везучие» страдальцы, бывает, умудряются и до леса добежать, так от псов же не спрячешься; загоняют отчаявшихся недотёп на деревья, откудова мы потом их и снимаем, аки спелые груши! Впрочем, участь таких бегунков крайне незавидна, ибо, опять же, собакам нашим скармливаем, в назидание остальным, так сказать…
– Наматывай на ус, рыжий, – хмыкнул внимательно слушавшему Ратибору Зелим, после чего, явно сам заинтересовавшись рассказом, со жгучим любопытством спросил: – А удавалось хоть кому‑то из беглых благополучно улизнуть?
– Благополучно – нет. Но случалось пару‑другую раз, – неохотно ответил городничий, – что рабы сквозь гущину до болот добирались. В самой глухомани те зыбуны непроходимые раскинулись. Наши пёсики туда не суются, да и люди тоже, ибо страшно да бессмысленный риск ента, ведь Багряные болотца, прозванные так за необычную, кровавого цвета дымку, поутру над ними стелющуюся, это гиблое место; не утопнут забредшие в трясину горемыки, так Дух топи заберёт их души! В общем, о тех нескольких рабах, что, на свою беду, ринулись в омут с головой, более ничего слышно не было…
– Дух топи? – Зелим вопросительно вскинул брови. – Значит, все эти байки, что в народе гуляют, не вымысел? То есть ты хочешь сказать, что многочисленные россказни о Хозяине леса – правда?
– Абсолютнейшая! – убеждённо просопел Байбариан. – Отпечатки‑то его странные, трёхпалые, встречали не раз и не два! Единственное, не ведаю, кто в самом деле на болотах этих проклятых обитает, но то, что там живёт некое зловредное могучее существо, очень не любящее людей, можешь не сомневаться! И ента так же точно, как и то, что наш мир расположен на копчике Великой Черепахи, прародительницы всего живого и сущего… – глава Дулмаса глубокомысленно крякнул. – В общем, мы не суёмся к этой безжалостной твари в Багряные топи, а она не лезет к нам сюды, то бишь не охотится вне своих дремучих угодий. Но ежели кто‑то из особо храбрых или, скорее, глупых полезет в болота, нарушив покой злого духа, то и сгинет там без шума и пыли, ибо видевшие Хозяина леса домой не возвращаются.
– Как могут быть отпечатки у духа? Они же, по идее, бестелесные, – ехидно брякнул встрявший в разговор Ратибор, про себя подумав, что уже слышал как‑то давненько про странные трёхпалые следы. «Помнится, Мирослав рассказывал, что встречал такие нашлёпки в наших дебрях! Эх, Мирка, Мирка… – молодой богатырь заугрюмился, гоня прочь нахлынувшие воспоминания. – Ты уж там, в чертогах Сварога не серчай, ежели что не так…»
– Да, кстати! – между тем поддакнул рыжебородому витязю, удивлённо осклабившись, Зелим, тут же с иронией воззрившийся на слегка смутившегося Байбариана. – Как⁈
– Я‑то почём знаю? – недоумённо пожал плечами неловко заёрзавший на месте городничий. – В подобных делах я не силён…
– Ну ещё бы! – командир колонны аскеров продолжал весело щериться. – Это ж не государственные средства на драгоценные цацки капризной жёнушке сливать! В этом ты, уверен, мастак!.. Кстати, – Зелим встрепенулся, – раз оттиски какие‑то странные видели, чего собак‑то не пустили по следу?
– Умный, да? – глава Дулмаса, которому явно не понравились крамольные речи тысячника про жену и цацки, испепелил родовитого аристократа яростным взором. – Пробовали пускать по следу наших псов, да те ни в какую брать его не желали, вот в чём загвоздка! Ни приказы, ни пинки, ни уговоры не помогали!.. Делали вид, будто не замечают, не чуют! При этом собаки повизгивали от страха и жались к ногам, а то и вовсе рвались с привязи в обратном направлении. Несомненно, в общем, боятся пуще кнута нашего неуловимого духа! Эх, вот ежели это был бы отпечаток лапы волка, вот тогда уж они бы разгулялись!..
– Это да, – согласно кивнул Зелим, с уважением покосившись на мощных псов, беспокойно поглядывающих в сторону виднеющегося вдалеке леса. – Один на один серого вроде без особых проблем разрывают!.. Недаром волкодавами кличут! Лично наблюдал несколько массовых схваток в Кузгаре, на разогреве…
– Совершенно верно, почтеннейший!.. – Байбариан, очевидно, порядком гордившийся выводимыми лишь в окрестностях Дулмаса свирепыми зверюгами, тут же, аки подсолнух, расцвёл от похвалы тысячника. Прошлая обида оказалась мигом забыта. По крайней мере, на время. – Раз на раз ни у одного из лесных разбойников нет ни шанса супротив любого пса кахремской породы! Первый разводчик, неподражаемый Кахрем, сотворил просто чудо в своё время…
– Ой ли⁈ – презрительно фыркнул Ратибор, которого кое‑как, наконец, освободили из перекошенной падением клетки. – Не ведаю, кого они там валят один на один, разве что зайцев, коли, конечно, догонят!..
– Да как ты смеешь сомневаться!.. – начал было возмущаться Байбариан на пару с суматошно подскочившим к нему из своей свиты и вставшим рядом взъерепенившимся псарём, крупным, толстомясым мужем, но Зелим властным взмахом руки оборвал на полуслове негодовавших дулмасцев, вопросительно при этом воззрившись на дюжего ратника: – Пояснить сможешь? Гутарю же, я сам лицезрел…
– Что ты там лицезрел? Как эти явно не голодающие упиташи скопом валили полуживых, изрядно отощавших волков, не жравших до боя с седмицу‑полторы? Я тоже видел воочию парочку‑другую таких замесов в Кузгаре, исход коих был ясен ещё до начала грызни, – Ратибор пренебрежительно скривился, а затем во имя справедливости решил толкнуть в защиту хищников свою самую длинную за последнее время речь. – Во‑первых, один на один или ровно на ровно никогда не бывало: волки всегда находились в меньшинстве. Во‑вторых, обрати внимание, какие на этих псах шипастые металлические ошейники! Волчара попросту не может вцепиться в глотку такому противнику, да ещё и сильно ранится в довесок при данной попытке, зато пёс, в свою очередь, без проблем впивается в незащищённое горло серого лиходея!.. То есть уже можно с уверенностью утверждать, что бои между ними проходят, мягко говоря, в не совсем равных условиях! А точнее – в совсем не равных! Ну а в‑третьих, – молодой гигант снисходительно улыбнулся себе в бороду, – не знаю, где вы берёте таких мелких, полудохлых волков, более похожих на каких‑то карликовых степных шакалов, но наш матёрый северный волчище из Дымчатых лесов славно бы отобедал даже самым крупным кобелём из ентой сытой своры!.. И лишь по весне стало бы ясно, куда делся несчастный пёсик, по найденному где‑нибудь под неказистой берёзкой волчьему помёту с торчащим из него изжёванным шипастым ошейником! Ибо при прочих равных любая собака для волка, подчёркиваю – любая !.. – это всего лишь дичь, которую повезёт унюхать! Кусок мяса, коим серому негоднику посчастливится добро набить своё вечно голодное, пустое брюхо.
– Ну ты и нахалюга, дикарь! – насупленно прошипел покрасневший от злости Байбариан, однако так и на нашедший, что можно возразить Ратибору по существу. – Но чего же мы встали посреди тракта? – затем сконфуженно промямлил городничий, явно желавший побыстрее сменить тему. – Идите же за нами, гости дорогие! Выпить, закусить всегда у нас найдётся для столичных визитёров! Впрочем, как и местечко в Яме! Очень уж охота поглядеть воочию, кто чего стоит на арене!.. – рыхлый пухляшок неприязненно и вместе с тем многообещающе зыркнул на рыжебородого витязя.