Но телефон звонит повторно, и я решаю не встревать в их общение.
Выхожу на улицу и вижу Дарью, сидящую на бордюре прямо в сарафане.
— Бордюр или поребрик? — опускаюсь рядом с ней.
— Буквально до сегодняшнего вечера был поребрик, — она грустно ухмыляется, и я замечаю на ее щеках чёрные следы туши, — Но теперь должен быть бордюр.
— Моя девочка…
Она сама кутается в мои руки. Я вдыхаю запах ее волос и меня торкает. Я плыву. Целую ее губы, не позволяя отстраниться и перевести дыхание. Дарья, задыхаясь, отталкивает меня. И мы, глотая воздух, смотрим друг другу в глаза.
— Домой? — стираю пальцами следы слез с ее щёк.
— Нет… — прикусывая губу, мотает головой, — Хочу выпить.
— Ну окей… — с сомнением киваю головой, — Пошли знакомиться тогда.
Приятно познакомиться. Работает ОМОН
Егор.
— Ладно ребят, поедем мы, — Паша тянет всем на прощение руку, пока девочки о чем-то шепчутся, — Такси подъехало, Ирин…
— Давай, — Матвей отбивает его ладонь последним, — Ещё одного под каблук, — бормочет в след уходящей парочке заплетающимся языком.
Я смотрю на него и никак не могу понять, почему он кажется мне пьянее, чем должен быть на самом деле. Может, я ещё один бокал не заметил?
Матвей, покачнувшись, поднимается из-за стола.
— Ну ка пропусти…
— Ты чего весь вечер дергаешься? — я торможу его за плечо и хмурюсь, — Все в порядке?
— Да так, — уклончиво тянет в ответ парень, — По работе небольшие траблы. Позвонить надо.
— Понял… — киваю и освобождаю ему проход.
Невольно провожаю взглядом его спину и уже в третий раз замечаю, что направляется Матвей в сторону туалетов.
Справа Юра продолжает тщетные попытки объяснить уже прилично пьяненькой Дарье правила игры в футбол.
— Ой нет, — отмахивается девушка и хихикает, — Видимо, мой предел-это различать цвета формы и выбирать между любовью к Криштиано Роналду и Леонелем Месси.
— И кого же ты любишь, — шепчу ей на ушко, подхватывая за талию и отодвигая от неё подальше бокал с алкоголем.
Даша с хитрой улыбкой поворачивается ко мне.
— Тебя… — шепчет прямо в губы, и я, конечно, целую ее — сладкие, чуть распухшие от соленых закусок.
— Егор, — меня окликает Юра. Слыша в его голосе беспокойство, отрываюсь от девушки и поднимаю глаза, — Что?
— Пашка смс прислал… — хмурится, глядя на экран телефона, — Что возле клуба менты пасутся. В штатском. Не палятся.
— Предупреди охрану, чтобы только своих пускали, — я напрягаюсь, — Думаешь по наши души пожаловали?
— Егор… — замирает в моих руках Дарья, — Вы ещё что-то натворили?
— Ты бы отправил ее от греха домой, — кивает мне Юра.
— Нет, я не поеду… — упрямо качает головой девушка и впивается в мои плечи руками, — Егор, послушай…
Ее взгляд становится виноватым, а голос просаживается.
— Я давно должна была тебе сказать. И это вообще все случайно совпало… — набирает побольше воздуха, — Мой папа — зам. начальника «Центра Э». И он получит новые звезды, если найдёт за что вас закрыть… Я дела ваши личные у него в столе видела…
Я замираю с ощущением, будто мне дали по голове пыльным тяжелым мешком.
— Дела… — присвистывает друг.
— Ну это ничего не меняет… — пытается прижаться ко мне девушка.
— Охуеть ты баб выбираешь… — зло сплёвывает вернувшийся Матвей и плюхается за стол, — Герыч, а она вообще вовремя появилась, да? — ехидно ухмыляется.
— Я… — голос Даши начинает обиженно дрожать.
— Даш… — не веря, что спрашиваю это, задаю вопрос, — Ты рассказывала что-то родителям о нас? Может быть, случайно…
— Да ты что… — шепчет дрожащими губами и вглядывается в мои глаза, — Пожалуйста, поверь мне… — умоляюще, — Ну не знала я, как признаться. Слишком много всего мне нужно было всем сказать! — ее срывает в слёзы, — Надоело! Мне просто надоело быть вам всем что-то должной… А ты тоже не особенно спешил посвящать меня в подробности жизни!
— Егор, — меня пихает в плечо Юрий, — Обними ее, — говорит одними губами, — Не тупи… Пожалеешь.
И я, пересиливая свой шок, притягиваю Дашу к себе.
— Тщщ… Я верю… — глажу ее волосы, — Но папа будет не рад…
— Да уж… — она всхлипывает, — Ты — мягко говоря, так себе жених по их мнению…
— Мы все решим, — я успокаивающе целую девушку в кончик носа и вижу, как подхватывается с места Юра.
— Мать твою…
Со стороны зала начинает звенеть женский крик, мужской мат и коронное…
— Всем лежать! Не двигаться! Работает ОМОН!
— Уводи Дашу через задний, — пихает мне в руки связку ключей Юрий.
— Егор! — испуганно вскрикивает Даша. Я подрываюсь, утягивая ее за собой, но она виснет у меня на руке и тормозит, — Я должна что-то о тебе знать?
И в ту же секунду нас с ней силой растаскивают в стороны, как котят и, жестко распиная, укладывают лицами в стол. Мышцы скручивает от болезненного захвата, сердце срывается в скач от адреналина. И в моей голове бьется только одна мысль: «Это пиздец…» А ещё, сейчас я даже малодушно рад, что Дарье ничего не грозит, ввиду положения отца, кроме мало приятного задержания.
— Киреев Матвей Дмитриевич, — гремит над моей головой знакомый голос, — Вы арестованы. Добегались. Поздравляю.
Я поворачиваю голову в сторону Матвея и ничего не могу понять. При чем тут он?
— Товарищь майор, у девушки в сумочке «аптечка» целая…
— Болеете? — хмыкает мент, — По весу лет на пять тянет…
— Это не мое… — я слышу срывающийся от ужаса Дашин голос и холодею, оборачиваясь в строну диалога.
Боец отдаёт Дорышеву несколько маленьких пакетиков с таблетками.
В моей голове начинает складываться простой до безобразия пазл…
— Сука! — взрываюсь, скидывая с себя бойца. Дёргаюсь к Матвею и тут же получаю ощутимый удар в солнечное.
— Спокойно! — рявкает омоновец и укладывает меня лицом в пол. Вдавливает колено в позвоночник и защёлкивает за спиной наручники, — А то сопротивление добавим.
— Гнида… — я рычу и бьюсь в бессильной злобе лбом об кавролин, — Это тебе Макс бабло торчал!
— Ну что же вы такой нервный, Егор Иванович, — издевательски ерничает Дорышев, — Я же предлагал вам сотрудничать со следствием…
— Егор… — Дашин панический выдох.
— А вы, Юрий Семёнович, семейный человек, — продолжает мент, — Ну далась вам эта химия и синтетика…
— Ты ж майор нашёл, кого искал, — дрожит голос Юрия, — Я ведь правильно понял? Зачем тебе остальные?
— А для статистики, — щёлкает языком Дорышев, — Висяков полно.
— Кого пакуем, товарищ майор?
— Этих четверых и всех выпускать из здания только после обыска.
— Понял! — отзывается боец.
Меня дергают вверх, и я на секунду встречаюсь глазами с Дашей.
— Все не так, детка… — мой голос взрывается эмоцией.
Она не успевает ничего ответить — нас отворачивают друг от друга и выводят из здания через разные входы.
В машину меня заталкивают без церемоний и с явным пренебрежением.
— Голову… — давят на затылок.
— Я хочу позвонить адвокату, — упрямо рычу на бойца.
— Из СИЗО позвонишь, — получаю толчок, и дверь с решеткой захлопывается.
Договор, который нельзя нарушать
Егор.
Обхватив голову руками, я сижу за столом в уже знакомой мне комнате для допросов. Мне хочется проораться, помесить кулаками стены… Так, чтобы до крови, и чтобы отключились от боли мозги… Но тогда встреча с адвокатом закончится для меня, так и не начавшись. Да и на руках уже живого места нет.
В моей груди горит, будто кислотой облито. И выхода я не вижу. Просто здраво понимаю, что не в праве просить свою нежную девочку идти против семьи. А скормить любящим родителям такого персонажа, как я — сложно. Да что говорить, сам бы вёл себя за дочь точно так же… Удавил.
При мысли о потенциальном ребёнке сердце ухает, и я реально жалею, что залёт в наших с Дашей отношениях маловероятен. И блять… Это тоже все не честно. Выбор без выбора.