– Их очень много, больше тысячи, – сказал Найт. – Десяток я покажу, но остальные… про остальные знали Ялонг, Кеним, Ильсани и другие наши старшие. Но зачем тебе это, консул Трев? Симхалл давно сгорел… сгорел вместе с людьми и планетой.
– Зачем, зачем… – Тревельян поднялся. – Я очень любопытен, юноша, любопытен и осторожен. До того, как мы очистим планету от льдов, неплохо бы выяснить, где началась реакция – вдруг там таится что-то опасное. – Сделав знак прощания, он шагнул к двери, потом остановился и промолвил: – Могут быть и другие причины… конечно, могут быть… кто знает… Даже Владыки Пустоты не всеведущи.
* * *
Не всеведущи, зато всемогущи, думал он, направляясь к зданию штаба. Мы, люди, тоже умеем больше, чем знаем. Астрономы, физики и философы все еще спорят о природе Лимба и о том, что происходит с мертвой и живой материей при погружении в хаос за границами Вселенной, но эти споры не мешают кораблям летать, погружаться в квантовую пену, преодолевая в единый миг гигантские дистанции. Умеем, но не знаем… Правда, контурный привод изобрели не на Земле, это знание кочует из мира в мир, как и Портулан даскинов, как и легенды о прежних владыках Галактики…
Неторопливо шагая мимо домиков поселка, Тревельян вспоминал события тысячелетней давности, когда фаата, пришельцы-гуманоиды из Рукава Персея, вторглись в Солнечную систему. Для них это кончилось крахом – огромный корабль, приземлившийся во льдах Антарктиды, потерял управление, его экипаж погиб, боевые модули, атаковавшие города на всех пяти материках, рухнули с небес. Давняя история, темная, загадочная, непонятная…[41] Но так или иначе, Земля получила в дар бесценную информацию – генератор для погружения в Лимб был скопирован с двигателей вражеского корабля, и в конце двадцать первого века земной звездолет посетил планеты Альфы Центавра. В следующем, 2096 году состоялся контакт с лоона эо – корабль, управляемый сервами, достиг Плутона и принес еще один подарок, Портулан даскинов, древнюю карту галактических цивилизаций. После этого было исследовано космическое пространство в радиусе тридцати парсеков от Солнечной системы и основан ряд колоний у ближайших светил. Так началась звездная экспансия человечества…
Людям с Декаи Таилу не так повезло, размышлял Тревельян. Будь у них контурный привод и карта даскинов, они могли бы улететь с гибнущей планеты, пусть не все, пусть сотня или тысяча – улететь, прихватив с собой генетический материал, миллионы зигот. И сейчас в Галактике найдутся миры, пригодные для жизни и не занятые Федерацией и ее соседями, а в прошлом их было больше, гораздо больше. Если отправить переселенцев в дальние дали, за много светолет от сектора кни’лина, это никому не повредит. Расстояние – самая прочная стена, самая надежная преграда, и преодолеть ее можно лишь по взаимному согласию. Да и то, если разыщешь партнеров для мирного контакта или врагов, чтобы затеять войну…
Тревельян усмехнулся и пробормотал на староанглийском:
– Good fences make good neighbours…[42] Так оно и есть. Теперь бы нам еще машину времени раздобыть, пусть самую завалящую!
«Редкая штуковина! – с явной насмешкой молвил Командор. – И где же, голубь сизый, ты будешь искать такое чудо?»
«Там, где водятся чудеса», – отозвался Ивар, поднимаясь на террасу.
Заглянув в свои апартаменты, он снял комбинезон, вышел в коридор и твердым шагом направился к зимнему саду. Рядом с прозрачной переборкой, за которой виднелся цветущий куст жасмина, была неприметная дверца с надписью: «Для служебного пользования». Обычно тут парковались похожие на пауков роботы-уборщики, но сейчас этот отсек служил жилищем Регистратору – благо в туалете и ванной серв нуждался не больше, чем в кровати, шкафах, стульях и прочей мебели.
– Постоялец дома? – спросил Тревельян, но дверь никак не отреагировала. Видимо, это была обычная, самая простая дверь, без опознавателя и других хитростей, связанных с кибернетикой. Тревельян подождал минуту и повторил вопрос, но дверь по-прежнему молчала. Тогда он деликатно стукнул костяшками пальцев по гладкой пластиковой поверхности и, приоткрыв дверь, поинтересовался:
– Регистратор, вы у себя? Могу я войти?
Никакого ответа. Пожав плечами, Ивар перешагнул порог. Помещение было крохотным, два метра на полтора. Стены, пол и потолок забраны белым пластиком, у потолка висит люминесцентный светильник. В стенах у самого пола – четыре ниши с кабелями питания, наверняка для роботов-уборщиков. Мягкий свет, тишина, пустота…
– Должно быть, он куда-то вышел, – пробормотал Тревельян, словно желая оправдать свое присутствие. Но чувства подсказывали иное – ему мнилось, будто в крохотном закутке кто-то есть, кто-то незримый и неслышимый. Он снова позвал Регистратора, затем, раскинув руки и ощупывая пустоту, двинулся к стене напротив входа. Три шага. Теперь он чуть не упирался носом в белый пластик. Прямо перед его лицом маячило отражение светильника. Вдруг оно мигнуло, как бы подавая сигнал, и расплылось радужными кольцами.
– Что за чертовщина! – шепнул Ивар в недоумении, сразу же подумав, что чертовщины тут не больше, чем в дарованных ему умениях. Странствия сквозь порталы Древних тоже никак не являлись обычным занятием – скорее, трансцендентный феномен, чем привычная реальность. Он сделал еще один шаг, прошел через стену и очутился в очень знакомом месте, в копии зала-беседки на станции Сансара. Пол здесь тоже украшала мозаика, потолок имитировал земное небо в ясный день, сверху свисали зеленые плети лозы, но вместо глухих переборок были поддерживающие свод тонкие изящные колонны. Меж них открывался взгляду живописный берег моря – скалы, сапфировая гладь с висевшим в зените солнцем, пальмовая рощица, а за нею – здания, подобные хрустальным пирамидам. Гондвана, не иначе, решил Тревельян, шагнул к плетеному креслу и уселся. Напротив, в гамаке, подвешенном к колоннам, возлежал в небрежной позе параприм Нишикуандра и скалил зубы в улыбке. Серв Хийар Ирт тоже находился здесь, но, по своему обыкновению, предпочитал стоять, хотя кресел в беседке хватало.
Некоторое время Тревельян глядел на них, прикидывая, где эти типы спрятали машину времени – возможно, под мозаичным полом или в одной из хрустальных пирамид?.. Регистратор был невозмутим, как прибрежные скалы, зато Нишикуандра скалился все шире с видом дядюшки, который сейчас преподнесет подарок любимому племяннику.
– Ну, явился наконец, не замылился, – молвил он гулким басом. – Кажется, так у вас говорят?
– Не так, но это неважно. – Ивар вытянул ноги и с наслаждением вдохнул теплый морской воздух. – Приступим, друзья мои. Или есть другие предложения?
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});